— Виктор.
— Спасибо тебе.
Тот просто кивнул и тут же захрустел галетами.
Вдруг, висящие по периметру прожектора разом заморгали и почти сразу погасли совсем. Темнота наступила настолько внезапно и неожиданно, что мне поначалу показалось, будто глаза лопнули. Отовсюду послышались недовольные вопли и крики. Вспыхнуло пару лучей от карманных фонарей.
— Проклятые черти! Вашу мать! — громко выругался Доронин. — Генератор сдох!
— Вовремя, чёрт! Что делать-то теперь? — раздался голос лейтенанта. — На резервный переключить уже не успеем!
— Вот дерьмо! Стрелять-то теперь как?
— Не видно же ни черта!
Начиналась паника. А этого никак нельзя было допустить!
— Тишину настроили! Заткнулись все! Так! У первой линии обороны стоят бочки! — громко, отрывисто заорал майор. — Поджигайте их!
Впереди, у самых линий колец Бруно действительно стояли несколько ржавых бочек, заполненных грязным, низкокачественным топливом. Их заранее откатили туда для того, чтобы в суматохе случайно не вспыхнули. Ну, а ещё для того, чтобы в случае крайней необходимости, использовать их в качестве костров для освещения — генераторы работали на честном слове, поэтому электричество вырубалось в самые неподходящие моменты. Прямо как сейчас.
Такое низкокачественное топливо получалось при помощи изоленты и какой-то там матери, на последней стадии переработки остатков нефти. И откуда оно здесь взялось? В «Астре» что, ещё и нефть перерабатывали?
— Васильев, Шолохов! Подожгите топливо в бочках и бегом обратно!
— Есть!
Оба бойца, вскочив и перемахнув через стену из мешков с песком, сорвались вперёд. Из туннеля, откуда-то спереди послышались визги и вой — мутанты были уже рядом. Рёв нарастал.
Вспыхнула одна бочка. Вторая.
Вой быстро приближался, плавно перерастая в рычание и завывание десятков голодных глоток.
Третья бочка.
— Васильев, всё отставить! Назад! Шолохов! — заорал майор, привстав из-за пулемёта. Доронин, несмотря на отсутствующую конечность, сам сел за управление одного из «ДШК». И как он собирался управлять им одной рукой?
Шолохов бросился обратно, но второй упорно пробирался через спутавшиеся линии Бруно, постоянно цепляясь за них элементами обмундирования.
— Отставить, Васильев! — майор это заметил. Но он так же заметил, что правый фланг туннеля был освещён очень плохо.
Загорелась четвёртая бочка, но как-то неуверенно. Шолохов остановился на полпути, замешкавшись — помочь товарищу или бежать к укреплениям? Тут всего-то метров тридцать.
— Я сейчас! — крикнул боец, бросившись поджигать пятую бочку.
И тут впереди показались крысы. Очень много крыс.
Одна сплошная живая волна уродливых обозлённых тварей. В плохом освещении, зрелище было просто ужасающим.
— Назад, оба! — крикнул Доронин. — Быстро!
Васильев всё-таки поджег бочку. Практически сразу заработал левый «ДШК» извергая из себя поток свинца. Первые несколько крыс рухнули, разорванные на части.
Шолохов склонился над последней бочкой — теперь туннель был освещён более чем хорошо. По стенам хаотично плясали жёлтые отблески и без того добавляя мрачности этому месту и атмосфере в целом.
Оба бойца бросились обратно, но Васильев не вовремя запутался ногой в колючей проволоке, потянув за собой всю линию.
Шолохов вскинул автомат к плечу и дал короткую очередь — ещё пара-тройка крыс, вкусили аромат горячего свинца. Но то, что следовало за ними, его едва не парализовало. Живая масса мутантов, словно из кошмара, катилась вперёд, словно не замечая ничего вокруг.
Они неслись беспорядочным скопом, падая и подминая своих сородичей, дико воя и рыча. Эта живая стена буквально катилась, словно адская газонокосилка с дьявольским упорством, не замечая страданий своих же сородичей.
— Боже, сколько же их! — не сдержался Виктор, едва не подавившись галетой.
— Васильев! — заорал Доронин. — Отстрели проволоку!
Шолохов бросился ему помогать.
До них и первой волны мутантов оставалось метров двадцать, не больше.
Заработал второй «ДШК».
— Открыть огонь! — скомандовал Доронин, в перерыве между очередями. — Поможем парням!
Разом ударили шесть автоматов, пара тяжелых пулемётов и «РПК» Виктора. Огнеметы пока молчали, ожидая приближения мутантов. И пока их товарищи, наконец, вернутся на позиции.
Свинцовый дождь косил тварей пачками.
— Ну что вы там копаетесь! — прошипел Павел, поглядывая на Васильева и Шолохова.
У второго как раз закончился магазин.
— Есть! — Васильев высвободился, как приказал майор, отстрелив зацепившуюся проволоку.
Он бросился вперед, но в этот момент, откуда-то слева выскочила огромная крыса. В нереально длинном прыжке она перескочила через «линию Бруно» и набросилась прямо на перезаряжающегося Шолохова. Он вскрикнул, выронив автомат. Я ещё успел увидеть, как челюсти сомкнулись на левой руке солдата, достававшего блестящий нож. Но его товарищ, Васильев этого уже не увидел — он как раз перелезал через стену мешков с песком.
Напирающая волна мутантов ударила в первую линию колючей проволоки, с ходу потянув ее вперёд, словно крупная щука, угодившая в сеть.
Крики Шолохова почти стихли. Окровавленный боец, справившись с крысой, в состоянии шока, шатаясь, кое-как поднялся на ноги. Однако уже через секунду, его снова сбили с ног, оторвав руку по самый локоть. Брызнула кровь.
Истошный вопль оборвался почти мгновенно.
Вторая линия потянулась, так же как и первая — твари наседали словно лавина.
И хотя оба пулемёта работали на полную, едва успевая перезаряжаться — визуально тварей меньше почему-то не становилось.
— Не удержим! — прошептал я, засомневавшись. — Не удержим. Их слишком много!
Меня посетила мысль — может ну его к чертям, а? Не моя эта задача защищать жителей подземного бункера. Меня тут вообще быть не должно. Почему я здесь? Почему я должен погибать тут? Усилием воли я отогнал мысли прочь — поздно уже. Раньше надо было думать. Теперь и бежать-то некуда. Я глянул на Пашу — тот с остервенением вёл стрельбу. У него мыслей бежать даже не было. Но это его дом, не мой. И он его защищает. Возможно даже своих родных.
Я снова сжал автомат покрепче, перезарядил.
Прицелился. Дал длинную очередь.
Ударили огнемёты. Потоки раскалённого пламени объяли всю наседавшую массу, успевшую пробраться через первые две линии колючей проволоки.
— А-а-а! — кричал Павел, только и успевая поражать одну тварь за другой.
Туннель, хотя и достигал шестиметровой ширины, но из-за невероятного количества мутированной органики, места в нём практически не было — куда там взбесившимся крысам демонстрировать свою прыть и ловкость? Почти каждая выпущенная пуля непременно попадала в плоть.
— Сергей! — невероятно громко заорал Доронин, обращаясь к лейтенанту, как раз перезаряжавшему второй пулемёт. — Стреляй по бочкам с топливом!
— Есть! — крикнул тот. Его сектор обстрела был значительно шире и позволял накрыть сразу все стоящие впереди бочки.
Через десять секунд пулемётчик так и сделал — очередь крупнокалиберных пуль пробила пять из шести бочек. Трассирующая пуля, подожгла брызнувшее во все стороны топливо. Вспыхнуло адское пламя, поднявшееся до самого потолка, стелясь по своду туннеля. Гул на секунду перекрыл собой все другие звуки. От яркой вспышки часть крыс даже отпрянули, но затем полезли вперёд с новой силой и завидным упрямством.
Стена огня перерезала поток мутантов надвое — одна половина, то и дело, сокращая свою популяцию, давила третью линию колючей проволоки, другая же лезла прямо в пламя. Уже с десяток воющих тварей носились взад-вперёд, словно живые факелы.
У обоих огнемётов быстро закончилось топливо. Бойцы схватили подготовленные автоматы, сразу открыв огонь по взбесившимся крысам.
Крысы буквально смели и третью линию. Ещё каких-то пять-шесть метров и твари ударят в стену мешков с песком.
Рядом со мной рычал Виктор, перезаряжая «РПК», постоянно обжигаясь о раскаленный ствол — его позиция была буквально усыпана гильзами, а вокруг лежали шесть или семь уже опустошенных рожков.
Павел методично отстреливал крысам конечности, ведя прицельную стрельбу. Мутанты очень устойчивы к боли — попадания в тело им не особо вредили, а вот отсутствующие глаза и передние лапы, — да, создавали ощутимое неудобство.
Первый пулемёт, стрельбой которого руководил лейтенант, внезапно прекратил стрельбу — внутрь Дзота ворвались две или три крысы. Оттуда послышалась стрельба и крики.
— Топливо в траншеях! — скомандовал Доронин. — Жгите его! Скорее!
Кто-то швырнул в траншею заполненную топливом кусок горящей тряпки. Снова вспыхнуло адское пламя, отпугнув тех мутантов, что успели прорвать третью линию, но еще не добрались до мешков. Я едва не оглох. Волна упругого жара заставила почти всех спрятаться за стеной, но пара обороняющихся всё-таки получила ожоги лица и головы. Выронив оружие, они, дико крича, катались по земле, напрочь забыв об обороне бункера.
Те бочки, что были расстреляны ранее, практически погасли, так как топливо быстро выгорело. Значительно поредевшая масса мутантов снова устремилась вперёд.
— Гранаты! — заорал Доронин, поражаясь невероятному упорству наступающих тварей.
Через стену полетели штук пять гранат. Практически одновременно раздались несколько гулких взрывов — с потолка посыпались камни и мелкая крошка. Взрывы разметали на части около двадцати крыс, едва добравшихся до траншеи. А заодно, рухнула часть стены из мешков с песком.
Пулемёт так и не заработал — скорее всего, лейтенант погиб, вместе с одним из солдат.
«ДШК» майора отстрелял последнюю ленту.
Доронин выругался, отпихнув ногой бесполезный агрегат. Подхватив с ящика заряженный «Калашников», он бегом бросился к Дзоту, успевая стрелять одной рукой. И как ему это удавалось?
Твари ударили в стену. Ещё одна её часть сразу же рухнула — мутанты опрокинули стену словно игрушечную. Началась рукопашная.