Снаружи уже темнело, когда в лавку зашел мужчина. Кикуэ сидела за прилавком – у нее с собой была термокружка и она собиралась спокойно попить чая. В рекламе говорили, что кружка прекрасно сохраняет тепло, и от чая внутри действительно поднимался пар. Посетитель застал Кикуэ врасплох – от неожиданности она сделала большой глоток и поперхнулась. Немного придя в себя и подняв наконец глаза, она бросила взгляд на мужчину, который стоял по другую сторону прилавка и виновато смотрел на нее. Кикуэ поспешно встала.
– Чем могу помочь? – Ее голос звучал хрипло и странно.
– Простите, что напугал. – Мужчина протянул ей бумажный пакет. – Я по поводу вашей посуды. Приношу извинения: мы действительно ошиблись, одной тарелки не хватало. Вот эта должна подойти к вашему набору. Проверьте, пожалуйста.
Кикуэ достала из пакета плоскую картонную коробку. Внутри оказалась тарелка с узором: вдоль ободка тянулись животные и растения. Кикуэ радостно заулыбалась.
– Да, она самая. Люблю эти тарелки. Такие красивые… но не слишком красивые, если понимаете о чем я.
– Очень рад, что вам нравится. Передам комплимент художнице – она точно порадуется. Простите еще раз. Да, кстати, я совсем забыл представиться. Ну да ладно, спасибо, что выбрали нас в качестве поставщиков.
Он протянул ей визитку – на ней каллиграфическим шрифтом выведено было знакомое ей по переписке имя. «Это и есть тот самый Юта», – подумала Кикуэ.
Она внимательно рассмотрела Юту. Одетый в клетчатую рубашку и темно-синие брюки, он производил впечатление доброго и мягкого человека. На коротких волосах кое-где проступала седина. Его вид несколько сбил Кикуэ с толку: она ведь уже вообразила себе отвратительного типа, а в реальности он оказался совсем не таким.
– Что вы, это вам спасибо. Рада наконец познакомиться с вами. – Кикуэ открыла ящик, взяла свою визитку и нерешительно протянула ему. Она давно уже не обменивалась ни с кем визитками и успела подзабыть, как это делается по этикету.
Юта взял ее визитку и с улыбкой сказал:
– Так интересно было получать от вас сообщения. Вы ведь живете в Химэдзи, и у вас в имени иероглиф как у Окику из «Бантё сараясики»! – Несколько замявшись, он продолжил: – Я в хорошем смысле. Люблю страшные истории, вот и все.
Кикуэ понимающе улыбнулась.
– Все нормально, я привыкла. Люди часто вспоминают про Окику и ее десять тарелок. Помню, в детстве нас часто водили на экскурсии в замок Химэдзи. И каждый раз, покидая замок, мы проходили мимо колодца Окику. Все смеялись и говорили, что я – это она.
Кикуэ ничего не имела против того, что ее имя совпадало с героиней известного кайдана – истории о девушке-призраке замка Химэдзи. Даже когда ее дразнили по этому поводу. Более того, она видела в этом повод для гордости. И дело вот в чем: Окику была невероятно популярна. Возле колодца Окику вечно толпились туристы, заканчивавшие осмотр замка Химэдзи. С взволнованными возгласами они свешивались вниз, чтобы заглянуть на дно колодца. Почти невозможно было представить, чтобы кто-то прошел мимо и не обратил на него внимание. Что бы ни говорили про Окику, все знали, кто она такая, и никто не оставался к ее истории равнодушен. Мало кто из героев фольклора мог потягаться с ней в известности – даже странно, что в сувенирной лавке замка не продавали мерч с ее изображением. А Кикуэ находила любопытным, что колодец, который она всегда считала частью легенды, действительно существовал и находился в ее городе. В колодце Окику видимый и вымышленный миры сходились воедино. Это было по-настоящему удивительно.
– Могу себе представить. Я, кстати, сам родом из Химэдзи.
– Правда?
– Офис нашей фирмы находится в Кобэ, но на работу я езжу отсюда. Сейчас вот как раз шел домой и подумал, что забегу к вам по пути. То есть – примите искренние извинения, нам очень жаль, что вы получили посылку без одной тарелки. Но, чего уж, вы – Кику, вам не хватило десятой тарелки… такие параллели, что я не смог удержаться и не прийти к вам лично.
Юта улыбнулся, и уголки его глаз прорисовались четче. А Кикуэ поняла, что машинально осмотрела его левую руку на наличие обручального кольца – хоть и знала, что сейчас многие женатые мужчины не носят колец, так что отсутствие кольца еще ничего не значило.
– Кстати, а вы знаете, что здесь поблизости есть святилище Окику?
– Святилище? Нет, никогда не слышала.
– По-моему, о нем не знают даже большинство местных жителей. Оно совсем крошечное. Находится вон в той стороне. Стоит заглянуть при случае. Там находится могильный камень, на котором высечены слова «решительная женщина».
– «Решительная женщина»?
– Да, именно так. Круто, правда? Хотите, я вас как-нибудь туда провожу? Не то чтобы оно было так уж далеко, но мне там нравится, и я буду рад, если вы посмотрите его со мной.
– Хм… да, пожалуй, было бы здорово. – Кикуэ разнервничалась и, чтобы собраться с мыслями, переложила в стопку десятую тарелку Юты и стала пересчитывать тарелки с начала.
– Одна, две…
– Три, четыре, пять… – Юта изобразил зловещий тон и стал считать вместе с ней.
Кикуэ улыбнулась и продолжила – более игриво:
– Шесть, семь, восемь, девять…
Они встретились взглядами и вместе произнесли:
– Десять!
Маленькая лавка наполнилась их веселым смехом.
Кикуэ заперла лавку и, толкая перед собой велосипед, вместе с Ютой отправилась в восточном направлении. Они заболтались – Кикуэ едва не забыла запереть лавку перед уходом. Встреча с Ютой стала для нее радостной неожиданностью – Кикуэ верила, что такие встречи однажды случаются с каждым. Они вышли на широкую улицу и попрощались – дальше Юте нужно было в другую сторону, на юг. Кикуэ забралась на велосипед и поехала на север. Они уже договорились о следующей встрече.
Кикуэ крутила педали, и замок Химэдзи все отчетливее вырисовывался вдалеке. Он сиял в небесах своей необычайной белизной, и Кикуэ ощутила, как по ее щекам разливается яркий румянец.
Седьмое небо
Томихимэ смотрела на раскинувшийся под стенами замка город с выражением смертельной скуки на лице. Здесь было так высоко, что даже через узоры на окнах округа замечательно просматривалась вопреки любым капризам погоды. Из южного окна открывался вид на хоммару и ни-но-мару – внутреннюю и внешнюю крепости соответственно. За рвом начиналась главная улица, которая вела к станции Химэдзи, а дальше начиналось море. Ландшафт Томихимэ знала как свои пять пальцев. Ничего выдающегося в нем не было. Бросив взгляд на небо, где мирно сосуществовали облака и дым фабричных труб, Томихимэ широко зевнула.
Замок наполнялся шарканьем шагов посетителей: на входе в замок Химэдзи выдавали специальные тапочки. Шарк-шарк-шарк. Томихимэ с отвращением прислушивалась к бесконечному, тягучему гулу. Шарк-шарк. Шарк-шарк. Так продолжалось круглый год, с открытия ворот утром и до их закрытия вечером. Когда закончилась реконструкция, стало еще хуже: прибавилось желающих увидеть новый облик замка.
Оглядываясь назад, можно сказать, что период реконструкции был блаженно тихим. Рабочие подошли к делу со всей предосторожностью, и замок на время работ окутали специальной защитной тканью. Впервые за многие годы Томихимэ почувствовала себя свободной – и отправилась навестить свою младшую сестру Камехимэ.
Расставленные в коридорах замка конусы и столбики красного и зеленого цветов делили поток посетителей надвое: по одной стороне шли наверх, по другой – спускались. В зависимости от направления нужно было пользоваться теми или другими лестницами – и все это эффективно предотвращало заторы на пути. Навигацию по замку продумали замечательно – хотя Томихимэ упорно отказывалась отдать должное проектировщикам. Мужчины и женщины, молодые и пожилые, говорящие на десятках разных языков, приезжали со всех концов земного шара – и все они одинаково восхваляли вид со смотровой площадки крепости Томихимэ, делали одинаковые фотографии, а затем быстро исчезали. Взобраться на самый верх по крутым пролетам требовало немалых усилий – однако после восхождения они, почти не задерживаясь наверху, приступали к спуску. Никто не хотел остановиться и задуматься о том, что когда-то в замке жили настоящие люди. Даже воспоминания самой Томихимэ о прошлом крепости уже порядком потускнели. Есть ли какой-то смысл в том, что она все еще здесь? Пусть бы шаркали себе по ступенькам без нее. В глубине души Томихимэ хотела только одного – пойти и напиться до беспамятства.
Ближе к закрытию, когда туристов стало заметно меньше, на лестнице замка появился молодой человек в костюме. Носить костюм ему явно было непривычно, да и все окружающие были одеты как туристы, так что он выделялся на общем фоне. Некоторые гости Химэдзи приезжали в город по работе и между делом посещали замок, но это, похоже, был не тот случай. Заметив Томихимэ, которая сидела на полу, облокотившись на колонну – совсем не подобающая принцессе поза, молодой человек кивнул ей и подошел ближе.
«Надо же, – подумала Томихимэ, – прямо как в легенде». Давно уже она не ощущала на себе чей-либо взгляд.
Парень подошел ближе к Томихимэ.
– Здравствуйте, я Сигэру Химэкава. Я недавно занял пост прежнего регионального руководителя, Тэи. Решил зайти познакомиться.
«Химэкава?»
Томихимэ внимательно смотрела на парня. Когда-то давно под ее пронзительным взглядом мужчины извивались и дрожали. Этот же был совершенно спокоен. Он учтиво присел возле ног Томихимэ и размашистыми движениями достал визитку, протягивая ей.
Томихимэ взяла у него карту, хотя и не видела большого смысла в обмене белыми картонками. Это была ее вторая – первую ей оставил предшественник Химэкавы, тот самый Тэи. Тэи Томихимэ нравился. В нем не было этой отталкивающей маскулинности. Томихимэ всегда привлекали мужчины, выбивавшиеся из стаи, отличавшиеся влажным блеском в глазах. Дзюсёноскэ тоже был из таких.
– Сюда как-то раз заходил парень с такой же фамилией. Давно это было. Но кроме фамилии между вами нет ничего общего.