– Предупреждаю, Дурслей, предупреждаю – ещё слово…
Перед этим надвигающимся на него розовым вертелом дядя Вернон растерял решимость – он распластался по стене и затих.
– То-то. – Хагрид, сопя, снова опустился на диван, который на этот раз просел до самого пола.
У Гарри меж тем зрели всё новые вопросы.
– А что случилось с Воль… извините – с Сами-Знаете-Кем?
– Хороший вопрос, Гарри. Исчез. Испарился. Сразу, как пытался тебя убить. Оттого ты ещё знаменитей. Загадка, понимаешь, из загадок… Он ведь тогда забирал всё больше силы, больше власти – с чего ему исчезать? Кто говорит – помер. Вот уж бред! В нём небось и человеческого-то не осталось, помереть нечему. Другие думают, он ещё где-то здесь, вроде как выжидает, но я и в это не верю. Его приспешники вернулись к нашим. Как бы вышли из транса. А не смогли бы, сохрани он хоть какую силу… Я так мыслю: он жив и сидит себе где-то тихо, но колдовской дар потерял. Слишком ослаб, не до борьбы ему. Чего-то в тебе этакое его и прикончило. Той ночью всё у него пошло наперекосяк – пёс знает, что именно, – но только чего-то в тебе его добило, это факт.
Хагрид смотрел на Гарри ласково и даже уважительно, но Гарри это вовсе не польстило. Наоборот, ему стало ясно, что всё это – чудовищная ошибка. Он – колдун? Да как это может быть? Всю жизнь его мучил Дадли, тиранили дядя Вернон и тётя Петуния… Будь он и в самом деле колдун, они бы превращались в жаб с бородавками всякий раз, как запирали его в чулане! Если когда-то он победил самого могущественного чародея на свете, почему Дадли вечно пинал его, как футбольный мячик?
– Хагрид, – тихо проговорил он, – мне кажется, вы ошиблись. По-моему, я никакой не колдун.
К его удивлению, Хагрид только хохотнул.
– Не колдун, значит? И что, никогда ничего не делалось по твоему, когда ты, к примеру, сердился или пугался?
Гарри посмотрел в огонь. А ведь и впрямь… всё странное происходило, именно когда он злился или пугался… За ним гонялся Дадли с дружками – и он внезапно, непонятно как, очутился на крыше… Не хотел идти в школу с жуткой стрижкой – и волосы отросли за ночь… А в самый последний раз, когда Дадли его толкнул, он отомстил, сам того не сознавая, – напустил на него боа-констриктора…
Гарри улыбнулся Хагриду. Тот просто лучился от радости.
– Чуешь? – подмигнул Хагрид. – Гарри Поттер – не колдун! Ха! Погоди, ещё станешь гордостью «Хогвартса».
Но дядя Вернон не собирался сдаваться без боя.
– Я же сказал: он туда не пойдёт, – зашипел он. – Он отправится в «Бетонные стены» и ещё нам спасибо скажет. Читал я ваши письма! Ему понадобится всякая чушь – книги заклинаний, волшебная палочка и…
– Ежели он чего захочет, такой магл, как ты, ему не помеха, – зарычал Хагрид. – Не пустить сына Лили и Джеймса Поттеров в «Хогвартс»? Сдурели? Да он туда записан с рождения. Он идёт в лучшую на свете Школу колдовства и ведьминских искусств. Семь лет – и он сам себя не узнает. Будет учиться с такими же, как сам, и у самого лучшего директора, Альбуса Дамбл…
– Я НЕ СТАНУ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО СТАРЫЙ БОЛВАН УЧИЛ ЕГО КОЛДОВСКИМ ШТУЧКАМ! – заорал дядя Вернон.
Но он наконец зашёл слишком далеко. Хагрид схватил зонтик и крутанул им над головой.
– НЕ СМЕТЬ, – загремел он, – ОСКОРБЛЯТЬ – АЛЬБУСА – ДАМБЛДОРА – В МОЁМ – ПРИСУТСТВИИ!
И он указал зонтиком на Дадли. Полыхнуло фиолетовым, что-то треснуло, раздался визг – и Дадли затанцевал на месте, прижимая руки к толстому заду и скуля от боли. Когда он повернулся спиной, в прорехе штанов стал виден завиток поросячьего хвостика.
Дядя Вернон взвыл. Быстро втащив тётю Петунию и Дадли в другую комнату, он бросил на Хагрида затравленный взгляд и захлопнул за собой дверь.
Хагрид посмотрел на зонтик и почесал бороду.
– Не след мне выходить из себя, – горестно пробормотал он, – ну, да всё одно не сработало. Думал обратить его в свинью, так, видно, он и без того уж свинья, ничего и не сделалось. – Из-под косматых бровей он искоса посмотрел на Гарри. – Буду признателен, если ты про это в «Хогвартсе» не расскажешь, – попросил он. – Я… мне… м-м… Нельзя мне магией заниматься, говоря по чести. Правда, чтоб тебя выследить, кой-чего разрешили – письмо доставить и прочее… Я вообще потому так за это дело и ухватился…
– А почему вам нельзя заниматься магией? – спросил Гарри.
– Ох! Так я ж и сам учился в «Хогвартсе», но меня, по правде сказать, это… турнули. На третий год. Сломали волшебную палочку пополам, все чин чином. Но Дамблдор разрешил остаться лесником. Хороший он человек, Дамблдор.
– А за что вас исключили?
– Поздно уж, а завтра дел невпроворот, – громко ответил Хагрид. – В город надо, книжки покупать и прочее. – Он снял чёрный плащ и бросил его Гарри. – На-ка, прикорни под ним, – сказал он. – И не пугайся, ежели он зашевелится, у меня там, кажись, в кармане сони дрыхнут.
Глава пятаяДиагон-аллея
Наутро Гарри проснулся рано. Он понимал, что уже светло, но глаз не открывал.
«Это сон, – убеждал он себя. – Мне приснился великан Хагрид, который приехал сообщить, что я иду в школу колдунов. А сейчас я открою глаза и окажусь дома в чулане».
Вдруг громко постучали.
«Вот и тётя Петуния», – подумал Гарри с упавшим сердцем, по-прежнему не открывая глаз. Такой хороший был сон.
Тук. Тук. Тук.
– Ладно, – пробормотал Гарри. – Встаю.
Он сел, и с него свалился тяжёлый плащ Хагрида. Лачугу заливал солнечный свет, шторм стих. Хагрид спал на проваленном диване, а в окно когтистой лапкой стучала сова с газетой в клюве.
Гарри вскочил. Его так распирало от счастья, словно он проглотил огромный воздушный шар. Он распахнул окно. Сова ввалилась внутрь и сбросила газету на Хагрида, но тот и не подумал просыпаться. Сова спорхнула на пол и принялась трепать плащ Хагрида.
– Перестань!
Гарри попытался прогнать сову, но та угрожающе щёлкала клювом и продолжала трепать плащ.
– Хагрид! – громко позвал Гарри. – Тут сова…
– Заплати, – промычал Хагрид в диван.
– Что?
– Ей надо заплатить за доставку. В карманах глянь.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что плащ почти целиком состоит из карманов, а в них – связки ключей, гранулы против слизняков, мотки верёвок, мятные леденцы, чайные пакетики… Наконец Гарри вытащил горсть монеток странного вида.
– Дай ей пять кнудов, – сонно пробурчал Хагрид.
– Кнудов?
– Маленькие бронзовые.
Гарри отсчитал пять маленьких бронзовых монеток, сова протянула лапку – на ней болтался маленький кожаный кошелёк. Гарри положил туда деньги, и сова улетела в открытое окно.
Хагрид громко зевнул, сел, потянулся.
– Пора двигать, Гарри, делов на сегодня пропасть: в Лондон надо поспеть, купить чего тебе там требуется для школы.
Гарри вертел в руках колдовские монетки. Ему только что пришла в голову одна мысль; из-за неё воздушный шарик внутри слегка сдулся.
– Э-э-э… Хагрид?
– А? – отозвался Хагрид, натягивая огромные сапоги.
– У меня ведь нет денег… Дядя Вернон вчера сказал, вы сами слышали… Он не станет платить за учёбу.
– Про это не переживай, – сказал Хагрид, вставая и почесывая голову. – Думаешь, родители тебе ничего не оставили?
– Но ведь их дом разрушили…
– А золото они, по-твоему, в чулке держали? Как бы не так. Короче, первым делом – в «Гринготтс». Колдовской банк. Съешь сардельку, они и холодные ничего… А я, пожалуй, и от твоего тортика не откажусь.
– У колдунов бывают банки?
– Только один. «Гринготтс». Им гоблины управляют.
Гарри уронил сардельку.
– Гоблины?
– Ага – и, доложу тебе, нет на свете полоумных, которые решились бы этот банк грабить. С гоблинами шутки плохи, Гарри. Ежели чего прятать, «Гринготтс» – самое надёжное место на земле… ну и, может, ещё «Хогвартс». Мне, между прочим, в «Гринготтс» так и так надо было. Дамблдор поручил. По школьным делам. – Хагрид приосанился. – По важным поводам он обычно меня посылает. Тебя вот привезти… или чего другое из «Гринготтса»… Доверяет, ясно?.. Ну, собрался? Тогда потопали.
Гарри вслед за Хагридом вышел на скалу. Небо совсем прояснилось, и море сверкало на солнце. Лодка, нанятая дядей Верноном, по-прежнему стояла внизу, полная воды после шторма.
– А как вы сюда попали? – спросил Гарри, оглядываясь: должна же быть ещё одна лодка?
– Прилетел, – ответил Хагрид.
– Прилетели?
– Угу, но обратно поплывём. Теперь со мной ты, колдовать больше нельзя.
Пока они усаживались в лодку, Гарри не спускал глаз с Хагрида, пытаясь представить, как тот летает.
– А всё ж таки обидно столько по воде бултыхаться, – поколебавшись, нерешительно произнёс Хагрид и глянул на Гарри искоса. – Ежели я чуток скорости поднаддам… пусть это останется между нами, ладно?
– Конечно! – пылко заверил Гарри, сгорая от желания увидеть ещё какое-нибудь колдовство.
Хагрид опять вытащил розовый зонтик, дважды стукнул им о борт, и лодка стремительно заскользила к берегу.
– А почему только полоумный решится ограбить «Гринготтс»? – спросил Гарри.
– Чары. Заклятья, – кратко пояснил Хагрид, разворачивая газету. – Говорят, на страже сейфов повышенной секретности стоят драконы. Да и дороги не найдёшь – «Гринготтс» глубоко-глубоко под Лондоном, на сотни миль, понимаешь? Много глубже подземки. И утащишь чего, так потом всё одно помрёшь под землей с голоду.
Пока Хагрид читал «Оракул», Гарри сидел и размышлял. Дядя Вернон научил его, что за чтением газет человека беспокоить не следует, но удержаться было трудно: его в жизни ещё не мучило столько вопросов.