А ведь каждый раз, оказавшись в тупике, придется начинать все сначала. Значит, путь предстоит поистине огромный. А раз так, кто упрекнет Кудзуху в том, что она не хотела прилагать больших усилий? Раз мир такой, то незачем мечтать о великом. Надо просто быть удобной для окружающих. Когда пришло время определиться с планами на будущее, Кудзуха твердо заявила, что никуда не станет поступать, а вместо этого сразу пойдет работать. Услышав это, учителя чуть не упали в коллективный обморок. Вся учительская гудела об этом еще несколько дней.
В школьном центре профориентации Кудзуху попытались переубедить. Классная руководительница даже пришла к ней домой, заверяя родителей, что университетское образование Кудзухе обязательно пригодится.
– Сейчас такое время, что девочке тоже нужно идти в вуз, – пророчествовала она. – Ваша дочка такая талантливая.
Через некоторое время к ним домой явился сам завуч. Кудзуха искренне удивилась, что ее заявление вызвало среди учителей такую живую реакцию. Даже родители, которые сначала не настаивали на поступлении и оставляли дочке право решить самой, поддались учительскому давлению и стали склонять ее к поступлению. Итогом препирательств стало заключение:
– Ну что ж, видимо, она у нас настоящая девочка.
«Да, – думала про себя Кудзуха. – Именно так, я настоящая девочка. И мне это нравится». Кудзуха с искренним недоумением отмечала поникшие взгляды учителей, сидя между мамой и отцом.
Перемотаем на некоторое время вперед: вот Кудзуха устроилась на свою первую работу администратором в небольшую местную компанию. В честь этого там устроили небольшую приветственную вечеринку.
– Есть в тебе что-то от лисы, – сказал начальник отдела. Его красное лицо лоснилось. Коллеги пили, а Кудзуха налила себе в стакан воды.
Начальник оценивающе оглядывал Кудзуху – и совершенно этого не скрывал. Никто прежде так на нее не смотрел. Она не без удивления отметила про себя: вот он, новый этап в жизни. Кудзуха пообещала себе запомнить этот момент.
Приветственная вечеринка проходила в традиционной комнате с татами, которую сняли специально для этого случая. Она располагалась на нижнем этаже в небольшом ресторанчике. Длинное, узкое пространство переполняли звуки: сотрудники общались, звенели приборы. Кудзуха поразилась тому, какими шумными становятся люди, когда собираются вместе – но не подала виду.
– Мне такое говорили, – мило улыбаясь, ответила Кудзуха. Начальник отдела принял ее реакцию за зеленый свет и положил руку на коленку Кудзухи. Она не почувствовала ничего – ни удовольствия, ни отторжения. Странно, конечно, что он ни с того ни с сего до нее дотронулся. «Но, может, так и надо? – подумала она. – Как интересно».
С работой наша лиса справлялась хорошо. Рабочие будни администратора оказались именно такими, как Кудзуха их себе представляла. Простота поручений не смущала ее – в основном она занималась копированием документов и приготовлением чая. Здесь Кудзуха как всегда находила лучший путь. Босс хвалил ее за вкусный чай и за способность в мгновение ока договориться с капризной оргтехникой. Кроме того, она частенько подмечала ошибки, которые совершали ее коллеги-мужчины. Контора, где она работала, была во всех отношениях средней – так что здесь даже не было привычной для других мест конкуренции между сотрудницами-женщинами за внимание мужчин, которые зарабатывали больше. Поэтому интеллект Кудзухи никого особенно не смущал. Боссы поглощали ее незаурядные таланты вместе с десертами на полдник, запивали чаем, а потом так же легко о них забывали.
Не успел отгреметь скандал вокруг «Глико-Моринаги», как в силу вступил закон о равных возможностях при трудоустройстве. Формально он провозглашал целью «установить равенство трудовых возможностей мужчин и женщин и гарантировать равное отношение к ним», однако дальше громких заявлений дело на практике не пошло. На кухне и в раздевалке женщины-коллеги часто сетовали на это, а Кудзуха думала про себя – ну а чего вы еще хотели? В конце концов, она же настоящая девочка. Слово «девочка» почему-то звучало для нее особенно приятно. «Да, – любила повторять она, – я девочка. Самая обычная девочка».
Когда коллеги-мужчины испытывали трудности в своей работе, Кудзуха искренне сопереживала им. Она очень хотела вмешаться и предложить помощь. «Я бы справилась как нечего делать, – думала она. – До чего же наше общество несправедливо! Мужчинам приходится изображать, будто они все знают и умеют, даже если это на самом деле не так. Женщинам, напротив, приходится притворяться, будто они не могут даже того, что для них легче легкого. И сколько женщин из-за этого поставили крест на развитии своих умений, тем самым лишившись их? А сколько мужчин, которые ими не обладали, но все убеждены, будто они настоящие таланты?» Такие мысли то и дело посещали Кудзуху до тех пор, пока она не решила, что к ней все это не имеет никакого отношения. И вскоре она их позабыла.
Однажды зимним вечером Кудзуха сидела в углу офиса и наблюдала. Почти все коллеги уже разошлись. Кудзуха приготовила чай для господина Абэ, самого некомпетентного сотрудника в компании. Абэ вечно ошибался, а потом получал из-за этого. На столе у него был беспорядочно разбросан ворох бумаг, а мятый костюм давно пора было погладить. «Трудно же ему приходится… он совсем в этом не разбирается, – думала Кудзуха. – Я бы справилась с его заданием за пять минут».
– Господин Абэ, вы так усердно трудитесь. Наверное, у вас сложное дело? – с искренним сочувствием поинтересовалась Кудзуха. «Вот бедняга», – думала она про себя.
Абэ отвлекся от бумаг и взглянул на чашку с белой мутной жидкостью, которую поставила ему на стол Кудзуха. Его простоватое, доброжелательное лицо выражало непонимание:
– А что это за напиток?
– Это кудзую. Ароррутовая мука, настоенная на кипятке.
Облачко пара из чашки пеленой повисло между ними.
Лет в двадцать пять Кудзуха вышла замуж за господина Абэ и ушла с работы. Вскоре у них родился мальчик. Кудзуха продолжала идти по протоптанной дорожке, которую выбрала для себя прежде.
Как работник господин Абэ по-прежнему был безнадежен. Но это не мешало ему получать стабильную зарплату. К тому же как человек он отличался добродушием. Кудзуха находила милыми его старательные попытки казаться мужественным – он изо всех сил скрывал от нее усталость и недовольство самим собой. А Кудзуха делала все возможное, чтобы вознаградить мужа за тяжкий труд, и их брак складывался благополучно. Хорошие отношения с мужем были частью пути, который наметила себе для жизни Кудзуха. Она чувствовала себя счастливой в семейной жизни.
Кудзуха с легкостью справлялась с воспитанием ребенка, домашними заботами и ведением семейного бюджета. Не успела она оглянуться, как ее сын пошел в школу – тогда нагрузка по дому стала гораздо меньше. Сын рос добрым и покладистым: Кудзуха благодарила за это отцовские гены. Они оба заботились о ней, и оба ежегодно дарили ей на День матери по букету красных гвоздик. «Как мило», – каждый раз думала по этому поводу Кудзуха.
Всю жизнь Кудзуха считала, что только притворяется обычной женщиной. Это было частью того легкого пути, который она для себя выбрала. И она ни секунды не сомневалась, что приняла верное решение. Но однажды, когда Кудзуха изучала в зеркале свое уже немолодое лицо – лицо, похожее на лисье как никогда прежде, – еще более узкое и тонкое, Кудзуха подумала, что, наверное, она и вправду лиса. Лиса, которая когда-то давным-давно превратилась в человека и позабыла об этом. Не успела эта мысль созреть у нее в голове, как Кудзуха сама изумилась нелепости такого предположения. Она отвлеклась от нее и принялась протирать салфеткой пыль на зеркале.
Когда сын поступил в университет и съехал из родительского дома, Кудзуха обнаружила, что времени у нее стало еще больше. Она попробовала посещать уроки традиционного стихосложения в местном культурном центре, но поэзия ее не слишком увлекала. Читая о радостях и превратностях любви и о тяготах жизни людей прошлого, увековеченных в форме пятистиший-танка, Кудзуха не могла отделаться от мысли – «И это все?» Похоже, человеческие чувства за все эти столетия совершенно не изменились – ни в худшую, ни в лучшую сторону. Сама же Кудзуха, сколько ни шарила она в закромах сердца, не находила никаких чувств, которые требовали бы поэтического выражения.
– Пора бежать, – послышалось Кудзухе. – Время пришло, собирайся, – повторил чей-то голос и замолк.
Но от чего?
Этого Кудзуха не понимала.
Она была совершенно довольна своей жизнью.
После пятидесяти лет Кудзуха полюбила горы. Соседка позвала ее вместе взойти на гору Такао, и она согласилась. «А почему бы и нет?» – подумала Кудзуха, и горы покорили ее сердце. По большому счету, это было первое в ее жизни хобби. Кудзуха полной грудью вдыхала свежий горный воздух и чувствовала, как склоны и утесы пульсируют с ней в унисон. «Как же я обожаю горы», – во все горло хотела прокричать Кудзуха. Но, будучи приличной японкой, конечно же, сдержалась. Спутники восторгались тем, какие сильные у нее ноги.
– Прирожденная альпинистка, – сказал кто-то.
«Наверное, так и есть, – подумала Кудзуха. – И почему же я раньше не попробовала ходить в горы? Эх, вот досада».
Поначалу Кудзуха присоединялась к группам туристов, но мало кто мог выдержать темп, который она задавала. Поэтому с какого-то момента она стала ходить в горы одна. Кудзуха собирала себе в рюкзак еду – онигири[22] и роллы с омлетом, заваривала в походную флягу чай, затягивала потуже шнурки массивных хайкерских ботинок и решительно выдвигалась в горы.
Горы всегда были ей рады. Она любила ощущение усталости, наступавшее после восхождения – в горах она впервые в жизни почувствовала себя уставшей. Кто бы мог подумать, что это настолько приятно? Кудзуха пообещала себе запомнить этот опыт.
Когда Кудзуха поднималась по склонам, она не думала о поиске легких путей. Горы таят в себе опасность – это она пр