– То же самое было с Тихончуком, – сказал Тарасов. – Майор потом разительно переменился, ушёл из отряда, завёл семью. Вообще это воздействие лучше пули в лоб, не правда ли?
– Это уж точно. Предпочитаю окружать себя друзьями, а не врагами. Научишь, Светлый?
– Не знаю, – смутился ведич. – Для этого нужна другая энергетика… и вера…
– Ты думаешь, что я ни во что не верю?
– Не приставай к парню, Дмитрий, – сказал Тарасов, глядя в зеркальце заднего вида; «Стратус» наконец вырулил сзади на дорогу. – Надо что-то придумать. ФАС перекрыла все дороги губернии. Нас наверняка где-нибудь остановят для более серьёзной проверки.
– Он пообещал накрыть машины непроглядом.
– Я накрыл, – неуверенно произнёс Сергий.
– Почему же они нас остановили?
– Не знаю.
– Может быть, среди них был конунг?
– Это работает злеч, – уверенно сказал Тарасов. – Сторожевая паутина конунгов реагирует на любое усиление пси-фона. Наши машины едут вместе, целенаправленно, из района, где произошли криминальные разборки с сотрудниками ФАС. К тому же мы образуем вполне конкретный эгрегор. Вот нас и решили проверить.
– Но мы же не можем разделиться.
– К сожалению, не можем.
– Пусть Никифор отстанет на километр или, наоборот, едет впереди.
Тарасов подумал, достал мобильник:
– Никифор, обгони нас и будь в полкилометре впереди.
«Стратус» увеличил скорость, обогнал микроавтобус.
– Всё равно это не решение проблемы. До Москвы четыреста километров, да от Москвы до Кенозера восемьсот.
– А если мы сядем на самолёт?
Тарасов долго не отвечал, глядя на дорогу, отмечая появляющиеся сзади машины.
– Сколько мы отъехали от Рославля?
– Километров семьдесят. А что?
– Там должен быть аэродром.
– Тогда уж лучше вернуться на дорогу к Смоленску. В Смоленске аэропорт побольше и маршруты поразнообразней. Может быть, и до Каргополя долетим.
Зазвонил мобильный телефон.
Тарасов поднёс его к уху.
– Давайте дальше махнём на вертолете, – предложил Хмель. – Николай утверждает, что под Рославлем есть военный аэродром, его приятель служил там какое-то время.
– Что он хочет? – поинтересовался Булавин.
– Предлагает зафрахтовать военный вертолёт.
Дмитрий хмыкнул.
– Военным не объяснишь, зачем нам понадобился вертолёт.
– Приятель Черкеса служил на военном аэродроме под Рославлем.
– Тогда можем рискнуть. Если только найдём аэродром.
– Едем, – коротко сказал Тарасов в мобильник. – Дорогу знаете?
– Черкес сейчас звонит приятелю, спросит дорогу.
– Ждём.
Какое-то время ехали молча. Потом снова зазвонил телефон:
– Всё в порядке, адрес известен. Поворачиваем назад. Через километров двадцать будет поворот направо.
– Едем за вами.
Вскоре появился «Стратус».
Тарасов развернул микроавтобус, и они поехали следом.
Писатель, до этого тихо сидевший в салоне рядом с Сергием, пошевелился.
Булавин посмотрел на него:
– Извините, Владлен Денисович, что вынуждаем вас следовать за нами. Так складываются обстоятельства.
– Мы в Москву не попадаем? – спросил Владлен. – Я правильно понял?
– Скорее всего нет.
– Нам придётся где-нибудь садиться для дозаправки, – сказал Тарасов. – Посмотрим по карте, где удобнее. И вам придётся добираться до Москвы самому.
– Доберусь, – кивнул Владлен.
Через сорок минут впереди показалась развилка и стоящий перед ней «Стратус». Мигнув стоп-сигналами, он повернул направо.
Тарасов повёл микроавтобус следом.
Проехали какую-то деревеньку, попетляли по буеракам просёлочной дороги и выехали на старую бетонку с указателем: «Воинская часть 15323. Проезд запр.». Машина Хмеля свернула налево, и вскоре бетонка упёрлась в металлическую решетку ворот, прорезавших унылый забор из бетонных панелей. На воротах красовалась пятиконечная звезда с облупившейся краской и ниже табличка с почти неразличимой надписью: «В/ч 1..3..3.. Пр.. з…ен».
Здесь же стояла и будочка охраны ворот, готовая вот-вот развалиться от старости. Никто ворота не охранял.
Вышли из машин.
Тарасов потрогал цепь толщиной в руку, огромный замок по ту сторону ворот, который можно было открыть только с помощью гранатомёта, посмотрел на Хмеля.
– Что дальше, советчик?
– Это аэродром, вон самолёты стоят, – показал тот пальцем. – Мы с Черкесом туда сходим…
– Я могу открыть замок, – сказал Сергий.
Все оглянулись на него.
– Он уже заржавел, – сказал Черкес с сомнением.
– Открывай, – кивнул Глеб Евдокимович.
Ведич подошёл к воротам, коснулся рукой цепи. Розовая искорка бабочкой перепорхнула с пальца Сергия на цепь, побежала по ней к замку, и тот оделся «шубой» разноцветных электрических змеек. Затем крякнул и начал рассыпаться ржавыми детальками и струйками. Цепь, гремя звеньями, упала на землю.
– Классно! – восхитился Черкес, толкнул в плечо Терминатора. – Вот бы нам с тобой так научиться замки вскрывать? Пошли бы в медвежатники, пошерстили бы квартиры олигархов, стали бы богатыми.
– Мои амбиции так далеко не распространяются, – с достоинством проворчал эскимос.
Хмель засмеялся.
– Амбиции Николая известны давно. Он всю жизнь мечтает пошерстить олигархов.
– Интересно, кто из них ему на мозоль наступил? – проговорил Булавин. – Или он тоже хочет купить себе яхту, как Рома Абрамович? Или, может быть, пару гектаров земли на Рублевке?
– Амбиции вообще – как член длиной в метр: очень круто и совершенно бесполезно.
Дмитрий захохотал, Владлен тоже засмеялся. Тарасов посмотрел на часы.
– Открываем и поехали.
Они навалились на ворота, с трудом раздвинули тяжёлые металлические створки.
Одна за другой машины проследовали на территорию военного аэродрома, почему-то не охраняемую с юго-восточной стороны.
– Хорошо бы нас не заметили, – сказал Булавин.
– Я не снимал непрогляд, – виноватым тоном отозвался Сергий.
Тарасов промолчал. Возможности юного ведича были высоки, но против него собирались куда более могучие силы, способные останавливать даже природные стихии, и бороться с ними было трудно.
Слева появились старые самолёты, кое-где накрытые ветхими сетками. Среди них стоял и некогда могучий «Су-30 МК», у которого отсутствовало хвостовое оперение.
Справа вырастали из травы приземистые ангары. Дорога обходила их и выворачивала к вышке полётного контроля. Стали попадаться более современные самолёты и вертолёты. Возле одного из «Ми-8», неизвестно каким образом сохранившегося до нынешних времён, возились техники и грузчики, заталкивающие в брюхо вертолёта какие-то зелёные контейнеры.
Решение созрело у Тарасова мгновенно.
– А что, если мы не станем договариваться с местным начальством? Сядем в вертолёт, взлетим… Не собьют же они своего?
– Придётся помять охрану, – с сомнением отозвался Булавин. – Я видел тут очень даже приличные доты.
– Пока они опомнятся, мы смоемся.
– Можно попробовать, конечно. – Булавин посмотрел на Серебряного мальчика. – Подсобишь, Светлый?
– Когда будем садиться в вертолёт, напрягись максимально, – сказал Тарасов. – Попробуем подойти незаметно.
– Хорошо, дядя Глеб.
– Никифор, оставляем машины за капониром справа, дальше пойдём пешком.
– Принято, – отозвался Хмель.
Свернули к холму капонира, накрытого пятнистой сеткой. Оставили машины. Собрались вместе.
– Надеюсь, они нас не видят, – сказал Тарасов. – Вариант «змея». Я впереди, Светлый и Тихомиров в центре. Всё понятно?
– Ползём «змеёй», командир, – выразил общую готовность Никифор.
Отряд тронулся в путь.
Тучи по-прежнему закрывали небосвод, предвещая дождь. Дул порывистый холодный ветер, гоня жёлто-коричневые волны по траве.
Военный аэродром жил своей жизнью.
По бетонке пронёсся к окраине поля фургон с красными полосами по бортам. Возможно, охрана всё-таки обнаружила раскрытые ворота и теперь нужно было ждать тревоги.
У вертолёта заканчивалась погрузка.
Один из небольших грузовичков с пятнистой окраской уехал. Со второго молодые солдаты сгружали длинные серо-зелёные тюки. Их было четверо, но никто из них не обратил внимания на приближающийся отряд из семи человек. «Шапка-невидимка» Сергия, накинутая на «змею» группы и представлявшая собой некое психофизическое воздействие, пока что справлялась со своей задачей.
Тарасов обошёл фургон, поднял руку.
Отряд остановился.
Из люка вертолёта выглянул пилот в шлеме, что-то крикнул грузчикам, скрылся в чреве машины.
Солдаты забегали быстрее.
Тарасов махнул рукой вперёд, отдавая приказ садиться.
Они приблизились к люку в грузовой отсек «Ми-8».
Первым в отсек проник Булавин, исчез на полминуты, выждал момент и дал знак остальным.
Тарасов взял Сергия за руку, дождался удобного момента, и они прошмыгнули внутрь за парой солдат, тащивших тюки.
За ними проникли в грузовой отсек вертолёта Владлен и Черкес.
Последними просочились мимо запыхавшихся взопревших грузчиков Хмель и Терминатор.
Владлен чувствовал себя стеснённо, однако азарт и возбуждение не давали ему отвлекаться, и действовал он быстро и грамотно, как на учениях.
Внутри вертолёта горели тусклые лампочки, освещая отсек, забитый контейнерами, ящиками и тюками. Спрятаться за ними не составило труда. Присели, замерли, ожидая окончания погрузки.
В кабине слышалась человеческая речь, музыка, смех, потом раздались щелчки: пилоты начали включать аппаратуру машины, собираясь взлетать.
Взвыли сервомоторы, раскручивая лопасти несущих винтов. Заработал основной двигатель, перекрывая все остальные звуки.
Солдаты-грузчики выскочили наружу. Вместо них в отсек влезли двое могучих парней в коричневых военных комбинезонах, с автоматами через плечо. Это были охранники, сопровождавшие груз.
Тарасов поймал взгляд Хмеля, кивнул.
Им повезло, что отряд успел проникнуть на борт отправлявшегося в рейс вертолёта до окончания погрузки.