Тарасов, прищурясь, вгляделся в ставшее жёстким лицо волхва. Тот заметил его взгляд, скривил губы:
– Увы, мы разобщены, каждый деятель опирается на собственные представления о том, как надо жить, и потому так долго идет процесс объединения.
– Старые идеологии себя скомпрометировали, а новые ещё не разработаны.
– Условия для них уже созданы. Нужен лидер, который объединит все позитивные силы Рода. Вот почему мы так печёмся о судьбе Серебряного мальчика, способного изменить устоявшееся мировоззрение людей, одурманенных идеологами Синклита.
– К сожалению, в России побеждает культура патологических властолюбцев и дегенератов, пролезающих в авангард любого вида искусства. Наши редкие победы вроде отмены «реформы образования» не могут пока изменить общую тенденцию. Синклит медленно, но упорно идёт к цели – превращению народа в быдло, в стадо баранов. Или я не прав?
Онуфрий усмехнулся:
– Ничего, друг мой, мы тоже крепнем, вплотную подошли к созданию целостной системы реагирования на внешнюю агрессию и уже готовы к перехвату управления в целом по стране. Для этого Общины и создавались, чтобы сохранить естественное мировоззрение и перейти на новый уровень корпоративного общежития.
– Пока что нам приходится воевать, – проворчал Тарасов.
– Увы, это неизбежно: нас атакуют – мы отвечаем.
– Ладно, это я понимаю. Есть более конкретные задачи. К примеру, как вы собираетесь пестовать Серебряного мальчика дальше? У него блестящие способности, он может закончить любой институт за два-три года. Конунги сразу обратят внимание на его успехи и примут меры.
– Да, это проблема, – согласился Онуфрий. – Мы над ней думаем. Но, во-первых, он не один такой способный. Вместе с ним выйдут в свет десятки других парней. Во-вторых, мы готовим его Посвящение в операторы прямой волшбы.
– Диводары, – пробормотал Тарасов. – Светлый – диводар?
– Он понимает сензарский язык, – улыбнулся Онуфрий. – И быстро обучается тайнам магического оперирования. Ты должен был заметить его способности.
Тарасов вспомнил последний августовский поход с Сергием в лес, где тринадцатилетний ведич создал пси-двойника, чтобы отвлечь от них охотников.
– Да, изредка он меня поражает.
– Так что справимся, Витязь, хотя будет тяжело. Жди наших.
– Кого вы подсоедините ко мне?
– Этого я не ведаю. Подбором триады занимается лично Владыко. Он не ошибётся.
Тарасов поднялся.
– Последнее: эти молодцы разъезжают на машине, принадлежащей Национальной лесной компании. Что, если в руководстве этой компании и сидит координатор конунгов? Может быть, даже сам директор?
– Проверим. Теоретически любой сперматозоид может стать директором компании.
Тарасов улыбнулся, пожал руку волхву и вышел.
На всякий случай он объехал Фошню, высматривая джип, постоял возле Школы, размышляя, куда тот мог деться. Пришла идея вызвать Сергия и спросить, не чует ли он присутствие машины. Но потом решил не суетиться. Разведку конунгов надо было нейтрализовать тихо, чтобы она не почувствовала целенаправленного воздействия. Однако психологическое давление на разведчиков можно было организовать уже сейчас.
Подумав, Тарасов снова связался со своим человеком в Брянской ГАИ и попросил его выслать ориентировку на водителя и пассажира джипа «Патриот» с нижегородскими номерами всем постам ГАИ и передвижным патрулям. С этой минуты их должны были останавливать на всех дорогах губернии.
– Вряд ли это вам понравится, – вслух проговорил Глеб Евдокимович, довольный своей идеей.
Неделя прошла спокойно.
Джип Национальной лесной компании скрылся в неизвестном направлении. Никто больше машину Тарасовых не преследовал.
Тогда он собрал всю свою семью и в воскресенье, благо погода выдалась абсолютно летней, поехал в Брянск, где недавно открылся Русский парк развлечений.
Идея популяризации исконно русских забав родилась ещё несколько лет назад у администрации подмосковного города Серпухова. Там и был построен первый Русский национальный парк развлечений – на месте заброшенной зоны отдыха, расположенной в исторической части города и занимающей площадь в семь гектаров. Кроме привычных турникетов, шведских стенок, волейбольных и баскетбольных площадок в парке были оборудованы специальные поля для игры в городки, рассчитанные на детей и взрослых, в «чижа» и в лапту. Кроме того, там были размещены и площадки для силовых единоборств, в том числе для армрестлинга и перетягивания каната, а также аттракционы: «русские горки», колесо обозрения, изба Бабы-яги и застенки Кощея Бессмертного. Плюс «колдовской лес» с «настоящими» кикиморами, лешим, болотняком, водяными, чертями, Змеем Горынычем и Соловьём-разбойником.
Точно такой же парк открылся и в Брянске, расположенный в красивейшем месте на берегу реки Десны. Тарасов не знал, что стоило его устроителям добиться столь комфортного расположения почти в центре Брянска, где вовсю шла война между строительными компаниями за землю, но факт оставался фактом: Русский парк, получивший неофициальное название Десналенд – по имени реки, начал функционировать.
Они побывали везде, находившись так, что девочки буквально падали с ног. Сергий держался по-мужски, но было видно, что и он устал. Хотя с удовольствием принимал участие во всех играх.
Последним развлечением для Тарасовых стала игра в лапту, после которой они с трудом добрались до кафе «Вкуснятина» и просидели там почти полтора часа, глядя на горки, с которых скатывались вниз в прозрачных шарах любители острых ощущений.
Глеб Евдокимович хотел было предложить покататься Сергию, наблюдавшему за спуском с видимым интересом, но посмотрел на умиротворённо-довольное лицо жены и передумал. На первый раз приключений было достаточно. А поскольку в Десналенде они не разочаровались, сюда вполне можно было ездить отдыхать чаще.
Вечером, в начале седьмого, они сели в машину, оставленную на подземной стоянке, о которой позаботились строители парка, и Тарасов повёз семью домой.
И тотчас же сработало чувство опасности.
Глеб Евдокимович покосился на Сергия, сидевшего на переднем пассажирском сиденье. Серебряный мальчик ответил ему понимающим взглядом.
Тарасов оглянулся, но в потоке машин на улицах города трудно было сразу определить, какая из них следует за «Импрезой», и он спросил:
– Ты их видишь?
– Они недалеко… метров в пятидесяти… такая серая спортивная машина…
– «Ниссан 350Z», – сообразил Тарасов. – Вижу. Внутри двое. Парни сменили транспорт. Это те же, что караулили нас в лесу?
– По-моему, да.
– Ладно, «Ниссан» делает телеги. Даже его родстер нашей «Импрезе» не соперник, попробуем оторваться.
– Вы о чём? – полюбопытствовала встрепенувшаяся Софья.
– Потерпите, – бросил Тарасов, – мы погазуем.
«Импреза» резко увеличила скорость, на маневре опережая идущие впереди машины. Через несколько минут она вырвалась на трассу Брянск – Смоленск, миновала пост ГАИ и помчалась вперёд, к Жуковке, обгоняя редких попутчиков на скорости в сто восемьдесят, а то и двести километров в час.
– Где они? – осведомился Тарасов.
– Отстали, – тихо ответил Сергий, увлечённый – у него азартно блестели глаза – гонками.
– Мужчины, не ведите себя как заговорщики! – потребовала Софья. – Мне не нравится, что мы едем так быстро!
– Они не отвяжутся, – сказал Сергий.
Тарасов подумал, снизил скорость, вдруг оценив мудрость слов маленького ведича. «Импреза» двигалась быстрей, да и у беглецов была возможность спрятаться под вуалью непрогляда, но это не решало проблемы в целом. Охотники имели возможность выйти на жертву позже, зная, где она живёт. Если, конечно, у них была цель не только следить за «сыном» Тарасова, но и ликвидировать его на всякий случай. А что задача конунгами ставилась именно так, Глеб Евдокимович не сомневался.
Он достал мобильник:
– Алексей Алексеевич, Тарасов беспокоит. Тут замечен интересный аппарат – родстер «Ниссан 350Z». Мчится по трассе в сторону Жуковки. Нет у нас постов по пути?
– Понял, проверим, – пообещал Тарасову человек в ГАИ.
«Импреза» свернула с трассы, миновала Летошники, Новые Несковичи, въехала в Жуковку. Встретившийся бело-синий милицейский «Фольксваген» не обратил на неё внимания. Гаишники торопились куда-то, возможно, и для перехвата «Ниссана». Однако эта мысль не обрадовала Тарасова. Он понимал, что настала пора тревог и волнений, предшествующих новой войне с конунгами.
Глава 9ШКОЛА ВЫЖИВАНИЯВологда
В августе Вологодской школе выживания «Белояр» исполнилось пятнадцать лет, и бессменный директор школы, несмотря ни на какие передряги, Дмитрий Булавин решил устроить по этому случаю торжество. Он обзвонил друзей, взял на себя обязанности завхоза, закупил продукты, соки, вино, и утром третьего сентября три машины с группой отдыхающих в количестве двенадцати человек отправились в лес. Точнее – на дачу к Петровичу, преподавателю отшельнического быта, которому исполнилось в июне шестьдесят пять лет. Петрович был самым старшим в команде, но выглядел на сорок пять, и девушки всегда отмечали этот факт, зная, что ему приятно.
Естественно, Дмитрий взял с собой жену и пятилетнюю дочку Алёну, ещё ходившую в детсад, но давно научившуюся читать и писать. После беседы с женой он решил отдать дочку в вологодскую Школу Шерстнева, хотя и не верил в какие-то особые её способности. Тем не менее результаты обучения других детей в шерстневских Школах впечатляли, а терять Булавиным было нечего: лучшей подготовки к вступительным экзаменам в вузы не давала ни одна обычная средняя школа.
Дачей владение Петровича назвать было трудно, скорее – охотничьим домиком, запрятанным в лесной глуши на берегу ручья Крученый, впадающего в речушку Чернаву. Однако никто не собирался ночевать здесь, и гости с энтузиазмом начали обживать территорию дачи, налаживать мангал, монтировать столики и стульчики из толстых распиленных брёвен.