«Астра» — огромная. Искать в ней вход — то же, что иголку в стоге сена. Проведите группу по военному комплексу, найдите вход. И всё. Найдете, вы будете свободны!
— Травма, значит? Смертельные последствия? Возможно, но главная причина не только в этом! Верно? Ну, конечно! Там полно и других разработок, — ухмыльнулся я, вспомнив, какими стимуляторами накачал себя Зимин, после крушения дрезины. — Вы считаете, я в это поверю? Да и потом… Вы нас не отпустите! Мы знаем слишком много! А это во все времена было проблемой, и решались они всегда одинаково!
— Это, конечно, так! — растерянно пробормотал профессор. — Однако я готов рискнуть. Если все получится, я предпочел бы и дальше работать с вами, но уже по специальному контракту.
Я чувствовал — это дешёвый обман. Хитрый обман. Наивно-то как. С явным акцентом на нашу глупость. Только проблема в том, что я никому уже не верил.
— Мне не нужны никакие контракты!
Мне не хотелось возвращаться. И я уже знал, что скажут другие. Вдруг… Нет! Слишком много вдруг!
— Так как… Что вы решили? — учтиво поинтересовался Штрасс.
— Хорошо! Я согласен! Но у меня есть ряд условий.
— Я вас слушаю!
— Мы все должны идти?
— Вовсе нет. Тем более, насколько мне известно, двое из вас ранены? — он посмотрел на Гидроса. — Вот пусть и остаются в нашей медицинской части. Поправят здоровье. У нас очень хорошие врачи.
— Хорошо. Второе условие — к нам перестанут относиться, как к заключенным! И третье — после успешного окончания этой кампании — нам нужна защита от тех, кто собирался расправиться с нами на складах!
— Хорошо! Условия приемлемы! — чуть подумав, ответил профессор.
Антонов снова небрежно скривился, словно ему в нос постоянно лез нестерпимо мерзкий запах.
— Когда нужно отправляться?
— Завтра утром. Точнее, очень рано утром. — Штрасс посмотрел на часы. — Видите ли, тот инцидент у складов, этот лагерь… Ничего бесследно не проходит. Нашу деятельность заметят. Будут определенные последствия. Поэтому времени у нас не много.
— Я согласен. Но прежде чем мы начнем собираться, я должен поговорить с друзьями.
— Ну, разумеется. Гидрос, отведите Максима в третью палатку. — Штрасс тут же переключился. — У вас полчаса. А затем, рекомендую вам поспать. Да и кстати! Ещё советую вам зайти в лазарет. Там вы кое-кого встретите.
— Кого?
— Вот и увидите!
Гидрос чуть подтолкнул меня в спину.
— Я не заключенный! — напомнил я наёмнику. — Обойдемся без этого. И возвращаться к этому вопросу больше не стоит!
Конвоир шумно выдохнул, кивнул, но ничего не сказал.
Мы вышли из палатки.
Ни Паши, ни Катюхи тут не было.
— Где лазарет? — спросил я у Гидроса.
— Там!
Каково же было мое удивление, когда войдя в лазарет, на первой же кровати я увидел Сергея. Живого!
Глава 3Вооружен и опасен
— Серёга?! Как ты здесь очутился? — я, чуть ли не бегом направился к его кровати, но, не дойдя всего пары шагов, сообразил — парень был без сознания. Почти всё его тело в бинтах. Правая рука загипсована, левая стопа ампутирована. Лицо и открытые участки тела покрыты глубокими ранами и синяками. На ребрах — плотный медицинский бандаж. Он был подключён к медицинским аппаратам. А рядом, на треноге стояла капельница с висящими на ней прозрачными пакетами.
— Что с тобой произошло, Серый? — тихо произнёс я, осмотрев друга. Он, разумеется, не ответил.
Обойдя вокруг кровати и осмотревшись, я заметил, что лазарет был разделён на два отделения специальной прочной пленкой, натянутой так, чтобы получилась естественная перегородка. Ни Андрея, ни Дмитрия я здесь не увидел. Но зато, в самом конце отделения, мне на глаза попался врач в белом халате и военных камуфлированных штанах. Он тоже заметил меня, поэтому взволнованно двинулся навстречу. Я обернулся — Гидрос почему-то остался снаружи.
— Вы врач? — обратился я к нему, уже подготавливая в уме очередной вопрос.
— Дежурный врач! — поправил тот. — А ты кто такой, парень? Я тебя тут раньше не видел!
— Я с разрешения Штрасса.
— Кого?
— Капитана Антонова! — быстро поправился я, сообразив, что профессор, предпочитает оставаться анонимной личностью.
— Ясно. Чем могу быть полезен?
— Что с ним произошло? — спросил я, указав на бесчувственное тело Сергея.
— Ну, тут можно только предполагать. Точно мы не знаем. Его нашли среди руин недавно обнаруженного ракетного комплекса. В почти предсмертном состоянии.
— Значит… Всё-таки нашел выход… — тихо произнес я, мысленно радуясь за друга.
— Ты что-то сказал? — переспросил врач.
— Нет, нет ничего. Как его состояние?
— Тяжёлое, но стабильное — ему ничего не угрожает. Имеются многочисленные переломы, травма головы. Перелом трёх ребер. Глубокие порезы, ссадины, раны. Даже ожоги. Он, по-видимому, откуда-то упал, причём с довольно большой высоты. А ещё, судя по всему, на него кто-то напал. Какое-то животное, вроде не очень крупной собаки. Плюс ко всему истощение, большая потеря крови, сепсис, гипотермия. Конечность, как видишь, пришлось ампутировать — началась гангрена. Ну и ещё искусственная кома. В общем, как я и сказал, состояние тяжёлое.
— Крысы! — только это пришло мне на ум. Похоже, он столкнулся с одной из крыс-мутантов. Но если так, то получается, что эти твари уже и в ракетный комплекс забрались? Так им и до поверхности немного осталось.
— Крысы? — неподдельно удивился врач. — Это, какого же размера должны быть крысы, чтобы так… Впрочем, учитывая, то, что находится внизу, под нами… — врач осёкся на полуслове.
— А что находится под нами? — осторожно поинтересовался я.
— Как что? Военный научно-исследовательский комплекс. Ещё советский.
— Что? Прямо здесь? — старательно изображая удивление, поинтересовался я.
— Ну да. Вот бы спуститься туда, — доктор как-то глуповато улыбнулся.
Меня это взбесило. Но я сдержался.
— А зачем туда спускаться?
— В каком смысле зачем? — снова удивился дежурный врач. — Там секретные генетические лаборатории. Представить сложно какие разработки там велись. И что там ещё осталось.
— А если там опасно?
— Ну, может быть и опасно, да, — согласился он. — А, впрочем, всё равно. К тому же, Антонов для того и организовал тут лагерь. Они будут спускаться вниз. Искать лаборатории. Хорошо вооруженная группа уже подготовлена. Мне бы с ними пойти…
У меня пропало желание с ним разговаривать. Глупец, летающий в мечтах о приключениях на одно место. И это несмотря на возраст. Ищет острых ощущений, не осознавая последствий. А ведь самому явно за сорок. К семье бы шел. В клинику частную устроился бы…
Меня посетила ещё одна мысль, не дававшая мне покоя.
— Я осведомлён, что сюда должны были поступить два пациента. Один с ранением плеча, другой с несколькими повреждениями бедра. Одного зовут Дмитрий, другого Андрей.
— Да, верно, были такие.
— Где они сейчас?
— Там! — он указал рукой за натянутую пленку. — У них обнаружили признаки лучевой болезни. Сейчас проходят специализированное лечение в боксах.
— Я могу к ним пройти?
— Разумеется, нет! Я же сказал — лучевая болезнь! Это категорически запрещено, — он вдруг испуганно замахал руками, а его лицо приобрело бледный оттенок. — Так. Всё! Рекомендую вам покинуть лазарет.
— Это ещё почему?
— Парень, у меня много работы. Прошу покинуть лазарет.
— Увижу ребят — уйду.
— Охрана! — неожиданно крикнул врач.
Гидрос тут же нарисовался у входа с двумя охранниками.
— Пора! — произнёс он, смотря в другую сторону, при этом жестом указывая на выход. — Идем!
Для меня осталось загадкой, почему меня не пропустили к парням. Про лучевую болезнь я, конечно же, читал, но… Почему врач повёл себя так странно? Он словно бы опасался того, что я могу пройти туда, где мне быть не следовало. Я просто хотел узнать, где они и как их состояние. Ломиться напролом я вовсе не собирался. Врач что-то скрывал…
— Тебе нужно поспать. Сейчас почти одиннадцать, — вернул меня к реальности голос Гидроса.
Наёмник посмотрел на часы. — В шесть тридцать группа выдвигается к «Астре».
— Где Павел и Катя?
— В казарме. Я проведу.
Гидрос, судя по всему, не был склонен к различным беседам. Не задавая никаких вопросов, он действительно провел меня к казармам — ими оказались две большие палатки, объединенные между собой тамбуром. Там обнаружилось два десятка легких раскладных кроватей. Почти все они были заняты.
— Макс! — меня негромко окликнула Катя. — Ну, что? Какие новости?
— Мы возвращаемся в «Астру»! — коротко ответил я, постаравшись расслабить мышцы лица.
Лицо девушки поменялось — сначала побелело, затем покраснело, а после пошло зелеными пятнами.
— Что? — едва не подавившись, спросила она. — Обратно в эту кучу дерьма?
— Да.
— Зачем? Какого чёрта мы там забыли? — она едва сдерживала злость.
— Мне многое нужно вам рассказать. Ты Павел, не совсем в курсе, но и так поймёшь. Буду краток. Во-первых — Штрасс жив. И там, в туннеле был не он, а его брат.
Несколько минут я сбивчиво рассказывал им всё, о чём поведал Вильгельм Штрасс.
— Что? У него ещё и брат есть?
— Был. Почти копия!
— И?
— Это с ним хорошо известный нам полковник Зимин реализовал тот дерзкий план. Вот почему, когда в 1986 году группа Штрасса спустилась вниз, к источнику психотропного воздействия, Зимин напал на них. Спустился не тот Штрасс.
— И Зимин действовал по наводке другого брата?
— Получается, что да.
— А зачем они хотят вернуться туда?
— Те лаборатории, в которых подполковник Шевченко проводил свои эксперименты… В них есть что-то, что им очень нужно. Мне дали понять, что ему, Штрассу, нужно какое-то экспериментальное лекарство или средство. Он инвалид — я это видел… А там, внизу, есть решение, которое может ему помочь. Я конечно, в это не сильно верю. Думаю, что дело не только в этом. А может и совсем не в этом! И вспомните, полковник Зимин тоже искал вход. Но без документов, о которых говорила Елена, туда, вроде как не попасть. Его вообще не найти.