Мои подруги тоже сталкивались с подобными вещами. Преследование и навязчивое внимание врывались в их жизнь, словно имели полное право быть там. Поедая очередную порцию кацудона в студенческой столовой, я слушала рассказ подруги о том, как ее облапали в поезде, – и отчаянно желала, чтобы у каждой женщины была своя Жвачка. Жвачка защитила меня от всего на свете.
Вот почему теперь мы с ней заняты тем, чтобы защищать остальных. Мы оказываем поддержку женщинам, которые столкнулись с преследованием, домогательствами, навязчивым вниманием и другими формами агрессии. Для нас со Жвачкой это идеальная работа. Когда женщина отправляется далеко одна, или возвращается домой ночью, я провожаю ее или же присматриваю за ней издалека. Иногда я просто выхожу патрулировать улицы. Прилипчивые мужики обычно не заставляют себя ждать. Тогда я зову Жвачку, мы с ней таращимся на них – и они разбегаются прочь, как крысята. Если раньше мы со Жвачкой были просто закадычными подругами, то теперь стали еще и соратницами.
Иногда нам попадаются типы поагрессивнее – которые не убегают сразу. Тогда Жвачка широко разевает рот, обнажая длиннющий язык – таким легко можно связать даже пару человек – и их пыл резко сходит на нет. Некоторые даже падают без сознания. С такими жалкими противниками вступать в дело по-настоящему Жвачке и не требуется. Собственно говоря, я и не видела ни разу, чтобы она с кем-то дралась. Она спокойно сидит и наблюдает за человеческим обществом – а ее огромное тело заключает внутри себя невероятную мощь. А может, она так спокойна потому, что в шоке от творящейся вокруг дичи.
Скажу честно: этим мерзким дядькам, неспособным контролировать свои позывы, нет ни конца ни края. Спрос на людей в нашей сфере деятельности невероятно высок. Наша компания настаивает на том, чтобы мы брали два полных выходных в неделю, но даже на отдыхе я ловлю себя на том, что думаю обо всех несчастных женщинах, которые в этот момент в беде. Поэтому недавно я предложила Кудзухе – начальнице нашего отдела – организовать уроки рисования магических кругов в целях самообороны. Говорите что хотите, но лучше всего к творящимся в этом мире злодействам подготовлены те, кто умеет рисовать магические круги.
Теперь еще честнее: меня уже немного тошнит от бесконечного созерцания этих мужиков вместе со Жвачкой. Наверное, пора заняться чем-то еще. Больше всего мне хотелось бы, чтобы мы с ней – и кем-нибудь еще – могли просто тусоваться вместе, веселиться и хорошо проводить время. Играть в гляделки с Оя я совершенно точно не хочу. И когда я думаю обо всем, что происходило в моей жизни до сих пор и что происходило с другими женщинами, я с сожалением понимаю, что на спокойную жизнь рассчитывать не приходится. Я невероятно сожалею об этом, я очень злюсь, у меня опускаются руки – и я обнаруживаю себя в состоянии, когда у меня нет сил даже встать с постели – зачем, ведь я могу лежать вот так со Жвачкой.
Она все еще у меня на груди и смотрит мне в глаза. Может, она проголодалась. Знаешь, я тоже. В школе снова все затихло. Наверное, начались уроки. Зеленые как лайм занавески легонько покачиваются. В черных глазах Жвачки я вижу свое отражение: вот она, женщина, которая полностью разочаровалась в мужчинах.
Я погладила Жвачку по носу – он у нее узкий и прямой – в ответ она выгнула коричневую спину с модным принтом – черной крапинкой – и обнажила цвета яичной скорлупы живот, который начинается у нее прямо от шеи. С головы до кончика хвоста она мокрая и скользкая.
Не знаю, было ли дело во вспышке голода или спонтанной перемене настроения, но без особой внешней причины – как и когда она залезла на меня – Жвачка слезла и удалилась в сторону кухни. Я все так же лежу на кровати – на пижаме осталась ее слизь. Жить с огромной жабой непросто – вечно приходится что-нибудь стирать.
Теперь, когда ее огромный желудок не нависает надо мной, просыпается мой собственный: урчит так, словно празднует собственное освобождение.
Ладно, делать нечего. Пора пойти чего-нибудь перекусить. Издав протяжный стон, я поднимаюсь на ноги.
Расти, коса
Свихнуться можно. Ждать целых три года, чтобы волосы отросли снова. Ладно, не спорю: длинные растрепанные космы добавят колорита моему образу. Но сейчас столько париков и других способов обзавестись волосами, что растить уйму времени собственные – просто-напросто глупо.
Когда я умерла – а это было довольно давно, существовал обычай брить головы умершим. Проснувшись в загробном мире, я сожалела, что лишилась волос, которыми дорожила больше, чем самой жизнью. А ведь я уже была мертва – казалось бы, какая разница! Как бы то ни было, когда я, дрожа, добрела в выданном мне белом саване до Реки-перекрестья и рассмотрела в ее воде свое отражение, то обнаружила, что блестящая лысина мне вполне к лицу. Кто бы мог подумать. При жизни я и не подозревала, что мой череп такой правильной формы.
Будучи жива, я приходила в полное отчаяние и растерянность от мысли о том, что когда я умру, мой муж женится вновь. Но когда я действительно умерла, мне стало все равно. Словно страх и тревога, охватывавшие меня, после смерти исчезли без следа. Люди привыкли думать, что привидения завидуют им или таят на них обиду, но это заблуждение. Вот пока я была жива – тогда у меня было гораздо больше поводов обижаться.
Пока мы еще были вместе, муж то и дело говорил: «если женюсь снова, пусть меня преследует твой призрак». Что ж, почему бы и нет. Новая женитьба случилась несколько раньше, чем я предполагала – ладно, бывает. Муж никогда не отличался самостоятельностью, так что это неудивительно. Я вообразила, как его матушка носится по городу в поисках новой жены для дорогого сыночка. Когда я стала болеть, она оказалась совершенно подавлена.
В посмертном мире длинные волосы тоже нужно отращивать три года – как я уже сказала, по мне – это довольно нелепо. В общем, я решила предстать ему как есть, во всей своей бритоголовой красе. Раскрою секрет: я всегда была жуткой лентяйкой. Пока я была жива, я еще прилагала усилия, чтобы скрывать свою истинную сущность, но теперь, после смерти, я веду себя ровно так, как считаю нужным.
Давненько я не бывала у нас дома – впрочем, тут мало что поменялось. На самом деле единственная перемена состояла в том, что рядом с моим мужем на футоне лежала не я. Новая жена крепко спала. Я не видела ее лицо, да и не особенно пыталась ее рассматривать. Протянув руку, я похлопала бывшего по плечу. Он тут же открыл глаза.
Я думала, он испугается моей лысой головы и призрачной наружности, но муж только расхохотался.
– Охренеть, а тебе идет!
(Вообще-то мой муж из другой эпохи, поэтому на самом деле он сказал немного по-другому. Однако в переводе на современный язык он имел в виду именно это.)
Я смущенно потерла лысину – так приятно касаться выбритой кожи – и улыбнулась.
– Ты же видел меня на похоронах.
– Ну да, но тогда я ничего толком не разглядел. Мне было слишком хреново, чтобы таращиться.
– Ой, ну спасибо. Мило с твоей стороны. Короче, как видишь, у меня тут все в порядке. Так что хотела тебе сказать, чтобы и ты не переживал.
– Ага, ну ладно.
– Ну давай, пока.
– Угу, давай.
На этом мы снова расстались. Это расставание, пожалуй, удалось лучше, чем прошлое. Тогда я была на пороге смерти, а потом и вовсе умерла. Так что со всей этой заботой обо мне, горечью от утраты и всем прочим мужу пришлось очень тяжело. Сейчас я понимаю, что тогда нас обоих просто раздавило горем. Последние дни совсем не задались.
Как бы то ни было, с тех пор я хожу с бритой головой. За прошедшие века я повидала немало модных тенденций. Но будущее, как по мне, за ультракороткими стрижками. Сейчас в мире полно женщин, которые как и я, ходят с пирсингом в ушах, в рваных футболках и черных джинсах, с ярко-красной помадой и жирно обведенными глазами. Они наконец-то нашли свой стиль. Но почему так нельзя было раньше? Вот этого я понять не могу.
Современность нравится мне и в плане культуры. Наверное, правильно будет сказать «поп-культуры». Во всяком случае, мне она нравится. Я заметила, что стала слушать огромное количество музыки и часто смотреть кино. В этом году у меня нашелся повод для гордости: Фуриоза из фильма «Безумный Макс: Дорога ярости» носила такую же стрижку, как и я. Я так порадовалась, что в конце концов сходила на этот фильм аж четырежды! Я появлялась в проходах, занимала свободные кресла по всему зрительному залу – и переживала за Фуриозу и ее приключения, таская у ничего не подозревающих, увлеченных просмотром зрителей карамельный попкорн и прихлебывая колу из их стаканчиков. Фильм оказался просто пушка.
Моя жена, кажется, так здорово проводит время на том свете, что я так толком и не смог с ней пообщаться.
Это я про свою первую жену. При жизни она не отличалась крепким здоровьем и вскоре после нашей свадьбы скончалась. На самом деле, будучи мертва, она живет более полной жизнью, чем когда она была жива!
Сейчас мы оба работаем в одной компании. Компания большая, так что жена, кажется, совершенно не замечает того факта, что я тоже здесь работаю. Время от времени я думаю: «Ну теперь-то она точно не могла меня не заметить». На днях мы чуть не столкнулись лбами в коридоре, но на ней были эти огромные наушники со звукоизоляцией и она прошла мимо, что-то напевая себе под нос. Не то чтобы она намеренно игнорировала меня. Теперь она стала кем-то вроде альтушки[32], поэтому не считает нужным ловить чужие взгляды и улыбаться каждому встречному. Я хочу уважать ее выбор. Самое главное для меня то, что у нее вроде бы все хорошо.
Теперь я понял, что она имела в виду, когда как-то давно, когда я еще сам был жив, явилась мне среди ночи, растолкала и флегматично заметила, что только на том свете наконец начала наслаждаться жизнью и желает мне того же на этом, после чего спешно исчезла. Тогда я решил, что это как-то суховато с ее стороны. Я хотел, чтобы она тосковала по мне веки вечные. Ну и запросы у меня. Мало мне было того, что новая жена в это же самое время лежала со мной в одной постели.