Гарри сел. Он, кажется, знал, что сейчас будет. Дядя Вернон заходил по комнате. Тетя Петуния и Дудли тревожно следили за его перемещениями. Наконец дядя остановился против Гарри. И, наморщив большое сизое лицо, сообщил:
– Я передумал.
– Удивительное рядом, – сказал Гарри.
– Что за тон!.. – пронзительно начала тетя Петуния, но дядя Вернон замахал на нее руками.
– Все ерунда и собачья чушь, – объявил он, уставив на Гарри поросячьи глазки. – Не верю ни единому слову. Я решил окончательно: мы никуда не едем. Остаемся.
Гарри взглянул на дядю с насмешливой досадой. Вот уже месяц Вернон Дурслей ежедневно менял решение, причем всякий раз упаковывал, распаковывал и переупаковывал вещи. Особенно забавно было, когда он, не зная про гантели, которые при-овокупил к своим пожиткам Дудли, попытался закинуть чемодан обратно в багажник и рухнул, рыча от боли и изрыгая проклятия.
– По твоим словам, – дядя Вернон снова заходил по комнате, – всем нам – Петунии, Дудли и мне – угрожает опасность. И опасность эта исходит от… от…
– Да-да, от «нашей братии», – договорил за него Гарри.
– Так вот – я тебе не верю. – Дядя Вернон опять остановился перед ним. – Я полночи думал и догадался: вы хотите заполучить дом.
– Дом? – переспросил Гарри. – Какой дом?
– Этот! – крикнул дядя Вернон, и вена у него на лбу запульсировала. – Наш дом! Цены на недвижимость здесь растут как на дрожжах! Вы нас вытурите, а потом – оп! Колды-балды, и все переписано на тебя, и…
– Вы с ума сошли? – возмутился Гарри. – Какая недвижимость? Вы что, и правда такой тупой?
– Не смей!.. – взвизгнула тетя Петуния, но дядя Вернон снова от нее отмахнулся. По сравнению с опасностью, которую он заподозрил, личные оскорбления – пустяки.
– На всякий случай напоминаю, – сказал Гарри, – что у меня вообще-то есть дом: крестный завещал. Зачем мне ваш? На добрую долгую память?
Наступила тишина. Гарри решил, что аргумент возымел действие.
– Значит, ты утверждаешь, – дядя Вернон опять забегал по комнате, – что этот ваш лорд… как бишь его…
– …Вольдеморт, – нетерпеливо перебил Гарри. – И мы это обсуждали сто раз! И не я утверждаю, а так и есть! И Думбльдор вам говорил в прошлом году, и Кингсли, и мистер Уизли…
Вернона Дурслея передернуло, и Гарри понял, что дядя пытается отогнать воспоминания о непрошеном визите двух взрослых колдунов в начале летних каникул. Появление Кингсли Кандальера и Артура Уизли в доме на Бирючинной улице стало для Дурслеев весьма неприятным потрясением – впрочем, немудрено: однажды мистер Уизли разгромил здесь полгостиной. Было бы странно, если б дядя Вернон ему обрадовался.
– …Кингсли и мистер Уизли тоже вам все объяснили, – безжалостно продолжал Гарри. – Как только мне исполнится семнадцать, защитные чары спадут, и вы вместе со мной окажетесь под угрозой. Орден считает, что Вольдеморт может взять вас в заложники – либо чтобы под пытками узнать, где я, либо в надежде, что я прибегу вас спасать.
Гарри и дядя Вернон встретились взглядами; Гарри был уверен, что в этот миг оба они задумались об одном и том же. Затем дядя опять зашагал по комнате, а Гарри снова заговорил:
– Вас надо спрятать, и Орден хочет помочь. Вам предлагают серьезную защиту, лучше не бывает.
Дядя Вернон не ответил и не перестал расхаживать. Солнце низко висело над кустами бирючины. Соседская газонокосилка опять заглохла.
– Есть ведь, кажется, министерство магии? – вдруг спросил дядя Вернон.
– Есть, – удивленно подтвердил Гарри.
– Почему же оно нас не охраняет? Мы ни в чем не виноваты, кроме того, что укрываем тебя… Мы же наверняка подпадаем под какую-нибудь правительственную программу защиты!
Гарри рассмеялся – не смог сдержаться. Как это в духе дяди Вернона – уповать на власти, даже в презираемом и страшном мире.
– Вы сами слышали Кингсли и мистера Уизли, – ответил Гарри. – Мы считаем, что министерство захвачено.
Дядя Вернон прошел к камину и обратно. Он дышал так тяжело, что колыхались черные усы, а лицо по-прежнему было сизым от раздумий.
– Хорошо, – сказал он, вновь воздвигнувшись перед Гарри. – Допустим, мы согласились на защиту. Но я все равно не понимаю, почему нас не может охранять этот ваш Кингсли?
Гарри стоило труда не закатить глаза. На этот вопрос он отвечал не раз и не два.
– Я уже говорил, – процедил он сквозь зубы. – Кингсли охраняет министра муг… ну то есть вашего премьер-министра.
– Вот именно – значит, он лучше всех! – Дядя Вернон ткнул пальцем, показав на пустой телевизионный экран. Дурслеи видели Кингсли в новостях: он неприметно шел за премьер-министром, когда тот посещал больницу. Это плюс умение Кингсли одеваться как мугл плюс его неторопливый, спокойный бас заслужило ему некоторое доверие Дурслеев. Правда, они ни разу не видели Кингсли с золотым кольцом в ухе.
– Он занят, – отрезал Гарри. – Но Гестия Джонс и Дедал Диггл тоже очень…
– Если б нам хоть показали их резюме… – начал дядя Вернон, но у Гарри лопнуло терпение. Он встал, подошел к дяде и тоже ткнул пальцем в экран телевизора.
– Все эти бесконечные несчастные случаи вовсе не просто так. Аварии, взрывы, крушения поездов и что там еще произошло, пока мы не смотрели новости. Люди пропадают, погибают, и за всем этим стоит он – Вольдеморт. В тысячный раз повторяю: муглов он убивает для развлечения. Даже туманы – из-за дементоров! Если не помните, кто это такие, спросите своего сына!
Дудли в ужасе закрыл рот ладонями. Родители и Гарри повернулись к нему. Он медленно опустил руки и спросил:
– Их что… много?
– Много? – захохотал Гарри. – А ты думал, их двое – те, что на нас напали? Их сотни, а сейчас уже, может, и тысячи – они же питаются страхом и отчаянием…
– Хорошо, хорошо, – перебил дядя Вернон. – Мы поняли…
– Очень надеюсь, – сказал Гарри. – Потому что, едва мне исполнится семнадцать, до вас сможет добраться вся компашка: и Упивающиеся Смертью, и дементоры, и, наверное, даже инфернии – а это, между прочим, мертвецы под заклятием черных магов. И если вспомнить, чем все кончилось, когда вы последний раз пытались бегать от колдунов, я думаю, вы дружно согласитесь, что нуждаетесь в помощи.
Ненадолго повисла тишина, в которой, казалось, зазвучало далекое эхо: кулак Огрида вновь вышибал дверь деревянной лачуги. Тетя Петуния смотрела на дядю Вернона, Дудли – на Гарри. Наконец дядя Вернон выпалил:
– Прекрасно, но как же моя работа? А школа Дудли? Я понимаю, колдовским бездельникам эти вещи неинтересны…
– До вас что, не доходит? – заорал Гарри. – Вас замучают и убьют, как моих родителей!
– Пап, – громко сказал Дудли. – Я поеду с людьми из Ордена.
– Дудли, – поразился Гарри, – впервые слышу от тебя что-то разумное.
Он знал, что выиграл битву. Раз Дудли испугался и готов принять помощь Ордена, родители последуют за ним: куда ж они без своего Диддика? Гарри взглянул на дорожные часы на каминной полке.
– Они будут здесь минут через пять, – напомнил он и, не дождавшись ответа, вышел. Грядущая разлука с Дурслеями – возможно, навсегда – ничуть его не огорчала, даже радовала, и все-таки ему было неловко. Что положено говорить, когда расстаешься после шестнадцати лет крепкой взаимной неприязни?
У себя в спальне он бесцельно повозился с рюкзаком, затем просунул Хедвиге в клетку пару катышков «Совячьей радости». Те с глухим стуком упали на дно. Птица сделала вид, будто не заметила.
– Мы скоро уезжаем, – сообщил Гарри. – Опять сможешь летать.
В дверь позвонили. Гарри, поколебавшись, направился вниз. Не оставлять же Гестию и Дедала один на один с Дурслеями.
Он открыл дверь.
– Гарри Поттер! – раздался тоненький восторженный возглас. Человечек в сиреневом цилиндре склонился в низком поклоне. – Большая честь, как всегда!
– Спасибо, Дедал, – сказал Гарри, коротко, смущенно улыбнувшись темноволосой Гестии. – Спасибо, что согласились… Они там, мои дядя, тетя и двоюродный брат…
– Доброго вам дня, родственники Гарри Поттера! – радостно воскликнул Дедал, входя в гостиную.
Дурслеям такое обращение явно пришлось не по вкусу; Гарри не удивился бы, если б они снова передумали. Дудли при виде колдунов прилепился к матери.
– Вижу, вы собрались! Чудесно! План действий, как вам, должно быть, рассказал Гарри, весьма прост. – Дедал вытащил из жилетного кармана огромные часы. – Мы покинем ваш дом раньше его. Применять магию здесь нельзя – министерство может использовать это как предлог для ареста Гарри, он ведь несовершеннолетний, – поэтому нам придется проехать на машине километров десять и уж оттуда дезаппарировать. Вы, я так понимаю, умеете водить? – вежливо поинтересовался он у дяди Вернона.
– Умею что?.. Конечно, умею, собака вас раздери! – вспылил дядя Вернон.
– Какой вы, однако, молодец, сэр, надо же. Лично я начисто растерялся бы от всех этих пимпочек и кнопочек. – Дедал явно полагал, что делает комплимент, но дядя Вернон, видимо, сильно усомнился в разумности «плана действий».
– Даже водить не умеет, – пробормотал он, возмущенно дернув усами. К счастью, ни Гестия, ни Дедал его не услышали.
– Ты, Гарри, – продолжал Дедал, – дождешься своих сопровождающих здесь. У нас кое-что поменялось…
– То есть? – встревожился Гарри. – Я думал, меня заберет Шизоглаз, и мы с ним аппарируем параллельно.
– Нельзя, – сурово отозвалась Гестия. – Шизоглаз потом объяснит.
Дурслеи прислушивались к разговору, решительно ничего не понимая, и сильно вздрогнули, когда кто-то вдруг громко завопил: «Поторопитесь!» Гарри в недоумении огляделся и не сразу понял, что кричали карманные часы Дедала.
– И то правда, время поджимает. – Дедал кивнул часам и спрятал их в жилетный карман. – Нам желательно переместить твоих родных одновременно с тобой, Гарри, чтобы в момент исчезновения защиты все вы были уже в безопасности. – Он повернулся к Дурслеям: – Ну, готовы?
Никто не ответил: дядя Вернон в гадливом смятении взирал на оттопыренный карман Дедаловой жилетки.