Где обитают дикие леди — страница 15 из 28

екрасно усвоила еще во время первых походов. Поэтому она не позволяла себе отклоняться от курса. Однако чем опытнее она становилась, тем чаще поддавалась искушению изменить первоначальному маршруту. Она старалась не уходить далеко и всегда думала о том, как будет возвращаться обратно – но все же мало-помалу стала ходить непроторенными путями.

Однажды, пробравшись через рощицу, которая располагалась вдоль горной тропы, Кудзуха приблизилась к обрыву и оступилась. Падая, она уцепилась за ветку, но та выскользнула у нее из пальцев. Кудзуха почувствовала, что падает вниз.

«Вот и конец, – подумала Кудзуха. – Ну ничего страшного. Я прожила хорошую жизнь».

Она зажмурилась.

В тот же миг ее тело сгруппировалось в шар и, с филигранной точностью исполнив в полете ровно пятнадцать кувырков, приземлилось прямиком на все четыре конечности.

«Вот это да!»

Кудзуха посмотрела вниз и увидела свои ноги – это были покрытые белым мехом лисьи лапы. Она оглянулась и увидела свою лисью спину, покрытую таким же белым мехом, и пушистый хвост.

Она покосилась на кончик носа: влажный, черный, характерно принюхивающийся. «Надо же, я и впрямь все это время была лисой». Теперь ей многое стало понятно. Неудивительно, почему у нее так хорошо получалось быть правильной японской женщиной!

Кудзуха издала протяжный вой, и ветер разнес эхо по долине. Какое приятное чувство! Слух ее тоже стал гораздо острее. Если раньше шелест крон деревьев напоминал фоновый шум, звучавший монолитно, то теперь она могла различить, как ветер колышет каждый листочек. «Какая чуткость», – подумала она.

И эта могучая белая лиса – Кудзуха – бегом устремилась через лес. Ее мощное тело рассекало зелень леса, словно пружина, которую долго сдерживали. Комки земли вылетали из-под ее лап, от чего она казалась еще резвее.

«Какая же скукотища эта человеческая жизнь!» – изумлялась Кудзуха. Особенно такая, которую ей приходилось вести: постоянно сдерживать свою мощь и предавать саму себя. Невыносимо унылое занятие – жить, не давая себе развернуться по-настоящему. «И как я могла до такого докатиться?» – недоумевала Кудзуха. Почувствовав, как накатывает голод, она сорвала с ветви несколько диких виноградин и вгрызлась в ягоды своими мощными челюстями. Темно-алый сок обагрил уголки ее рта, но это совершенно не беспокоило Кудзуху. Рыская глазами, она заприметила полевку. Последнее, что видела в своей жизни эта бедняжка – сочащаяся из лисьей пасти вперемежку с виноградным соком слюна.

Кудзуха взбежала на ту самую скалу, с которой недавно сорвалась. Оказавшись на вершине и обернувшись вокруг своей оси, она снова стала – кем бы вы думали? – человеком. «А это удобно!» – Кудзуха ухмыльнулась, вновь затянула шнурки походных ботинок и зашагала домой – теперь уже на человеческих ногах.

– Если бы ты была животным, то точно лисой, – вдруг выдал парень, стоявший возле Кудзухи.

– Если бы? – прищурилась Кудзуха.

Он еще и года не проработал в этой компании, но уже выделялся вечно угрюмым выражением лица и привычкой смотреть под ноги. Другие сотрудники говорили о нем «тот унылый тип» или «жалкое зрелище». Но последнее время он немного приободрился. Даже эта неловкая попытка завязать разговор показалась Кудзухе милой. А если и нет, то он в любом случае в сотню раз лучше того странного дядьки, который когда-то лапал ее за коленку на вечеринке по случаю трудоустройства, приговаривая, как она похожа на лису. «Жуткие были времена, – думала Кудзуха. – Домогательства были настолько привычным делом, что никто даже бровью не повел».

Когда он немного освоился на рабочем месте, его перевели с непосредственного производства в отдел, где работала Кудзуха. Он совершенно не был похож на человека, обладающего большими талантами. Но у господина Тэи явно были свои планы на его счет. Кудзуху Тэи попросил ввести новичка в курс дела и дать общее представление о том, чем ему предстояло заниматься.

Кудзуха впервые в жизни попала на такую работу, где ее способности по-настоящему оценили. По правде говоря, до этого она думала, что все эти фразы из вакансий вроде «у нас вы сможете полностью раскрыть свой талант» – просто красивое словоблудие. Здесь же она поняла, что ее умения – вполне осязаемая ценность, и они имеют значение. И это было прекрасное чувство: работать там, где тебя ценят и где ты можешь раскрыться по-настоящему и проявить инициативу. Кудзуха долгое время скрывала свои таланты, так что сил у нее накопилось предостаточно.

Меланхоличный настрой вновь прибывшего вызвал у Кудзухи искреннее сочувствие. «Бедный, – думала она. – И чем он заслужил такое несчастье?»

Мир немало изменился со времен, когда Кудзуха впервые устроилась на работу прямо со школьной скамьи. Она слышала, что теперь даже мужчин редко оформляют на полную занятость по трудовому договору. Общество действительно стало более равным, но со знаком минус: это не женщинам стало лучше, а мужчинам – хуже. Кудзуха понимала, что тот стеклянный потолок, который прежде существовал только для женщин, уже стал реальностью и для ее коллеги.

«Что ж, ты, наверное, неприятно удивлен? – хотела сказать ему Кудзуха. – Не про такое будущее тебе рассказывали в школе, правда? А знаешь, что еще хуже? Что мы, женщины, росли с осознанием этого потолка с самого детства. Мы всегда знали о том, что он существует. И, каждая по-своему, учились мириться с его существованием. В конце концов и ты тоже смиришься».

Кудзуха хотела поделиться с ним своими мыслями, но решила, что он дойдет до всего этого и без ее помощи. Это не означало, что она ему больше не сопереживала – вовсе нет. К тому же помимо стеклянного потолка, который существовал и для женщин, ему еще предстоит иметь дело со зрелыми мужчинами, смотрящими на него сверху вниз, и со всем социальным давлением, которое испытывают мужчины.

«Держись, не теряй духа. Все мы как-то держимся». – Кудзуха понимала, как это непросто. В конце концов он научится просто игнорировать этих пожилых дядек. Да и времена, как ни крути, другие. Кудзуха уже немало пожила на свете – и понимала, что большинство этих дядек сами никчемны.

Скоро количество отчаяния, которое испытывают за свою жизнь мужчины и женщины, станет приблизительно равным. Возможно, человеческий мир станет благодаря этому чуть более приятным местом. Кудзуха поймала себя на том, что думает об этом с некоторым безразличием, словно к ней самой все это не имеет отношения. И в самом деле, это ведь были проблемы людей, а не лис.

Кудзуха, начальница отдела, постояла некоторое время перед дверью своего кабинета. Наконец она открыла дверь и пригласила стоявшего за ней молодого человека войти.

Няня

Сама виновата. Это только ее ошибка. Кроме себя ей винить некого. Так считали все вокруг.

Она ушла из дома, забрала с собой дочь и поставила жирную точку в их недолгом браке. Как отец ее бывший муж оказался бестолковым, да и как муж тоже. Не отличался он и надежностью в деле выплаты алиментов.

На нее посыпались обвинения – в том, что она не подумала о дочери. Что она развелась, что стала «матерью-одиночкой». Она не попыталась подумать наперед, а сразу стала рубить сплеча. Она была неправа, потому что поставила свои интересы выше, чем чьи-либо еще.

И что же ей теперь делать? Она испытывала растерянность: обратиться за помощью не к кому. Нужно работать и одновременно присматривать за ребенком, но второй себя у нее не было. Она с радостью приняла бы любую помощь – даже не самую содержательную.

Некому было рассказать ей о тех льготах, которые ей полагались. Люди вокруг смотрели на нее с осуждением: якобы происходящее с ней – ее собственный выбор и незачем ей теперь помогать. Теперь они внимательно следили за каждым ее шагом – когда же она наконец оступится, когда можно будет наконец воскликнуть: «А ведь мы тебя предупреждали!» И никаких угрызений совести из-за своего отношения они не испытывали. Она же сама виновата.

– А девочку все-таки жаль. – Они хмурились и кивали друг другу, раз за разом повторяя одно и то же.

– Ничто так не вредит детям, как родительский эгоизм.

– Ребенок в такой ситуации всегда жертва.

– Как жестоко с ее стороны! Взяла и обрекла дочку на безотцовщину!

Она ходит на работу. Она вкалывает с утра до вечера, чтобы им с ребенком было что есть. Отдохнуть некогда – и тело, и разум уже на пределе от усталости. Но всем наплевать. Ой, она такая трудоголичка, работает целыми днями – а как же побыть с ребенком? Да разве настоящая мать так поступает? Ну уж нет. Такие как она вообще не заслуживают гордого звания матери.

Более того, поговаривают, что она занимается… как бы это сказать… древнейшей профессией, вот! «Да уж, чего еще ждать от женщины без принципов! Так мы и думали», – говорят они, покачивая головами. Качают, качают – и как только у них головы не отваливаются! Конечно, все именно так, как они предполагали. Такие, как она, просто обречены совершать ошибки – причем всегда одни и те же. Люди всегда рады замечать чужое падение: им кажется, что их собственные жизни складываются не так уж плохо на фоне того, кому повезло еще меньше.

А ведь это они еще не знают (а если бы узнали – упали бы в обморок от ужаса), что, уходя на «работу» вечером, она оставляет дочь одну дома! Потому что у нее нет бабушки с дедушкой, а позволить себе няню она не может.

Только бы сегодня она ничего не натворила… Пожалуйста, пусть с ней все будет хорошо.

Каждый вечер, уходя, она повторяет эти слова. Она как будто играет в рулетку, как будто загадывает желание на Танабату. Ее тело обхватывает плотно сидящее обтягивающее платье, она говорит томным обволакивающим голосом – но ничто не скроет ее беспокойство. Рулетка каждый день. Сегодня пронесло, но кто знает, что будет завтра? Никакого просвета – туннель не кончается. И ничего не поделаешь. Выхода нет.

Вот почему она решает вмешаться. Она внимательно наблюдала за жизнью этой мамы и ее дочки. У нее такая работа.

Первым делом она должна убедиться, что сделала правильные выводы о ситуации. Она кратко описывает происходящее в своем отчете и передает начальнику. Сквозь стекла очков в черной оправе его глаза внимательно изучают содержание. Он согласовывает документ и отправляет ее на помощь.