Дмитрий находился в огромной палатке. Её разделяли своеобразные пластиковые перегородки с натянутыми между ними полотнами толстой полупрозрачной плёнки.
— Эй! — крикнул Дима, но получилось не ахти как. Голос не слушался, предательски хрипя.
Никто не появился.
— Эй! Кто-нибудь есть? — повторил он, но уже громче.
Снова тишина.
Дмитрий кое-как сел. Свесил вниз ноги.
Посмотрев на них, Дима обнаружил на ногах странные красные пятна.
Он наклонился, натянулись провода, идущие от одного из аппаратов к липучке в области груди. Аппарат тревожно запищал. Дима отодрал одну из присосок, покрутил в пальцах и отбросил в сторону.
— Эй! Люди? Есть кто? — закричал он, что было сил. — Эй!
Где-то недалеко, прямо за перегородкой хлопнула дверь. Затем ещё одна. Один из листов плёнки приподнялся и из-под него выскочил человек в медицинском халате, камуфляжных штанах и ботинках с высоким берцем. Он торопливо подошел к парню.
— Дмитрий! Вы очнулись? Как себя чувствуете?
— Кто вы? Что я тут делаю?
— Я доктор Игнатьев, врач этой медицинской части! Вы что, забыли?
Дмитрий задумался. А что он вообще помнил?
Гараж, база «Дьяволов», полицейский рейд, «Тигр», какой-то лагерь.
— Где я?
— Там же, где и последние сутки. В полевом лагере. У вас диагностировали лучевую болезнь.
— Да? Откуда?
— Вы не помните? — осторожно спросил Игнатьев, оценивающе осмотрев пациента, а затем вопросительно добавил. — «Астра»?
Точно! Её Дмитрий запомнил хорошо.
— Где Максим? Где Катя? — он почувствовал головокружение и тяжело опустился на кровать.
— Не волнуйтесь! С ними всё хорошо. Так, сейчас я поставлю вам углеводно-белковую капельницу. Вам нужно набираться сил. А она очень полезна в вашем состоянии.
Пока Игнатьев что-то там снимал, подключал, настраивал, Дмитрий лежал на кровати, смотря в потолок и заново прокручивая в голове события последних дней. Он и сам не заметил, как заснул.
Очнулся он уже глубокой ночью. Но теперь он находился не в палатке.
Лампы, подвешенные у потолка, работали в дежурном режиме, практически не давая света. Медицинские аппараты куда-то убрали, остался лишь один из них. Зато рядом стояли аж три капельницы. На треногах были подвешены плотные пакеты с какими-то лекарствами — трубки от них терялись где-то в районе одеяла.
Закрыв глаза, парень просто лежал, прислушиваясь к ощущениям. Боли не было. Слабость, вроде бы, тоже прошла. Хотелось пить.
Снова открыв глаза и собираясь встать, он вдруг услышал негромкий разговор, где-то совсем рядом. Прямо за перегородкой.
— Игнатьев! Эти двое ещё нужны. Продолжай держать их на своих снотворных. Когда нужную аппаратуру привезут, мы вытащим из них всё что нам нужно. По крайней мере, я надеюсь.
— Они уже третий раз выходят из комы. Скоро мои лекарства перестанут давать нужный эффект, — тот, которого назвали Игнатьевым, сильно нервничал. — Мне приходится говорить им, что у них лучевая болезнь. Хотя никакой лучевой болезни у них нет и не было.
— Прекратите этот цирк, доктор! Просто увеличьте дозу!
— Это лекарство ещё не тестировалось на людях в таких количествах. Они могут этого не пережить! Особенно тот, второй…
— Да это и не важно, — незнакомый голос был стальным, холодным. — Первая группа уже внутри. Скоро Антонов проникнет в «Гамму».
— А как же Максим?
— Антонов о нём позаботится. Свидетелей не будет. У него есть все необходимые инструкции, — голос был определенно незнаком Дмитрию.
— А что вы намерены делать с выжившими внизу?
— Это уже не ваша проблема, доктор. В любом случае, вам с ними не придётся возиться.
— Но, может быть, хоть кого-нибудь?
— Нет.
— А что со второй группой?
— Это вас тоже не должно волновать. Группа готова отправляться по первому сигналу. И довольно задавать вопросы. Вы здесь не для этого.
Секунд двадцать они молчали, а затем, судя по характерным звукам, разошлись по разным сторонам.
Дмитрий услышал достаточно.
И хотя многое было ещё непонятно, основную суть он уловил.
Голоса стихли окончательно. Судя по звукам, вокруг больше никого не было.
Дмитрий аккуратно вытащил из катэтора иглу и отшвырнул в сторону — брызнула какая-то жидкость со специфическим медикаментозным запахом.
— Что за дрянь они в меня суют? — едва слышно пробормотал Дима, вновь опустившись на подушку.
Похоже, и правда, лекарства доктора Игнатьева перестали оказывать должный эффект — он вышел из сна гораздо раньше положенного срока — электронные часы на стене показывали 04:29.
Во всем теле была странная слабость. Даже не слабость — что-то другое.
Дмитрий ещё несколько минут просто лежал на кровати, прислушиваясь к своим ощущениям. В принципе, у него ничего не болело. Он откинул одеяло, нащупал плотную медицинскую повязку на том месте, где было огнестрельное ранение. Надавил — заболело, но незначительно. Рана практически зажила.
Хотел отодрать присоску от аппарата стоящего рядом, но передумал — если тот даст сигнал, обязательно явится врач. А он-то как раз здесь и не нужен.
Непонятное чувство слабости медленно отступало. Похоже, в капельнице было что-то не очень хорошее…
Он ещё раз прокрутил в голове услышанное. Вопросы в голове так и сыпались.
Какого чёрта им от нас нужно? Кто такой Антонов и как он намерен поступить с Максимом? Что ещё за гамма? Где Андрей? Где Катя? И куда, чёрт возьми, нас привезли на самом деле?
Прошло минут двадцать. Дмитрий медленно сполз с кровати, но липучку с проводом так и не оторвал. Рано ещё.
В стоящей рядом прикроватной тумбочке он нашел белое вафельное полотенце, потрёпанную книгу Льва Толстого «Война и мир», блокнот и остро заточенный карандаш.
— За неимением лучшего, сойдет и это! — пробормотал Дима, с интересом осматривая карандаш. Затем, он спрятал его под подушку и сам забрался обратно в кровать, накинув тонкое одеяло.
Ещё с минуту он тихо лежал, после чего решительно сорвал присоску с проводом. Аппарат возмущённо запищал. А где-то недалеко, сразу за перегородкой послышались торопливые шаги.
— Ну? Долго ещё? — Костолому откровенно надоело это монотонное, скучное движение на медленно ползущей дрезине.
— Почти добрались, — капитан Антонов заметно нервничал. — Ещё около полу километра.
Карта была у него в голове и именно поэтому, никто из оставшихся наёмников не знал, куда именно Антонов ведёт их дрезину. — Следующий аванпост!
Почти полтора часа ничем не запомнившейся езды по однообразным туннелям военного научно-исследовательского комплекса «Астра-1», оказались едва ли не самыми нудными. По пути им встречались только брошенные и совершенно безлюдные аванпосты.
Дрезину пришлось вести в обход командного бункера — из-за локального взрыва запасного реакторного блока, часть туннеля ведущего к гермоворотам рухнула. Пришлось добираться другим путём — тем, по которому основная масса воды, долгие годы копившаяся за гермоворотами, двигалась по направлению к командному бункеру, сметая всё на своем пути.
Тел практически не было — всё снесло потоком воды. Безлюдные аванпосты слегка пугали своей зловещей пустотой. И везде одна и та же пугающая тишина…
Агрессивные мутанты, всего за пару дней неизвестно по какой причине увеличившие свою популяцию то и дело предпринимали попытки атаковать дрезину.
Червей тут не было — видимо это не их среда обитания, хотя хрен его знает, в чём крылась истинная причина на самом деле. Зато от крыс отбоя не было. Хитрые мутанты на рожон не лезли — просто следовали за дрезиной на безопасном расстоянии. Костолом пару раз устраивал представление, поливая их из бортового пулемёта. Но это занятие ему быстро надоело. А вот снайпер Тишина развлекался, как мог — его «Прибой», с интегрированным в прицел тепловизором позволял снайперу бить мутантов туда, куда ему хотелось, на расстоянии до пятидесяти метров — больше туннели не позволяли. То он отстреливал им лапы и со злорадством наблюдал, как голодные сородичи разбираются с раненым собратом. То бил точно в голову, высматривая, как лопаются крепкие крысиные черепа. Но и крысы, сообразив, что таким образом им наёмников не достать, со временем увеличили расстояние, а после и вообще прекратили преследование.
Следы прокатившейся тут волны были налицо — на стенах грязные сырые разводы, обвалившаяся штукатурка, оборванные провода, вымытая из щелей и уступов ржавчина и мусор. Электричества здесь тоже не было, хотя и протянутые провода и чудом уцелевшие кое-где лампы, с разбитыми плафонами, говорили о том, что раньше оно тут было. Между рельс и шпал попадались широкие лужи, местами затянутые маслянистой пленкой.
— Это он? — послышался голос Мрака, управляющего транспортом.
— Да. Судя по всему! — прищурился Антонов, рассматривая то, что уцелело от аванпоста.
Бетонный Дзот естественно — уцелел. А вот деревянный настил, палатку и все навесы, под которыми лежали ящики и коробки — всё унесло водой. По пути к аванпосту, им иногда попадались доски, щепки и тряпки.
— Все, тормози!
Мрак сбросил газ, а после дал по тормозам. Дрезина со скрипом встала как вкопанная. Антонов спрыгнул на землю, едва не угодив в глубокую лужу. Костолом последовал за ним, вооружившись дробовиком. Тишина никуда не пошёл, лишь снова снял с плеча «Прибой» и взял на прицел туннель впереди. Люди Доронина разошлись по аванпосту.
За аванпостом был короткий переход, а в самом его конце тот самый недостроенный туннель, по которому Максим и его друзья отправились к запасному реакторному блоку. Туннель, метрах в тридцати от входа, был завален обрушившимся потолком. Переход почти не пострадал, лишь вдоль стен бежали крупные и мелкие трещины, а с потолка упало несколько крупных кусков сырой штукатурки. Здесь, как-то неестественно, но весьма гармонично туннель из тюбингов, соединялся с бетонным переходом…
— Это что ли, вход в бойлерную? — спросил Мрак, увидев приоткрытую стальную дверь.