Я помнил какой она была смертельно бледной, с синевой под ногтями и затравленным взглядом, когда ее увозили от меня в повозке-линейке. Тогда лишь рука Каира удержала меня от предательства. От того, чтобы бросив роту, кинуться следом за любимой. В казарме при крепости Крайта я увидел ее даже без тени улыбки на лице, но аккуратно причёсанной, в подобранном по фигуре платье, без печати страха на посвежевшем лице.
Я был благодарен служащим в исследовательской группе при этой крепости. В списке Маро числилась под пятьдесят седьмым номером. Но местные маги не ожесточились, не огрубели, а нашли время и силы, чтобы поддержать Маро. Именно от них мы с ней и узнали основное о нашей беде.
Все, кто имел на шее подобный пятилучевой амулет, по сути – объекты ритуала. Ритуала, который нельзя прервать, не убив носителя. Ритуала, который нельзя обратить. Цель ритуала – преобразование ауры носителя амулета, искусственное пробуждение магии. Финальный результат – кома, смерть и преобразование носителя в некромага, владеющего запасом маны на уровне мастера.
Каких только предположений не высказывалось в моменты, когда Маро просили выйти из кабинета. Звучали даже мысли, что больше всего шанс что-то изменить – это дождаться момента смерти и сняв амулет, провести реанимационные процедуры. Гарантии только никто дать не мог…
Но, конечно, я не собирался рисковать и требовал дополнительных исследований. Возможно даже обидел тех, кто искренне хотел помочь, когда настаивал на участии в судьбе Маро более опытных и сильных магов. И мне в них не отказали. Так начались наши переезды из одного города в другой, от лаборатории к лаборатории.
Из месяца в месяц, после каждого нового исследования в деле Маро добавлялись новые детали и описания, но никто ничего не мог поделать с главным – необратимостью.
Ничего. Время еще было. Хотя никто и не мог сказать точно, сколько нам его осталось. Самые старые из носителей амулетов жили с ними больше двух десятков лет. Но у них были явно первые образцы, да и жили они по глухим деревням. Мне давали читать результаты опросов зелонцев: с каждым годом этот амулетный ритуал занимал все меньше времени, а под присмотром мага – и вовсе ускорялся в разы. Глупо было надеяться, что помощники Равра пренебрегали своими обязанностями. Нет – в журналах той лаборатории нашлись записи, что подпитка накопителей амулета выполняется согласно оставленным распоряжениям. Сейчас на кристаллах амулета была надета ритоновая сетка, поддерживающая в них минимальный объем маны. Но нельзя надеяться на чудо. Нужно искать способ прервать изменения Маро.
Глава 1
Мне нравились пансионаты, отстроенные за прошедший год. Тем, как разительно они отличались от тех, в которых я бывал раньше. В старых провинциях Гардара. Толстые, почти крепостные стены исчезли, небольшие окна сменились огромными от стены до стены и от пола до потолка, такими же стали и главные двери: стекло и внешняя хрупкость вместо надежности и прочности.
А все потому, что там, снаружи, за окном пансионата: горы и просторы Риольской провинции. Здесь не нужно поглядывать на амулет обнаружения порталов темных. Здесь их не было и не будет. Здесь не нужно держать гарнизон. Да и, если честно, то любой, кто попробует напасть на большую часть риольских пансионатов, сильно об этом пожалеет. Три четверти тех, кто отдыхает здесь и лечится – воины. Даже спустя год после битвы за Керзолус, главную цитадель Зелона, то и дело по всей его территории выползают из нор недобитые химеры или появляется оголодавший в лесах «верный» с десятком некроголемов. И раненные в таких стычках солдаты чаще всего отправляются на восстановление именно в Риольскую провинцию.
Скажу больше. Большая часть отпускников выкупают места именно в риольских пансионатах. Как говорят врачи, здесь снимается один из грузов с разума – вечное давление порталов, могущих возникнуть в любой момент. По мне – ерунда. Это то же самое, что говорить, будто в пещерах хорошо отдыхать, потому как там нет вечного давления ветра. Есть вещи, к которым привыкаешь и перестаешь их замечать. Я считаю, что в повышенном интересе к отдыху в Риоле большую роль играет новизна: возможность поглядеть на земли бывшего Риольского княжества.
К примеру, в Зелоне нет ни мест отдыха, ни нормально обустроенной жизни, но даже туда стремятся сотни людей. Рино буквально стонал в письмах, описывая поток людей, который ему приходится теперь проверять и сопровождать через поле камней. Можно сказать, что сейчас, когда города Зелона открыты для посещения, а уклад оставшихся в них жителей еще окончательно не перестроен по гардарским лекалам, интерес любопытных буквально кипит. И путешественникам ничуть не мешают досмотры, армейские патрули, вероятность наткнуться на химеру или оказаться недалеко от темного портала.
А если говорить о хлынувших в Риольскую провинцию армейцах, то главной причиной я назову солдатские слухи. Вторую пеленорскую фему первой определили сюда на трехмесячный отдых. и уж они не поскупились на хвалу местным пансионатам. Даже мне приходило несколько писем от Пламита, Каира, Катирии и старших сержантов роты. Тогда я не мог, хотя и хотел, привезти сюда Маро. Удалось сделать это только спустя полгода, и теперь я своими глазами мог сравнить правду и описания из писем.
Должен признать – мне по душе очарование зеленых просторов за стеклом. За минувший год мы много где побывали с Маро. и мне действительно есть с чем сравнивать. Что климат, что местная еда полны своего очарования – даже молоко, которое так любит Маро, здесь имеет необычный, приятный аромат и густоту. Здешние коровы мелкие, совсем несравнимые с гардарскими, доятся понемногу – но это почти что сливки. Жаль, что ни они, ни красота зеленых гор неспособны решить нашу проблему. Я возлагал надежды на источник жизни в этой долине и архимага Амилиру, чьи стихии – Жизнь, Эфир и Вода – редкое сочетание. Она одна из тех Владык, которые были отлучены от постов после большого прорыва темных три года назад. Она та, кто участвовала в штурме Валора и уничтожении предателя Трауста. Она учитель лэра Аувида, самого молодого архимага Гардара, с которым я дважды сражался бок о бок.
К нему я тоже обращался. Когда ты упираешься в очередной тупик, когда кажется, что из ловушки уже нет выхода, хватаешься за любую соломинку. Я даже письма всем известным лэрам-врачам отсылал пачками, естественно, использовал личные знакомства. Аувид не смог добавить ничего нового к выводам специалистов пятого министерства, в лабораториях которого Маро провела первые месяцы. Но дал еще одну крошечную надежду: имя своего учителя и место, где мы можем ее найти. Предупредил, что живет она там не под своим именем, устав от внимания мира.
И я могу ее понять. Уже могу, а ведь миновало только полгода моих активных поисков помощи для Маро. Они привели меня сюда, в новый пансионат в Риольских горах. Чуть сдвинув голову, поймал в оконном стекле отражение сидящего в десяти шагах дальше по коридору мужчины лет на десять старше меня. И гораздо сильнее в Искусстве. Целый старший магистр, который везде следует за нами. С одной стороны я, боевой маг, закрывший уже свой второй короткий контракт с армией, могу понять необходимость присмотра за ней. С другой – все это не могло не бесить меня. Жутко бесить. Я, кавалер почти всех орденов, полный кавалер Стяга, оказался лишен доверия в вопросе безопасности и получил соглядатая, который следовал за нами по всей стране, куда бы мы ни отправились.
Так что я могу понять Амилиру. Мне уже повезло, что она сообщила ученику, где он может ее найти в случае необходимости. Дважды повезло. Ведь несмотря на неудачное начало нашего знакомства с Аувидом, он не отказал мне в помощи. Впрочем, мы ведь вместе прошли тот путь к Илизу.
Отвлекая от воспоминаний и мыслей, открылась дверь в кабинет. Выглянувшая оттуда девушка в белом халате кивнула мне:
– Заходите.
Маро, застегивавшая последние пуговицы на платье, поймала мой взгляд и улыбнулась. Но в этой улыбке я уже давно замечаю не только свет любви, но и темноту отчаянья. Боюсь, что и она видит отчаяние в моих глазах, как в зеркале. Плохо, что время уходит, но никто не может дать нам даже проблеска надежды. Ещё хуже, что эта беда не из тех, которые я могу сокрушить силой магии или одним лишь своим упорством. Но я все равно вернул Маро обнадеживающую улыбку. «Я люблю тебя и я рядом с тобой».
В большой просторной комнате, у высокого окна, стоял стол с одиноким письменным прибором. Сейчас на нем лежала пухлая папка с историей наблюдений за Маро, с записью всех опытов, что проводили над ней и ее амулетом. Рядом кристалл с записями, найденными в лабораториях зелонского архимага Равра, всем, что сообщил об этом ритуале перебежчик Виат и всем, что рассказал сам Равр на допросах. Именно эти записи и возит за нами магистр, вручая врачам под роспись.
Женщина, задумчиво перекатывающая по столу этот кристалл, не выглядела той, кем являлась на самом деле. Архимагом, десятки лет назад достигшим границ своей силы, человеком, прожившим точно больше сотни лет. Гладкое лицо, лишенное морщин, ни малейшего ощущения потоков пульсирующей в ней силы. Впрочем, я сам не раз шагал бок о бок с архимагами, скрывавшими свои возможности. Мне ли не знать, что им для этого не нужно амулетных костылей, как мне?
Амилира вынырнула из своих мыслей и подняла глаза. Взгляд придавил меня и без ауры архимага. Такое выражение я тоже видел не раз. Мне кивнули:
– Думаю, что вам не раз уже объясняли, что этот амулет снять нельзя.
Здесь была Маро, и я постарался, чтобы мой голос не дрогнул, но от горечи удержаться не сумел:
– Десятки раз. Я слышал аналогии о ростке, что проклюнулся из семени, и его рост нельзя повернуть назад; о куске угля, что превратился в алмаз; о… каких только примеров я не слышал.
– Понятно.
– Но вчера в парке я просил у вас ответа на другой вопрос. Я сам артефактор. И у нас тоже есть ритуалы улучшения основы. Они тоже считаются необратимыми. Но скорее проблем