– Если у него нет более современного оружия, – добавил Дмитрий.
Диана улыбнулась, и ее улыбка немного разрядила обстановку.
– Один мой приятель любит повторять: если тебя ударили по лицу, подставь другое. Вы тоже такой?
– По-моему, это лучше, чем подставлять другую щеку, – осторожно ответил Дмитрий, гадая, почему Диана снова стала обращаться к нему на «вы». – Но еще лучше не доводить ситуацию до стадии мордобоя. Прошу прощения, что не сдержался.
Глаза девушки оттаяли.
– Вы… ты прав, далеко не всегда надо демонстрировать свою удаль и героизм. Симон со своими «шестерками» ушел бы и без драки. А теперь он затаит зло и будет искать случай отомстить.
– Больше не буду, – сокрушенно опустил голову Дмитрий. – Дайте шанс исправиться.
Люся засмеялась, погладила его по волосам.
– Дима справится со всей шайкой Симона. Он не из тех, кто сидит на обочине и кричит «ура».
– Не поняла, – посмотрела на подругу Диана.
– Ну, есть такая поговорка: не все могут быть героями, кто-то должен сидеть на обочине и кричать «ура».
Диана фыркнула, Дмитрий улыбнулся.
С уважением поглядывая на Булавина, официант принес мороженое и кофе.
– Дима, – не унималась Люся, – а ты стихи любишь?
– Люблю, – кивнул Дмитрий, искоса посмотрев на Диану и встретив ее сочувствующий взгляд.
– Я тоже люблю, особенно Ахматову и Пастернака. А ты?
– Я люблю Бальмонта, – подумав, сказал Дмитрий. – И Эдгара По.
– Прочитай что-нибудь, если помнишь.
Дмитрий помолчал и продекламировал:
О, как молчаливы боги!
И как разговорчивы люди!
Наполню воздухом бронхи
И пью его полной грудью,
Назло пустым разговорам,
Которых и так хватает…
Дмитрий замолчал, заметив предостерегающий жест Дианы, однако Людмила не разгадала намека, продолжая щебетать:
– Это Бальмонт?
– Это Сергей Андреев, современный поэт и мой друг.
– Чувствуется, что современный. А классиков не помнишь?
– Пошли, потанцуем, – прервала вдруг подругу Диана.
Дмитрий с готовностью подхватился со стула, подавая ей руку. Люся надула губки.
– Вот всегда ты так, охотница, перебиваешь разговор на самом интересном месте. Следующий танец мой, учти.
Диана и Дмитрий вышли на площадку перед оркестром, где уже танцевали три пары. Музыканты заиграли долгую томную мелодию. Диана положила руку на плечо Булавина, прижалась к нему, несмотря на то, что на них смотрели со всех сторон, шепнула на ухо:
– Она не отвяжется.
– Я это понял. Придется провожать вас обеих. Почему она назвала тебя охотницей?
– Диана – это Артемида в греческой мифологии, богиня охоты, вот она и дразнит.
– Твоя компаньонша завистливая женщина.
– Знаю, но приходится мириться. Без нее я не поднялась бы так высоко. – Девушка кивнула на зал. – Я не имею в виду внешний мишурный блеск. Если бы я не родилась такой, мне было бы легче, а так каждый крутой бык считает своим долгом затащить в постель. Если бы ты знал, чего я только не натерпелась! – Она вздрогнула. – Я и Симона терплю только потому, что он как бы отгоняет от меня кавалеров.
Дмитрий помолчал.
– Я не могу его заменить?
Диана отодвинулась, ощупала его лицо наполненными влагой глазами.
– Не знаю… хочу надеяться… но не хочу ошибаться.
Они снова поплыли в танце, заключенные в общую эмоционально-чувственную сферу ожидания, а Дмитрий неожиданно подумал, что красивые и умные девушки едва ли счастливы в жизни, так как ранимы, зависимы и беззащитны. Их красота в редких случаях служит им защитой, в основном это лишь приманка для сильных мира сего. И еще он подумал, что сам никогда бы не решился подойти и познакомиться с такой гордой с виду красавицей. Не хватило бы решимости.
Танец закончился. Оркестр заиграл другую мелодию, и Дмитрий вынужден был танцевать с Люсей, едва не задушившей его в объятиях. Директорша фирмы «Волтри» дала ему недвусмысленно понять, чего она хочет, надо было ухитриться отказать (она предложила после ресторана поехать к ней домой) и не обидеть, и Дмитрий сочинил историю о ждущей его больной маме. Люся порывалась танцевать с ним и дальше, разогреваясь все больше, и выручила его Диана, заявив, что собирается уходить.
В начале двенадцатого они вышли из ресторана. Булавин предложил подвезти обеих, но оказалось, что женщин ждет машина фирмы, и вопрос разрешился сам собой. Люся, прощаясь, повисла на нем, пытаясь поцеловать. Дмитрий ловко увернулся и усадил опьяневшую женщину в кабину. Диана подала руку.
– Доброй ночи, рыцарь. Не знаю, чего тебе пожелать. Может быть, лучше будет, если мы больше не встретимся.
Вопреки тону глаза девушки говорили совсем другое, но в них снова стоял страх… и надежда… и Дмитрий, поцеловав ее пальцы, твердо сказал:
– Я позвоню.
Диана села в малинового цвета новую «Волгу». Машина уехала. Дмитрий проводил ее глазами, направился к своей «Хонде» и остановился, заметив три вышедшие из-за машины фигуры. Это были парни из рэкетбанды.
– Добрый вечер, Дмитрий Михеевич, – негромко сказал детина, считавший деньги в кабине «Хонды»; он был спокоен и сосредоточен, и почему-то не походил на главаря банды, хотя Дмитрий чувствовал, насколько он опасен. – Поговорить надо.
Дмитрий оглянулся. Троица не перегородила ему путь к отступлению, и это показалось странным.
– О чем?
– О жизни, – усмехнулся детина. – Я майор Дегтярев, служба безопасности президента. – Он достал и развернул красную книжечку. – А это мои гвардейцы. Извините, что пришлось вас немного попугать, просто необходимая проверка на профпригодность. Если хотите, можем поговорить в вашей машине.
– Черт бы вас побрал! – искренне сказал Дмитрий.
– Совершенно с вами согласен.
– Если бы я догадался, что вы меня «щупаете»…
– Приказ, – развел руками майор Дегтярев. – Тест был необходим, зато мы убедились в ваших высоких кондициях. Завидую.
– Идемте в машину.
Дмитрий и представитель службы безопасности президента сели в кабину «Хонды».
– Слушаю вас.
– Курить можно?
– Я не люблю дым.
– Хорошо, потерплю. Итак, зная вас достаточно хорошо, сразу возьму быка за рога. Вы следите за местными новостями? Телевизор смотрите?
– Нечасто.
– Слышали что-нибудь о деятельности КОП?
Дмитрий задумался.
– Это что-то вроде комитета по воспитанию…
– КОП – Комиссия по перевоспитанию чиновников.
– Да, конечно, – вспомнил Булавин. – Эта организация недавно взялась освободить Вологду от коррумпированного чиновничества и с этой целью даже похитила какого-то важного начальника…
– Председателя торговой палаты.
– За участие в какой-то сделке.
– Он прикрыл канал незаконной торговли оружием.
– И что с ним сделали?
– Поскольку прямых доказательств, необходимых для следственных органов, не было, хотя все знали, чем он занимается, его заставили поработать несколько дней на одном из свинцовых рудников в Саянах.
Дмитрий засмеялся.
– Круто! И что же? Он сразу перевоспитался?
– Зря смеетесь. Он после возвращения сам пошел в органы и сдался, рассказав о своем участии в криминальных делах.
– Прекрасно, хороший результат. Но при чем тут я? Или вы решили меня тоже отправить на рудники? За что?
– Мы предлагаем вам работать в КОП, – остался серьезным собеседник.
– Что? – изумился Дмитрий. – Это шутка?
– Нет, – тем же тоном ответил майор. – Это конкретное предложение. Нашей организации нужны такие профессионалы, как вы. А стране остро необходима такая контора, как КОП. Говорю это со всей ответственностью.
– Но это же… незаконно.
– К сожалению, вы правы. Однако только таким способом мы сможем справиться с лавиной преступлений.
Дмитрий покачал головой, не сводя оценивающего взгляда с лица детины, оказавшегося работником президентской службы безопасности, потом понял, что тот действительно не шутит.
– Все это весьма неожиданно, майор. Мне надо подумать.
– Разумеется, выбор за вами. Единственное условие: о нашем разговоре никто не должен знать, даже ваш отец.
– Понимаю.
– Тогда до свидания. Завтра вечером мы вам позвоним. – Майор вылез из машины, затем приоткрыл дверцу и всунул голову в кабину. – Берегитесь младшего Калабриади, он недаром получил кличку Бешеный. Кстати, возможно, он станет одним из кандидатов на «перевоспитание» бригадой КОП. Всего доброго.
Хлопнула дверца. Дмитрий остался один.
– Чтоб вас черти драли! – вслух сказал он, но без раздражения, вдруг поймав себя на мысли, что предложение майора его заинтересовало.
МоскваНовые революционеры
Аким Давидович Сосновский родился двадцать третьего января тысяча девятьсот пятьдесят шестого года в Ленинграде, в семье известного адвоката. По отцовской линии предки Акима Давидовича – русские нижегородские крестьяне и мордвины. Его отец – Давид Ильич, кроме того, имел по своим корням и калмыцкую кровь. По линии матери Аким Давидович имел чувашского дедушку и полупольку-полуеврейку бабушку, предки которой были также шведами, немцами и татарами. В общем, Аким Давидович Сосновский опирался на гены богатейшего букета предков и был поистине уникальным евразийцем, соединив все части света и впитав с молоком матери многие национальные особенности дедов и прадедов.
Не обладая особо высоким интеллектом, он смог поступить только в Московский лесотехнический институт. Начало его возвышения как бизнесмена тем не менее было связано с наукой. Лаборатория Сосновского заключила договор с АвтоВАЗом на создание систем управления. Близкое знакомство с директором завода позволило Акиму Давидовичу создать знаменитый ЛохоВАЗ. В его работе Сосновский также впервые использовал схему обогащения компании – остроумную, формально чистую перед законом, но абсолютно грабительскую по отношению к рядовому гражданину. Так Аким Давидович «заработал» свой первоначальный капитал.