– Это другое дело. Где именно?
– В подвале под двухэтажкой.
– Сколько у вас сейчас пленников?
– Пятеро… кажись… не помню, я их не видел.
– Дети есть?
– Кажись, трое… или четверо… не знаю…
– Девочки, мальчики?
– А тебе-то что? – скривил губы водитель.
– Среди них дочка одного важного человека, – глухо проговорил Тарасов. – Зовут Акулиной. Не слышал?
– Я к этим делам не имею отношения. Спроси у Битого.
– И спрошу. Но если с девочкой что-нибудь… – Тарасов резко выдохнул воздух, умолкая.
Водитель потек сильнее, хотя нельзя было сказать, что он боится капитана. Он действительно не верил в реальность угроз.
Запиликал мобильный телефон, лежащий в «бардачке» машины.
Водитель дернулся к нему, застыл.
Глеб подумал, достал телефон, сунул парню.
– Отвечай.
– На шнурке, – включил телефон водитель.
– Ты где, Кирпич? – спросили на том конце линии. – Кидняк забрал?
– Кончаю.
– Давай быстрей, хозяин ждет.
– Скажи, что едешь, – тихо бросил Тарасов.
– Еду.
Глеб выхватил у него трубку, выключил, кинул на сиденье.
– Заводи тачку.
Водитель смотрел непонимающе, и капитан добавил:
– Поедем к твоему хозяину. Поговорить с ним хочу.
– Охренел?! – вытаращился на него водитель. – Да пахана два десятка жлобов охраняет…
– Проведешь меня к нему, а дальше не твоя забота.
– Ну, смотри, тебе видней.
– Что, надеешься выйти сухим из воды? – понимающе усмехнулся Глеб. – Не надейся, братан, если я утону, ты пойдешь ко дну вместе со мной. Так что веди себя примерно.
Водитель включил двигатель, вывел машину из ряда стоящих у тротуара, раскаленных от солнца автомобилей. Вид у него все еще был такой, будто он сомневается в своей трезвости, и лишь вспухшее ухо напоминало ему о реальности происходящего.
Свернули на Угличскую, миновали многоэтажки, церковь Леонтия Чудотворца, остановились у высокой металлической ограды с узорчатыми воротами и калиткой, на которой красовалась табличка: «Ярославский теннисный клуб «Волга». Водитель посигналил. Ворота раздвинулись, управляемые дистанционно. «Лада» проехала по асфальтовой дорожке мимо клеток с теннисными кортами, остановилась возле двухэтажного особнячка из красного кирпича, с зеркальными золотистыми стеклами. Из дверей центрального входа в особняк вышли двое крепких парней в кожаных безрукавках, в одном из которых Глеб узнал верзилу в перчатках без пальцев.
– Ну, что, фраер, не прошла охота встречаться с хозяином? – осмелел водитель. – Заехать-то ты заехал, а вот выедешь ли – не знаю.
Тарасов приблизил лицо к лицу водителя и сказал раздельно, глядя, как у того расширяются зрачки:
– Я вас всех здесь положу, сволочь бандитская! Но ты будешь первым, если подашь повод! Не пытайся, если жизнь не надоела, проверено дураками. Понял?!
– Понял, – скис водитель.
– Выползай.
Тарасов сунул руки в карманы куртки и вылез вслед за водителем.
– Ты кого привез, Кирпич? – удивился верзила в перчатках. – Это же наш корешок с пушкой из Ростова.
– Вот, к Битому гость, – упавшим голосом сказал Кирпич. – Говорит, важное дело…
– Это ж какое у него важное дело может быть к хозяину? И откуда он его знает?
– Сам у него спроси.
– А ты что ж не догадался, ксиву не попросил? Эй, фраерок, ты откуда такой прыткий взялся? Что за базар у тебя к Вите?
– Не твое дело, шпана, – равнодушно ответил Тарасов. – Иди к своему козырному барину и доложи, что к нему в гости майор ФСБ Гольцов прибыл. И не вращай белками-то, а то глаза ненароком потеряешь.
– Т-ты, с-сук!.. – прошипел верзила, сунув лапу за спину, где у него, очевидно, под ремень был засунут пистолет.
– Не наезжай, Фигура, – буркнул водитель «Лады», с испугом посмотрев на спокойно державшегося Тарасова. – Разобраться надо. Он отсюда все равно свалить не сможет, пусть побазарит с Битым, вдруг важняк какой.
Бугай в перчатках сплюнул, остывая, окинул Глеба нехорошим мутным взглядом.
– Ладно, майор, или кто ты там, поглядим, что за кидняк ты приготовил. Но если хозяин с тобой базлать не станет, я те припомню шутку в Ростове! – Он вытащил пистолет. – Кирпич, обыщи его. Подними-ка руки, майор.
Водитель «Лады» с некоторой опаской подошел к Тарасову, похлопал его по карманам, пошарил под ремнем за спиной и с недоумением посмотрел на верзилу в перчатках.
– Ничего нет!.. – Он повернул голову к Тарасову. – А волына где, которой ты мне по ушам лупил? Стекло боковое раздолбал?
– Обыскиваешь плохо, – усмехнулся Глеб, мгновенно выхватывая пистолет (шестнадцатизарядный «волк» для спецподразделений) из-под мышки и направляя ствол в лоб отшатнувшемуся бандиту. Потом взял пистолет за ствол и подал рукоятью вперед не менее оторопевшему Фигуре.
– Не забудь вернуть.
Верзила мотнул головой, взял пистолет, окинул Глеба враждебным, но с долей уважения, взглядом.
– Шутник ты, однако, майор, любишь эффекты. Покажь ксиву.
Глеб протянул ему удостоверение майора ФСБ.
– Ладно, топай вперед. Витя разберется. Больше у тебя ничего нет?
– В карманах пусто, – поспешил вмешаться Кирпич.
– А ты умолкни, дядин сарай[8], в следующий раз застукаю!
– Да ты знаешь, кто он на самом?.. – Кирпич не закончил.
Тарасов ударил его в основание шеи особым образом, и водитель завалился на бок, затих, закатив глаза.
– Ты чего?! – отпрыгнул назад Фигура, поднимая пистолет; у него был армейский «дятел» новейшего образца, что наводило на некоторые размышления. – Сливу в брюхо захотел?!
– Он мне надоел, – хладнокровно сказал Тарасов. – Веди к пахану, мне некогда.
– Ну ты даешь! – покрутил головой Фигура, расслабляясь. – Где только таких выращивают?
– В Караганде, – продолжал вести себя с прежним нахальством Глеб. Было заметно, что такое поведение сбивает бандитов с толку и заставляет их прикидывать причины уверенно-хамского отношения к ним гостя.
– Двигай и без фокусов!
– А с Кирпичом что делать? – спросил второй амбал. – Он вроде как и не дышит.
– Ты что, замочил его, что ли? – нахмурился Фигура.
– Оклемается, – равнодушно бросил Глеб, надеясь, что водитель еще долго будет приходить в себя. Бил он его именно с таким расчетом.
Его повели в особняк, держась позади на приличном расстоянии. Зауважали, подумал он с усмешкой. Поднялись на второй этаж и вошли в просторную приемную президента теннисного клуба «Волга», отделанную ценными породами дерева. В приемной находились еще два мордоворота в коже и симпатичная длинноногая секретарша в короткой юбке, с вызывающе полуоткрытой грудью. Она поливала цветы в кадках, когда появились гости.
– Зинаида, скажи Вите, к нему дракон притопал, – подошел к секретарше Фигура.
– По какому делу? – оглянулась девица, окидывая Тарасова оценивающим взглядом.
– Ты доложи, – нахмурился верзила в перчатках. – Витя сам разберется.
Зинаида бросила на Глеба еще один взгляд, одернула юбочку и скрылась за дверью кабинета президента. Через минуту дверь распахнулась, и в приемную вышел владелец клуба и ресторана.
Видимо, в прошлом Витя Битый был боксером: у него был перебит нос и расплющены мышцы лица, что не мог скрыть ни возраст, ни жировой слой. Теперь же перед Тарасовым стоял обрюзгший, длиннорукий, с широкими покатыми плечами, но небольшого роста лысоватый мужик, похожий на сейф, скрещенный с гориллой. Его маленькие глазки неопределенного цвета ощупали фигуру Тарасова, впились в лицо капитана.
– Ты кто? – спросил он неожиданно жидким голоском.
– Хрен в пальто, – ответил Глеб, исподволь готовя себя к взрывной энергетической отдаче.
– Я тебя не знаю.
– Майор Гольцов. – Фигура протянул ему удостоверение Тарасова. – Управление внутренних расследований ФСБ.
Витя Битый мельком взглянул на красную книжицу.
– Не знаю я никаких майоров…
– Зато я тебя знаю, – перебил его Глеб. – С тобой работает наш человек, старлей Бердяев из ФАС. Он прокололся. Я приехал кое-что тут зачистить. Пошли поговорим.
Тарасов двинулся к двери в кабинет.
Четверо амбалов преградили ему путь, играя пистолетами.
В глазах Вити Битого мигнул злобный огонек. Он в задумчивости посмотрел на Тарасова, на своих телохранителей, перевел взгляд на секретаршу.
– Зинаида, будь ласка, сваргань гостю кофе. Проходи, майор.
Тарасов неуловимо быстрым движением выхватил у Фигуры удостоверение, прошагал мимо и вошел в кабинет. За ним вошел президент клуба, шепнувший что-то на ухо верзиле в перчатках.
Кабинет президента, а также «по совместительству» вожака преступной группировки, похищающей людей ради выкупа, был в три раза больше приемной и гораздо роскошнее. В глазах рябило от обилия вычурных деталей лепнины, позолоты, зеркальных покрытий, стекла, хрусталя, фарфора, металла. Мебель здесь также стояла богатая, из ценных пород дерева: карельской березы, мореного дуба, трансильванской сосны, вишневого дерева, черного капа, – и отделана кожей и особым материалом, отливающим муаровым серебром.
Витя Битый устроился за массивным столом с резными панелями и мраморной столешницей. Тарасов сел на стул напротив.
Секретарша принесла кофе, делая Глебу глазки.
– Давай, бухти, – кивнул Витя, откидываясь на спинку мощного троновидного кресла и сцепляя на груди толстые пальцы.
– Собственно, у меня деловое предложение, – сказал Тарасов, принюхиваясь к запаху кофе; интуиция подсказывала, что лучше этот напиток не употреблять.
– Ну? – благодушно посмотрел на него хозяин кабинета.
– Что за твоей спиной стоит ФАС – понятно, иначе бы ты не вел себя так нагло. Я не удивлюсь, если окажется, что и людей ты хватаешь по заказу службы. Один только вопрос: зачем им дети?
Редкие белесые бровки Вити Битого полезли вверх.
– Не понял?
– Похоже, твои шавки все в тебя – тоже не понимают вопросы с первого раза. Что ж, повторяю вопрос: зачем твоим заказчикам дети? Я знаю, что у вас их сейчас четверо или пятеро.