– Это аксиома. К сожалению, народ не хочет понимать таких вещей.
– Не столько народ, сколько чиновник. Чиновник при всех режимах хочет жить вольготно и богато. Отсюда – коррумпированность власти снизу доверху и рост криминальных войн за передел собственности. Кстати, рост богатства абсолютно не коррелируется с ростом духовности страны. Процесс освоения нравственности в России все еще в зачаточном состоянии.
Президент с любопытством посмотрел на собеседника.
– Вы говорите как проповедник, Сергей Борисович, а не как советник по нацбезопасности. Хотя во многом я с вами согласен. Что же мешает этому процессу, по-вашему?
– В первую очередь аннигиляция культуры, подмена всего русского псевдорусским, внедрение западного образа жизни, совершенно чуждого менталитету россиян. Во-вторых, агрессивное вытеснение православия другими религиями.
– Вы имеете в виду секты? Кришнаитов, ариев, Братство Единой Свободы?
– И их тоже, но в первую голову три так называемые великие религии мира: христианство, иудаизм и ислам. Эти религии имеют встроенный механизм самоликвидации и тянут за собой другие религии, прежде всего единственную религию, поддерживающую не только саму себя, но и жизнь – Православие. Подчеркиваю – не собственно Церковь, как институт религиозной власти, а философию справедливого ответа, религию правды – Пра-Веды. Я давал вам читать исследование Академии наук о распространении в России древних славянских традиций и обычаев…
– К сожалению, еще не прочитал.
– Жаль, тогда бы вы меня поняли быстрее. Идет смена символики, в глубинке России начались интересные процессы самоосознания Рода, изменилось мировоззрение, появились новые течения, причем, заметьте – не националистического толка. Народ ожил, ему надо помочь, и ваш указ об изменении систем воспитания на базе древнеславянской системы живы помог бы стране стать поистине Великой державой.
– Нас мгновенно обвинят в имперских замашках и травле инакомыслящих.
– Шакалы при власти воют всегда, особенно если теряют кормушку. С ними не нужно вступать в полемику, они умеют говорить и отстаивать свои интересы гораздо лучше нас. Надо просто делать свое дело.
Президент задумчиво побарабанил пальцами по столу, придвинул к себе бювар.
– Здесь не только об этом?
– Не только, я проанализировал и положение соотечественников за рубежом. За пределами России сегодня живут двадцать миллионов русских и граждан страны, седьмая часть нынешнего населения России. Это – сила! Если, конечно, не обращаться с нашими соотечественниками как с людьми «второго сорта». Я предлагаю принять комплекс мер по экономической и социальной поддержке российской диаспоры в дальнем и особенно в ближнем зарубежье.
– Цель?
– Ослабление факторов, выдавливающих этнических россиян из стран их проживания. В первую очередь необходимо объединить разрозненные союзы русскоязычных граждан на базе дипломатических представительств…
– Хорошо, – перебил Георгий Георгиевич советника, пришлепнув ладонью бювар, – я прочту ваш доклад сегодня же. Давайте поговорим о другом. Мне доложили, что вы занимаетесь исследованием деятельности некоей организации под названием СС… Вы что же, всерьез верите в Сатану?
Сергей Борисович ответил не сразу.
– Ваша разведка работает весьма оперативно, Георгий Георгиевич. А чтобы ответить на ваш вопрос, надо начинать издалека. И вы еще не готовы принять мой ответ. Вам надо кое-что почитать.
– Что?
– Ваши помощники так хорошо манипулируют информационными потоками, что к вам попадает лишь тщательно отпрепарированная, дезинфицированная информация. Если вы не возражаете, в ближайшее время я сведу вас с человеком, который многое вам объяснит.
– Кто он?
– Смеяться и считать, что у меня «поехала крыша», не будете?
– Обещаю.
– Он волхв, один из руководителей системы, нейтрализующей в нашей стране деятельность СС. Между прочим, эту систему называют Сопротивлением, а СС стала называться недавно СССР.
– Как? – удивился Георгий Георгиевич.
– СССР – Система сил, стабилизирующих реальность. Разумеется, делает она прямо противоположное. Что касается моей веры, то я действительно верю, но не в Сатану, а в Творца. Существует гипотеза или, если хотите, философская концепция, объясняющая Зло как тестирование человечества, а Сатану – как Испытание, своего рода Экзамен. То есть в рамках этой концепции Сатана предстает перед нами как совершенно необходимая структура, пропускающая в «рай», в высшие планы только духовно совершенных людей.
– Весьма оригинальная концепция, – покачал головой Георгий Георгиевич. – Получается, что Сатана необходим человечеству?
– Как часть эволюционного процесса.
– А вы как к этому относитесь?
Сергей Борисович снова улыбнулся.
– Возможно, концепция и в самом деле отражает истину, и Сатана действительно является необходимой частью эволюционного становления человечества, но я – не на его стороне!
– Вы меня успокоили, – с легкой иронией сказал Георгий Георгиевич. – Хотя мне трудно судить о положении дел в этой сфере. Я не атеист, отрицающий существование трансцендентного опыта, но и не религиозный фанатик, слепо верующий во Всевышнего, единого и милостивого. Но допустим, я проникся вашей идеей и готов поддержать вас. С чего вы советуете начать?
– Со смены парадигм. Те задачи, которые мы решаем сегодня с помощью силовых методов, можно решать принципиально другими методами.
– Это какими же?
– С помощью изменения линий намерений. Сильная власть должна основываться на законе, а не на его отрицании. В первую очередь – на законе восстановления справедливости. С одной стороны, рост преступности в стране, унижение наших соотечественников за рубежом требуют немедленных адекватных действий, и это можно понять, но с другой – уничтожение одного врага вызывает появление другого. Война такого рода может вестись вечно.
– Не понял, – удивленно посмотрел на собеседника президент. – Вы же недавно поддержали создание спецгрупп ЧК и «Хорс».
– Деятельность этих групп требует постоянного жесткого контроля. История учит, что подобные спецкоманды на каком-то этапе начинают преступать и другие законы, работать сначала на себя, а потом и на противника. Возможно, этот метод воздействия на ситуацию быстр и надежен, но не идеален, так как порождает атмосферу вседозволенности.
– При хорошем контроле результат всегда будет положительным.
– Вы упускаете из виду возможность перехвата контроля. В конце концов наступит момент, когда этот бумеранг ударит по нам с вами. В связи с чем я предлагаю программу перехода от концепции физического уничтожения противника к концепции ненасильственного воздействия, базирующегося на расчете линий вероятностного поведения, на анализе намерений врага и их изменений путем упреждения. Приоритетными должны стать программы воспитания и обучения, а не бесконечных войн со слугами Сатаны.
Георгий Георгиевич хмыкнул, побарабанил пальцами по бювару, изучая лицо советника.
– Я неправильно оценил вас, Сергей Борисович. Вы вовсе не оптимист, а утопист. Против нас работает мощная криминальная структура, обладающая собственными финансами, совершенными технологиями, психотроникой и оружием. Ее деятельность даже ограничить трудно без силовых методов борьбы, а вы призываете заняться воспитанием преступников. Да нас просто сомнут!
– Не сомнут, – возразил Сергей Борисович. – Уже накоплен значительный опыт ненасильственного воздействия на социальные институты, его надо изучить и перенять.
– Кем накоплен?
– Системой под названием Катарсис.
– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Георгий Георгиевич. – Я что-то слышал об этой якобы колдовской организации.
– Почему якобы? Кто вам сказал, что она колдовская? – улыбнулся советник. – Не Зиновий Альбертович?
– Это имеет значение?
– Имеет.
– Объяснитесь.
– Если позволите, в другой раз. Мне нужно подготовиться. Это тема отдельного разговора.
– Вы меня заинтриговали… – президент не договорил.
В гостиную вошел начальник службы безопасности Кремля Зиновий Альбертович Павлов. Он был мрачен и сосредоточен.
– Что случилось? – нахмурился Георгий Георгиевич. – В Кремле обнаружили заложенную бомбу?
Павлов перевел взгляд на советника. Тот поднялся.
– Я буду у себя, Георгий Георгиевич.
– Останьтесь, Сергей Борисович, от вас у меня тайн нет. Говорите, генерал.
Павлов метнул еще один неприязненный взгляд в советника, проговорил, растягивая слова:
– У нас утечка информации. Сосновский знает о работе ЧК и группе спецназначения «Хорс» и готовится дать материал по всем каналам.
Президент и советник переглянулись.
«Я предупреждал», – взглядом сказал Сергей Борисович.
«Я имею право на сомнения», – ответил взглядом президент.
– Каким образом Сосновскому стало известно о спецгруппах? Кто допустил утечку?
– Возможно, хакеры вождя взломали наши базы данных и нашли оперативный сервер. Хотя как это можно сделать незаметно, я не знаю. Ни одна система защиты не отметила взлома. Возможно, кто-то из наших компьютерщиков просто выдал канал. Мои люди проверяют эту версию.
– Что вы предлагаете, Зиновий Альбертович?
– Есть всего два варианта действий. Первый: срочно доработать план похищения вождя НРИ. Второй: ликвидировать спецкоманды.
Президент прошелся по гостиной, задумчиво поглаживая подбородок. Остановился у окна спиной к помощникам.
Пауза затянулась. Наконец Георгий Георгиевич повернулся к советнику.
– Ваше мнение, Сергей Борисович?
– Если уж выбирать, я за первый вариант.
– Я за второй, – буркнул Павлов.
Президент снова отвернулся, постоял у окна, глядя на иссиня-черную тучу, закрывающую солнце, проговорил как бы про себя:
– Быть грозе… Когда Сосновский собирается взорвать свою информационную бомбу?
– По моим данным – в субботу.
– То есть у нас всего три дня на подготовку. Нельзя каким-либо образом уничтожить материал?