У гарантийных человечков было своё совещание.
— Не знаю, что мы с ними возимся! — возмущался радиомастер. — Давно бы пора залить их норку водой.
— А как же наш мальчишка? — спросил Буре.
— А так, — отвечал человечек из приёмника. — Если бы мы это сразу сделали, он бы не пропал.
— Если бы да кабы, то во рту росли грибы! — сказал Холодилин. — И потом я вообще не понимаю, почему с мышами надо воевать.
— Потому что они грызуны. А с грызунами надо бороться!
— Странно, — сказал Буре. — С одной стороны, я понимаю, что с грызунами надо бороться. А с другой, как я подумаю, что надо уничтожить лейтенантов кавалерии, мне сразу грустно становится. Мне их жалко. Их бы лучше приучить к делу, как мою Машку.
— Часы с Машкой — это понятно. А часы с мышкой — чушь какая-то, — сказал Новости Дня.
Машка услышала, что про неё говорят, высунулась из буфета и давай куковать!
— Ты что?
— Раскуковалась тут!
— То кукуй! То не кукуй! Толку от вас!
За последнее время Машка отоспалась, отдохнула, помолодела и стала просто очень хорошенькой кукушечкой. Она даже стала пробовать летать. И всё время к чему-то прислушивалась. Кто-то куковал на другом конце деревни. И непонятно было, то ли это живая кукушка научилась куковать по часам, то ли это часовая кукушка научилась куковать не хуже лесной. Размышления на эту тему отнимали всё Машкино время.
10. Визит лейтенантов кавалерии. Мышкин Подмышкина везёт.
А дальше было вот что. Ровно в двенадцать у норки послышался шорох, и кто-то направился в сторону холодильника. Человечки высунулись в щели и стали светить фонариками.
— Ого-го! — закричал Холодилин. — Что я вижу! Мышкин Подмышкина везёт.
— Всё правильно, — послышалось из темноты. — Только всё наоборот. Я-то наверху!
И верно, к ним приблизились старые знакомые с белым флагом, причём один сидел верхом на другом.
— А почему так? — спросил Холодилин.
— Разжаловали его, — объяснил высокий лейтенант, который сидел в седле. — Перевели из лейтенантов в кавалерию. Судьба играет офицером. Кому не везёт, тот возит сам.
— За что же вас так понизили? — спросил Буре у мышонка.
Мышонок-лошадь грустно пожевал колбасные ремни и со вздохом произнёс:
— Откусил. Вот за что.
— Что откусил?
— Колбасу, которую мы у вас захватили. Велено было не кусать, доставить живьём. А я не доставил.
— Суровые у вас порядки! — сказал Холодилин.
— А как же! — согласился верховой лейтенант. — Армия — это вам не детский сад. Армия — это знаете что такое?
— Что?
— Это очень сложное дело. У нас всё делается по команде «бегом»!
— Ну, а с чем вы пожаловали?
— А вот с чем. Мы пришли заявить страшный протест. Почему вы поступаете не по-военному? Почему вы кормите пленных сосиской? Слухи об этом проникли в наши ряды, и теперь вся армия собирается сдаваться в плен. Какой смысл переносить лишения, ходить в атаки и писаться старым сапогом, когда у противника запросто выдают сосиски? Видите вы в этом какую-нибудь толковость?
— Не видим.
— И я не вижу. И все не видят. И поэтому мы категорически требуем пленных не кормить! Никаких сосисок! Корочку хлеба, и то через день! Хватит с них. А то полопаются!
— А если мы не выполним ваши условия — дадим им, например, сала? Тогда что?
— Сала?! — не то вскрикнул, не то всхлипнул Мышкин.
— Да, сала.
— Тогда не знаю что. Это — нарушение всяких правил! Это — военное преступление! Вся наша армия разбежится. И будет права.
— Ну вот что! — пресёк его Холодилин. — Если нам вернут мальчишку, мы дадим за него выкуп — колбасу, сахар. А если не вернут, вам будет плохо. Мы пустим в ход мышеловки, электричество и даже всемирные потопы.
— Это как? — спросил лейтенант.
— А так, — объяснил Новости Дня. — Опустим один конец трубки в ведро с водой, а другой — к вам в нору. И будем ждать, пока вы, мокренькие, к нам в руки попрыгаете.
— Ясно, — сказал Мышкин. — Придётся нам морской флот организовывать. Лодки из картошек выгрызать.
— Выгрызайте хоть авиацию, — сурово ответил Холодилин. — Только чтобы мальчишка был у нас завтра к вечеру.
В разговор вмешался Буре: он протянул лейтенанту свои карманные часы.
— Вот передайте вашей королеве. Скажите, подарок от нас. Пусть посмотрит, чтобы мальчишку не обижали.
После этого парламентёры и человечки разошлись. А на дорожке из зубного порошка остались следы ног и маленьких мышиных лапок. Затея девочки Тани-Яны-Юшечки осуществилась.
11. Великий трансформатор
— Ну что я говорила! Что я говорила! — закричала утром девочка Таня. — Смотри, мама, есть следы! Значит, есть человечки!
Мама посмотрела и сказала:
— Тебе кажется. Это кошка какая-то…
— Ничего не кошка. Это человечки. Они два шага сделали, а дальше дорожка кончилась. Я новую проведу и узнаю, где они прячутся.
— Ты сначала эту подмети, а я посмотрю.
Девочка принялась убирать, а про себя решила, что сегодня же примется за поиски человечков. И начнёт с чердака.
В этот раз Новости Дня сидел у себя в приёмнике и слышал весь разговор. От этой новости он страшно разволновался. Гарантийным человечкам категорически запрещалось показываться на глаза детям. Не каждый взрослый знал про них. Только главные специалисты заводов и фабрик. А чтобы про них узнали дети, нельзя было ни в коем случае допускать.
Едва-едва дождавшись ухода хозяев, Новости Дня бегом помчался к Холодилину.
— Караул! Знаете, что девочка придумала?
— Что?
— Она дорожку из порошка на кухне насыпала. А мы по ней ходили и следы оставили.
— Плохо, — сказал Холодилин.
— Ещё как! — закричал Новости Дня. — Если девочка нас найдёт, представляете, что будет? Она станет нас укладывать спать, возить в коляске, кормить пирожными из песка! Забинтовывать, мазать зелёнкой и мерить температуру с утра до вечера!
Буре горестно соглашался с ним, а Холодилин помалкивал.
— А если она подарит нас какому-нибудь мальчику? Он станет таскать нас в карманах. Менять на перочинные ножи! Заставит плавать на самодельных кораблях. Превратит в солдатиков! А я не хочу, не желаю!
— И я не желаю, — сказал Иван Иванович.
— Да и я, — согласился Холодилин, — не очень желаю.
— Значит, мы должны немедленно уходить!
— А как же Пылесосин? — спросил Холодилин.
— Не знаю, как, — ответил радиомастер. — Только нельзя, чтобы из-за одного человека пропали все. Все важнее одного.
— Это неправильно! — сказал Холодилин.
— Почему? — удивился Новости Дня.
— Очень просто, — стал объяснять мастер. — Сначала вы считаете, что все важнее одного. Потом считаете, что большинство важнее меньшинства. А дальше у вас получится, что половина всех важнее половины всех.
— Так уже не получится, — сказал Новости Дня. — Половина всех равна половине всех.
— Это только на словах, — объяснил Холодилин. — А если одни привыкли считать себя главнее других, они так и будут считать себя главнее, даже если их станет меньше. И в конце концов у вас выйдет, что не все важнее одного, а один, самый важный, важнее всех остальных.
— Это всё разговоры, — сказал Новости Дня.
— Никакие это не разговоры, — возразил Холодилин. — Вспомни Великого Трансформатора и войну 127 на 220.
— Не буду я ничего вспоминать. Если вы не хотите, я уйду один. Сегодня же ночью.
— Счастливого пути! — сказал Холодилин. — Только никуда ты не пойдёшь… Как мне кажется.
— Почему?
— Да потому, что тебя зовут не только Новости Дня, но и Говорит Москва. А это ко многому обязывает… Я уже молчу, что у тебя радиола не работает.
Радиомастер схватился за голову.
— А ведь верно! А ведь верно! И как это я…
И он в волнении стал расхаживать из угла в угол холодилинской комнаты.
— Простите, — обратился Буре к Холодилину. — Что это за война такая 127 на 220? Я про неё ничего не слышал.
— Сейчас расскажу, — ответил Холодилин. — Одну минуточку. Слушай, — обратился он к Новостям Дня. — Будь добр, возьми дрель и просверли несколько дырочек в полу. Надо узнать, что там у Пылесосина делается.
Радиомастер взял дрель и вышел из комнаты. А Холодилин начал рассказ:
— Раньше, лет двадцать назад, все телевизоры, холодильники и другие приборы выпускали на напряжение 127 вольт. Но прошло время — начали выпускать на 220. Понятно вам?
— Более или менее, — ответил Буре.
— Сначала гарантийных человечков на 127 было много. Они считали себя главней. И радиопередачи делали для себя, и паяльники, и утюги. Только мастеров на 220 становилось всё больше. И те, которые на 127, в конце концов остались в меньшинстве. Но они уже привыкли считать себя важнее и ни в чём не уступали. Тогда и началась война. В каждом доме, на каждом заводе! Сколько пленных было захвачено, сколько разных поломок организовано — целую книжку можно написать!
— А кто такой Великий Трансформатор? — спросил Буре.
— Был такой вождь у 220. Очень умный человек. Это он предложил создать Управление Гарантийных Человечков, а в нём две делегации — 127 и 220. В каждом городе или посёлке есть свои управления. Даже на больших кораблях и самолётах.
— А что стало с Великим Трансформатором?
— А ничего. Работает где-то. Может, в стиральной машине. Может, в полотёре. Он человек скромный. Прекратил войну и работать ушёл. Только памятники ему всё равно стоят почти в каждом доме.
— Это как? — удивился Буре.
— Да очень просто. Есть такие приборы — трансформаторы. Они могут преобразовывать напряжение: 127 переделывать на 220, а 220 на 127. Слышали про них?
— Слышал…
— Так вот эти трансформаторы и считаются памятниками тому мастеру.
— Очень мудро! — тихо сказал Буре. — Прекрасная история. Её просто можно в дом приносить, как подарок ко дню рождения.
В это время вернулся Новости Дня.
— Можно идти смотреть, — сказал он. — Готовы дырочки.