– Ещё час назад.
– Странно… на мои звонки никто не отвечает. – Магистр вынул из кармана своего необычного плаща плоский брусок смартфона, нажал кнопку. Над квадратиком экранчика встало объёмное изображение головы человека с чёрной бородкой и усиками. – Аксель Эдуардович? Где ваши люди? Нет, не приехали. Я разговаривал с ними час назад. Хорошо, подождём.
– Можно позвонить в ГАИ, – предложил Пацатый. – У нас там свои люди.
– Они ехали без сопровождения.
– Не случилось ли что?
– С операми ФАС? – усмехнулся Варавва. – Они профессионалы, всё должны были предусмотреть. Несите машинку, – глянул он на сопровождающих. – Быстрее развернём – быстрее закончим.
Качки потопали по коридору к центральному выходу.
Варавва посмотрел им вслед, склонив голову к плечу. На лице его впервые в жизни отразилось сомнение.
– Пожалуй, я проконтролирую их, – пробормотал он, направляясь за телохранителями. – Звони операм непрерывно.
Пацатый проводил его глазами, взялся за телефон.
В вестибюле Клуба они разделились.
Тарасов метнулся вправо, к залам для занятий боксом, борьбой и гимнастикой. Хмель поспешил налево, где располагались самые большие помещения института: для занятий волейболом и баскетболом, общей физподготовкой и лёгкой атлетикой.
До этого они без труда, походя, успокоили двух охранников Клуба, попытавшихся их остановить. Но остановить Витязей в состоянии драйва было всё равно что останавливать асфальтовый каток с помощью маленьких камешков. Охранники даже не успели сообразить, что происходит. Впоследствии они признаются следователю, что им на головы рухнул потолок вестибюля.
Тарасов первым наткнулся на противника, заметив идущих навстречу тяжеловесных с виду спутников Вараввы. Однако и они оказались проворными и успели выхватить оружие, прежде чем Глеб Евдокимович в темпе приблизился к ним и заставил станцевать короткую «лезгинку боя». Парни показали себя неплохими боксёрами, уклонившись от первых ударов Тарасова, но им мешали пистолеты, а стрелять они не стали. Либо не получили такого разрешения от босса, либо растерялись, не успевая следить за движениями противника. А поскольку их мышечный каркас позволял им хорошо держать удары в корпус, Глеб Евдокимович применил технику «смертельного касания» и наградил обоих «взглядом сквозь стенку» – ударами в область живота, от которых они едва не получили разрыв селезёнки, будь эти удары посильнее и побыстрее. Но убивать телохранителей Вараввы Тарасов не хотел.
Парни упали так тяжело, что содрогнулись стены коридора.
И тотчас же из-за угла коридора вышел магистр Ордена Галактических Мастеров.
Тарасов замер, спокойный и собранный, как всегда.
– Витязь, – растянул в улыбке узкие, пунцовые, будто он их постоянно покусывал, губы Варавва Елин. – Я не ждал тебя так рано.
Тарасов ускорился, текучей струёй преодолел за доли секунды десяток метров.
Варавва остался на месте, но его фигура стала вдруг почти невидимой, из-за того, что плащ сделался зыбким, стеклянно-золотым, туманно-прозрачным, а в руке возник посох с крючковатой ручкой. Острый конец посоха вытянулся в сторону Глеба Евдокимовича.
– Стой, где стоишь, дружок, – проворковал Варавва гортанным голосом. – Даже Витязь не в состоянии переварить импульс этой палки. Это модифицированная «Анаконда».
Тарасов не ответил, начиная качать маятник…
Хмель обнаружил медитирующую компанию молодёжи в зале для единоборств.
Пацатый, прогуливающийся вдоль стены зала с лесенками, отнял от уха телефон, оглянулся на звук открываемой двери.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга.
Потом Пацатый сунул руку под мышку, и Никифор прыгнул.
В воздухе мелькнули ноги ректора института. Он пролетел несколько метров, ударился о противоположную стену помещения и кулем свалился на пол.
Головы сидящих парней стали поворачиваться к двери. Кое-кто вытянул шею, чтобы разглядеть, что происходит.
– Всем встать! – хлестнула по их ушам оплеуха отрывистого приказа. – Разойтись по домам! Через двор! Быстро!
Парни начали переглядываться, зашевелились, посматривая то на лежащего неподвижно ректора, то на мужчину в спецкомбинезоне.
– Быстро, я сказал! – рявкнул Хмель. – Через минуту здание взорвётся!
Первым бросился из зала худенький паренёк в мешковатом синем трико. За ним гурьбой повалили остальные.
Хмель, успевший выйти первым, рукой указал им направление, и толпа молодёжи устремилась к выходу во двор Клуба.
Никифор проводил их глазами, прислушался к своим ощущениям и метнулся в противоположную сторону…
Это был необычный поединок.
Тарасов стремительно бросался из стороны в сторону, а Варавва стегал его извилистыми зелёно-фиолетовыми молниями, с шипением слетавшими с острия посоха. В какой-то момент молния всё же задела плечо Глеба Евдокимовича, и он вдруг потерял ориентацию, стал натыкаться на стены коридора, кружить на месте, тереть глаза.
Возможно, встреча на этом закончилась бы, однако подоспевший на помощь Хмель отвлёк внимание осатаневшего магистра, и Тарасову удалось перевести дух и прийти в себя.
Схватка продолжалась ещё пару минут, в течение которых Никифору удалось приблизиться к Варавве почти вплотную. Затем к нему присоединился Тарасов, и они потеснили противника, заставили отступить. Магистр понял, что ему не справиться с двумя Витязями сразу, поэтому долго не раздумывал. Выстрелив в сторону Хмеля трижды, так что тот вынужден был буквально пробежаться по стене коридора, Варавва накрыл Тарасова «сферой непрогляда» (Глеб Евдокимович воспринял хлынувшую в глаза тьму правильно, нырнул на пол) и понёсся к выходу, демонстрируя отличное знание сверхскоростного режима.
Замешкавшиеся Витязи перехватить его не успели.
И всё же бой закончился не так, как рассчитывал господин Елин.
Сначала его на ступеньках крыльца отвлёк Онуфрий, пославший навстречу полупрозрачного двойника. Варавва начал на бегу полосовать двойника молниями и потерял несколько драгоценных секунд. А когда магистр в ураганном темпе помчался к воротам, рассчитывая на спасение в джипе, Терминатор аккуратно выстрелил из «Винтореза» прямо ему в голову.
Точнее, первая пуля угодила в грудь магистра и срикошетировала! Плащ, который продолжал «течь и дымиться», размывая очертания фигуры Вараввы, превращая его в призрак, обладал и свойствами бронежилета. Но Имтук Анылгин был человеком опытным и сразу же выстрелил ещё раз.
Получив пулю точнёхонько в переносицу, магистр Ордена Галактических Мастеров Варавва Елин, он же Сулухутдин Махмадшариф, пробежал ещё несколько метров и плавно завалился вперёд лицом. Упал, выронив посох и раскинув руки.
Магические знания, которыми он несомненно обладал, уберечь его от смерти не смогли.
– Уходите! – бросил Онуфрий, исчезая.
Появившиеся на крыльце Хмель и Тарасов переглянулись. Тарасов поднёс ко рту мобильник:
– Всем отбой!
Через несколько секунд от ворот Клуба отъехали три машины: «Ирокез» Булавина, «Ауди» Хмеля и «Импреза» Тарасова.
«Хёндэ» Черкеса решили оставить, она была слишком заметна со своей вмятиной в борту.
Варавва Елин в продолжавшем «дымиться» плаще остался лежать на дорожке, ведущей к главному входу в Клуб.
Глава 21НАЙДИТЕ МНЕ МАЛЬЧИКА!Новгород
Михаил Северин, глава сепарации российских конунгов, действительно имел в собственности более двух десятков квартир и коттеджей по всей территории России. Но предпочитал жить в основном в Новгороде, в большой шестикомнатной квартире, венчавшей новейший жилой комплекс «Сокол» на берегу Ильмень-озера.
Никто никогда не видел, в том числе и охрана здания, чтобы к нему приходили гости, родственники и друзья. Тем не менее кое-кто посещал жилище маршала по его приглашению, что случалось не часто.
Утром девятого сентября к нему явился один из таких приглашённых, Аксель Чертков, конунг Онеги. Хотя охранники дома остались в полном неведении относительно визита. Конунг умел отводить глаза людям.
Квартиру Михаила Северина нельзя было назвать роскошной, однако в ней было всё, что нужно магу для своих исследований и независимой от любых условий жизни. Северин был историком по образованию и много десятков лет занимался изучением древних текстов, рун и символов. Поэтому даже в гостиной висели на стенах увеличенные рунические тексты и всевозможные каббалистические знаки. Многие из них всё ещё «работали», то есть подключали энергетические каналы разного уровня.
Гостя провели в гостиную, но сесть не предложили.
Сам Северин, одетый в блестящий фиолетовый халат, расшитый звёздами и алым орнаментом, также не стал садиться за свой громадный стол, на котором стоял такой же огромный монитор компьютера «Федерация».
– Суть вашего провала мне известна, – сказал он холодно. – Меня интересуют подробности.
Аксель Чертков, конунг северо-западных территорий России, болезненного вида, худой и нескладный, отвёл угрюмые глазки неопределённого цвета. Усики и бородка колечком его не красили, как и лысина на макушке, которую он прикрывал прядью редких пегих волос.
– Это были Витязи…
– Я же сказал – подробнее! – В голосе Северина лязгнул металл.
Чертков потемнел лицом, но сдержался. В своё время он возражал против назначения Северина маршалом российского отделения Синклита, и Северин это помнил. Цедя слова, Чертков начал рассказывать о гибели Сулухутдина Махмадшарифа и провале команды в Брянской губернии. Закончил:
– Сулухутдин ошибся, не доложив мне о наблюдении. Понадеялся на свои силы.
– Да, это были Витязи, – согласился Северин, начиная расхаживать по гостиной со сложенными за спиной руками. – Только они могли так чётко организовать трафик. Но с другой стороны это означает, что Серебряный мальчик всё ещё находится там, в Жуковском районе, и занимается в Школе Шерстнева.
– Совершенно верно.
– Верно-то верно, – усмехнулся Северин. – Разумеется, так оно и есть. Но вы сильно оплошали, уважаемый, и усложнили нам жизнь. Бросьте все силы на Жуковку! Мне важен результат, а не ваши умозаключения. Мальчик должен исчезнуть. Ещё до того, как его повезут к могиле Спасительницы для посвящения. Задача ясна?