Уже почти стемнело — лагерь оказался неплохо освещён.
— Что это за лагерь у вас тут? — спросила у Гидроса Катя, подойдя ближе.
Тот промолчал.
— Неплохо организовано и судя по всему — совсем недавно, — заметил я, осмотревшись.
— Согласен! — Павел с интересом рассматривал территорию.
Диму и Андрея Док, с разрешения Гидроса, повёл в лазарет.
— Позже поговорите! — Гидрос вдруг нахмурился.
— Зачем вы нас сюда привезли? Эй!
— Терпение. Скоро всё узнаете, — бросил он через плечо. — За мной!
Он повёл нас к самой большой палатке, расположенной между стоянкой техники и навесом, с кучей аккуратно сложенных ящиков и контейнеров. Судя по всему — это был штаб. Хотя, какой, к чёрту штаб? Мы же не на поле боя, в конце концов.
— Заходи! — Гидрос знаком пригласил меня войти внутрь.
— Что там?
— Заходи! — повторил он настойчивее. Я не видел, зашли ли за мной остальные, потому что всё моё внимание было сосредоточено на осмотре внутреннего содержимого палатки.
Внутри оказалось практически пусто. В смысле пусто — по отношению к людям. Мебели, кстати, было тоже немного. Первое что мне бросилось в глаза — стойка с военной формой и обмундированием «Ратник». Только, судя по его нестандартному виду, явно существенно модифицированный. В ближайшем углу находились аккуратно сложенные горкой ящики, баулы и контейнеры. Чуть дальше — несколько шкафов с документами. Кулер с установленной на нём двадцатилитровой бутылью. В центре размещался длинный стол с разложенной на нём изрисованной вдоль и поперёк картой. А за столом, на инвалидном кресле сидел пожилой человек. Рядом с ним стоял ещё один, значительно моложе.
— Проходите! — негромко произнес тот, что сидел в кресле, при этом изобразив пригласительный жест.
— Кто вы? — я задал закономерный вопрос ещё до того, как подошёл к столу.
Человек не ответил. Вместо этого, он и стоящий рядом человек все своё внимание вновь посвятили карте разложенной на столе.
— Кто вы? — повторил я свой вопрос, более требовательно.
— Кто я? — удивился инвалид, отстранившись от карты и вскинув брови. — Не узнаете?
Я пригляделся тщательнее и изумлённо отстранился. Это был Штрасс. Только значительно постаревшим, лет на десять, если не больше. Но это определенно был он.
— Вы? Но как? Вас же расстреляли из пулемёта!
— Нет! — просто ответил тот, устало улыбнувшись.
— Как нет? Я видел это своими глазами!
— Я вам верю. И ваши глаза не врут. Вот только я не тот человек, за которого вы меня приняли, — он облокотился на спинку и сложил на животе руки.
Я молчал, пристально смотря на собеседника. Ну точно — Штрасс, сомнений нет.
Что это значит?
Похоже, это я произнес вслух.
— Тот, кого вы видели, и что погиб в метрополитене — это был мой родной брат. И это он был главным участником в тех событиях 1986 года, — всё сказанное Штрассом меня обескуражило, причём основательно. — Полагаю, вы уже в курсе?
— В курсе? — медленно переспросил я, пытаясь переварить ту кашу, что неожиданно появилась у меня в голове. — В курсе чего?
— В курсе их дерзкого плана! — неожиданно отрезал стоящий рядом с ним человек. — По выводу техники на поверхность? И захвата столицы.
— А вы ещё кто такой? — спросил я, косо на него посмотрев.
— Вполне ожидаемый вопрос, — чуть усмехнулся Штрасс, косо посмотрев на помощника. — Это капитан Антонов. Представитель Синдиката, командир группы наёмников.
Меня словно кирпичом по голове треснули. Что происходит? Получается, что Вильгельм Штрасс, у которого мы украли дневник, это был совсем другой человек? Он запер нас в ракетном комплексе, а затем, позднее собирался расстрелять нас. И всё после того, как покончил с полковником Зиминым? Тот факт, что они были врагами, о многом говорит. Но этот человек и тот, что погиб в туннеле… Ведь их внешность практически идентична. Разве только годы… Кто тогда передо мной? Да еще и это ненадежное слово — наемник. Ничего хорошего в нем не было.
— Максим, вижу, вы в замешательстве? — спросил старик.
— В замешательстве? Да нет, все нормально! Абсолютно! — последнее слово я произнёс, повысив голос.
Стоящий за моей спиной Гидрос заметно напрягся. Только сейчас, оглянувшись, я с удивлением обнаружил, что ни Кати, ни Паши в палатке не было.
— Спокойнее! — поспешил объясниться Штрасс. — Давайте без криков. Я вам все объясню.
— Уж постарайтесь! — пробормотал я.
— Вы наверняка уже знаете историю самой «Астры», так?
— Что-то слышал, — сухо кивнул я.
— Изначально «Астра» планировалась как Микробиологический институт генетики Красной Армии. Затем её разбили на части, а потом и вовсе преобразовали в военный научно-исследовательский центр. Настоящий Вильгельм Штрасс, то есть я, впервые попал на этот объект в 1977 году. Именно тогда я познакомился со старшим лейтенантом Зиминым. Мой амбициозный младший брат Кирилл, с аналогичной фамилией, и очень похожей внешностью, в это время заканчивал учёбу в одном из столичных институтов. Он дико завидовал моей работе, моей должности. Позднее я всё-таки пристроил его рядом с собой, но это решение, к сожалению, стало моей самой большой ошибкой в жизни! Впрочем, расскажу все по порядку! Когда в 1986 году мне, единственному выжившему, посчастливилось выбраться на поверхность, я понял… — тут он неожиданно осекся.
— Понял что? Что ваш план потерпел крах? Подполковник Шевченко разыграл все как по нотам. Он прекрасно столкнул вас лбами с полковником Зиминым, — дерзко, с вызовом продолжил я. — Он заставил вас как котят тыкаться вслепую. Жаль, конечно, что столько людей погибло. Ни за что.
— Вы закончили? — шумно вздохнул Штрасс, терпеливо слушающий поток моего недовольства.
— Я? Да! Пожалуй, да! — я уже практически не сдерживал себя.
— Тогда я продолжу с вашего позволения! — чувствовалось, что данная манера речи давалась ему нелегко. — Произошло недоразумение. Зимин и я не придумывали никаких коварных планов! Не планировали никаких военных переворотов. Я вообще ничего не знал об этом. Но тогда, в 1986 году, в «Астру», к источнику обнаруженного психотропного воздействия спускался именно я. Полученное оттуда сообщение меня взволновало. Да что я говорю — совершенно обескуражило! В месте, где мной всё было отлажено до последнего отдела — и вдруг, без всяких на то причин, такой неожиданный поворот!
— Почему?
— Потому, что именно я курировал весь этот проект. Я отвечал за безопасность комплекса. И моя реакция вполне очевидна! Я наскоро, как мог, собрал оперативную группу и отправился вниз.
— А дальше?
— Получив несколько незначительных ранений, и с трудом выбравшись обратно, я решил, что произошла утечка информации. Первоначально я думал, что нас с кем-то спутали, почему-то приняли за угрозу. Но одно я осознал сразу — безопасность всего научно-исследовательского комплекса была под угрозой. Но тут на горизонте появляется мой брат. Когда меня нашли едва живого на территории ракетного комплекса, меня тут же отправили в госпиталь. А перепуганный Кирилл, решив, что скоро их с Зиминым хитроумный план всплывёт на поверхность, от моего имени дал команду сравнять ракетный комплекс с землёй. Похоже, я тоже попал под воздействие того психотропного источника, что находится на полигоне «Бункера № 17». Хотя у нас была защита от его психотропного воздействия. Меня, с распоряжения Кирилла, отправили в психиатрическую лечебницу. И очень долго держали в таком месте, откуда было невозможно выбраться. Лишь в середине двухтысячных меня наконец-то выпустили. К тому времени я уже осознал, что произошло на самом деле. Не было никакого недоразумения. Всё было спланировано заранее. Почти всё.
— Тот план, что придумали Зимин, Картавин, Лаптев и Шевченко — был спланирован без вашего участия? — переспросил я, пытаясь сложить в уме все детали этой чуть ли не фантастической истории.
— Именно так. Спланирован моим родным братом! Ведь наши фамилии идентичны!
— Интересная сказка! — ухмыльнулся я. — Красивая, невероятно запутанная история, тщательно проработанная для того, чтобы я вам поверил.
— А для чего мне это нужно? — неподдельно удивился старик.
Глядя на его реакцию, я даже слегка засомневался.
— Я не знаю! — я неопределённо развел руками по сторонам. — Вероятно, у вас есть какое-то объяснение!
— Нет у меня объяснения, — жёстко отрезал Штрасс. — Это всё ваши фантазии. Я доставил вас сюда не интриги разводить.
— Допустим! — я пошёл в атаку с другого направления. — Ну, и где же вы были последние лет десять?
— Гораздо важнее то, что я сделал за эти десять с лишним лет! — Штрасс даже улыбнулся. — В Министерстве я организовал небольшой специальный орган, который начал тайное расследование. Не сразу, конечно, получилось, но тем не менее… Из нашего внимания не ускользнуло то, что из государственных архивов пропали все упоминания, как о ракетном комплексе, так и о самой «Астре-1». Мы тщательно и неоднократно проверяли все каналы связи и пришли к выводу, что связь комплексом намеренно испортили. Отсюда! Пришедшее с подземного объекта сообщение было тонкой затравкой. Оно вводило в заблуждение, но так же и сообщало — внизу всё плохо. Так и не поняв тогда, в чем дело, я спустился вниз. Там, едва встретившись с Шевченко, я сразу заподозрил неладное. Он пытался мне что-то сказать, предостеречь! Но я не понял!
— Что было дальше?
— Неожиданно люди Зимина напали на испытательный полигон и моих людей. Началась жуткая бойня. Я не понимал, в чём дело. Почему нас решили уничтожить? Зимин на разговоры идти не хотел. А ведь мы просто прибыли расследовать выброс психотропного излучения, погубившее смену шахтёров и группу учёных. Мы пришли помочь! И ничего не знали о готовящемся вторжении на поверхность. Осторожный Зимин, видимо каким-то образом получивший предупреждающее сообщение от моего брата, решил нас уничтожить — замести следы. Придумал целую легенду о диверсантах.