Где сокрыта библиотека
Изабель Ибаньез
Информация
Перевод выполнен непрофессиональной командой любительского перевода lamias home. НЕ для коммерческой продажи и создан лишь с целью ОЗНАКОМЛЕНИЯ. Убедительная просьба, НЕ распространять его на социальных платформах и в мессенджерах; уважайте труд переводчиков, не присваивайте перевод и не публикуйте его на сторонних ресурсах. Мы всегда будем рады обратной связи в нашем телеграм-канале lamslate. Спасибо и приятного чтения.
«Где сокрыта библиотека» — заключительная часть в дилогии «Тайны Нила».
Посвящение
Для читателей, которые не спали всю ночь,
мучаясь над эпилогом книги
«Что известно реке».
Эта книга посвящается вам.
ПЕРСОНАЖИ | ПАМЯТКА
Инез Эмилия Оливера — главная героиня
Эльвира Габриэлла Монтенегро — любимая кузина Инез
Амаранта Лючия Монтенегро — нелюбимая кузина Инез
Лорена — тетя Инез
Рикардо Маркес — дядя и опекун Инез; деловой партнер и шурин Абдуллы; археолог
Лурдес Патрисия Оливера — мать Инез; контрабандистка магических артефактов, находящаяся на свободе
Кайо Роберто Оливера — отец Инез
Уитфорд Саймон Хейс — помощник Рикардо
Портер Линтон Хейс — старший брат Уитфорда
Арабелла Джорджина Хейс — младшая сестра Уитфорда
Лео Лопес — военный и лучший друг Уитфорда
Абдулла Салах — деловой партнер Рикардо и его шурин; археолог
Фарида Салах — внучка Абдуллы; фотограф
Карим Али — подмастерье повара и разнорабочий на раскопках в Филе
Саллам Ахмед — управляющий отеля Шепард
Чарльз Финкасл — мастер по оружию и нанятый стрелок для распорок в Филе
Айседора Финкасл — дочь Чарльза
Бэзил Дигби Стерлинг — британский антиквар
Месье Гастон Масперо — французский египтолог и генеральный директор отдела раскопок и древностей
Сэр Ивлин Бэринг — генеральный консул Египта
ПРОЛОГ
— Выходи за меня вместо него.
Слова рикошетом пронеслись по комнате и в конце концов вонзились мне прямо в грудь, где каждый слог ощущался ударом.
Я облизала губы и заставила себя говорить, превозмогая туман, заполонивший голову.
— Ты хочешь жениться.
Уит пристально посмотрел на меня своими горящими голубыми глазами с воспаленными веками, и ответил без колебаний:
— Да.
— На мне, — произнесла я, нуждаясь в пояснении. Хоть лучик света, который помог бы мне выйти из тумана. Я оттолкнула его, и он отпустил меня. Я с подозрением смотрела на него, огибая кровать и нуждаясь хоть в какой-то преграде между нами. Дистанция очистила мою голову от исходившего от него запаха виски, дымного и насыщенного.
И вновь последовал быстрый и уверенный ответ.
— Да.
— Жениться, — повторила я, потому что все еще нуждалась в подтверждении. Он был пьян, и, судя по всему, опрокинул в себя не один стакан чистого виски. — В церкви.
— Если необходимо.
— Так и есть, — сказала я. Идея показалась мне подходящей и разумной. В отличие от нашей беседы. Венчание в церкви — это то, на что я бы пошла, казалось бы, в другой жизни. Той, к которой меня готовили в Буэнос-Айресе. Я бы вышла замуж за симпотяжку Эрнесто, молодого кабальеро, которого одобряла моя тетя, и, вероятно, мы бы жили с ней по соседству, откуда она могла бы присматривать за мной до конца моих дней. Путешествия в Каир не было бы. Дней, которые я провела за рисованием стен храма в своем альбоме, не было бы. Вместо этого мое время было бы посвящено чему-то и кому-то другому и, в конечном счете, моим детям. Я видела это будущее так, будто бы уже бывала в нем. Мое сердце протестующе зашлось в груди, и мне пришлось напомнить себе, что я здесь, в Египте.
Именно там, где и хотела быть.
Уит приподнял бровь.
— Это значит да?
Я моргнула.
— Ты ждешь ответ прямо сейчас?
Уит провел рукой по моей роскошной гостиничной постели, на которой в данный момент лежали юбки с оборками и жакеты с медными пуговицами. К моему ужасу, на пухлой подушке, рядом с моей любимой и уже изрядно поношенной сорочкой, громоздилось несколько пар чулок. Он проследил за моим взглядом и проявив достойную восхищения сдержанность, не стал отпускать комментарии по поводу моего нижнего белья.
— Я не жду немедленного ответа, но я бы предпочел услышать его как можно быстрее, — протянул Уит. — Ради такой мелочи, как мое душевное спокойствие.
Его манера поведения начинала выводить меня из себя. Мне предстояло принять одно из самых важных решений в жизни, и если он хотел, чтобы я отнеслась к этому серьезно, то ему тоже следовало бы. Я сдвинула одежду в сторону, затем наклонилась и вытащила из-под кровати чемодан, а затем опустила его на расчищенное место. Не церемонясь и не беспокоясь о заломах, я начала запихивать в него свою одежду. Туда же отправились мои турецкие брюки, хлопковые рубашки и плиссированные юбки. Я сгребла свое нижнее белье и бросила его следом.
Он с тревогой наблюдал за растущей кучей вещей в моем чемодане.
— Что ты делаешь?
— А на что это похоже?
Я закинула внутрь атласные тапочки, ботинки, которые носила на Филе, и кожаные туфли на каблуках. Я осмотрела комнату, положив руки на бедра. Что еще?
— У нас разговор в разгаре, а ты уже одной ногой за дверью. — Уит протянул руку и вытащил несколько вещей и пару ботинок, которые я совсем недавно отправила в чемодан.
— Прошу прощения, но я упаковываю вещи, — произнесла я, запихивая рубашку обратно.
— Еще не родился человек, который бы назвал это «упаковкой вещей», — сказал Уит глядя с отвращением на скомканную мною рубашку.
— Теперь ты грубишь.
— Я задал тебе вопрос, Инез.
Я сердито посмотрела на него и протянула руку за ботинками.
— Они мне нужны.
— Не сейчас.
Уит бросил их на пол, а затем схватил чемодан обеими руками, перевернул его и вывалил содержимое на кровать.
— Почему бы тебе не рассказать мне, о чем ты на самом деле беспокоишься? — спросил он.
Cielos1, он невыносим.
— Ты пьян.
— И что?
Мой голос повысился на несколько неподобающих леди тонов.
— И что? Откуда мне знать, серьезно ли ты говоришь?
Он обогнул кровать. Уверенно держась на ногах, со спокойными руками. Его слова были внятными. Они звучали четко и ясно, как будто были последним, что он произнес бы перед расстрелом.
— Я хочу жениться на тебе.
Я указала на гору вещей, возвышающуюся поверх постельного белья.
— Несмотря на беспорядок.
Он медленно коснулся кончиком указательного пальца уголка моих губ.
— Несмотря ни на что.
— Оу.
— Ну?
Краем глаза я заметила, как с кровати соскользнуло изящное нижнее белье и упало на его ботинок. Я наклонилась, чтобы поднять его, но Уит опередил меня. Он осторожно положил белье на одну из подушек.
Я заметила, как его щеки слегка порозовели.
Мне пришло в голову, что я никогда не видела, чтобы Уит краснел.
Я видела его неряшливым и самодовольным, разъяренным и обескураженным. Но никогда не смущенным. Именно это зрелище напомнило мне с кем я имею дело. Это был мой друг, возможно даже лучший из всех, что у меня были. Он поцеловал меня, когда мы думали, что не выживем, запертые в той гробнице, где воздух медленно оставлял нас, тихо приближая необратимое. Он держал меня за руку в темноте и делился со мной своими самыми большими сожалениями.
Когда кто-то осмеливался сделать мне больно, он не оставлял это безнаказанным.
Этот мужчина просит моей руки.
— Я бы дал тебе больше времени, — сказал Уит. — Но ты собираешься покинуть страну.
Это было правдой — мой дядя хотел, чтобы я уехала. Ради моей безопасности, как будто он все еще был способен защитить меня, когда я уже пережила ужас, увидев, как моя двоюродная сестра была убита выстрелом в голову менее, чем в десяти футах от меня.
Эльвира.
Боль пронзила мое сердце и облако смятения снова окутало меня. Казалось невозможным, что я больше никогда не увижу ее озорной улыбки за мгновение, как мы нарушим одно из многочисленных правил ее матери. Никогда не услышу ее голос и не прочту ни одной ее истории. Ее жизнь оборвалась, книга закрылась навсегда, а в финале воплотился ужаснейший из кошмаров.
Я должна остаться в Египте ради нее.
Моя предательница-мать виновата в том, что Эльвиры больше нет. Горе сжало меня словно в кулак, и рыдания комом встали в горле. Вопреки всему я что есть силы подавила эти эмоции, ища другие, которые не заставили бы меня упасть на пол.
Гнев кипел в моей крови, прямо на поверхности.
Больше всего на свете я хотела бы найти свою мать. Отправить ее тюрьму, где она могла бы гнить вечно. Я хотела, чтобы она рассказала мне, что она сделала с моим отцом, если он все еще жив, заперт в какой-то ловушке, и только она знает, где его искать. Слова папы из его последнего письма всплыли у меня в голове.
Никогда не переставай искать меня.
Я ничего не смогу сделать, находясь на другом континенте.
Я сразу поняла, на что намекает Уит. Если бы я вышла за него замуж, у меня была бы полная свобода действий в отношении собственной судьбы. От этой мысли у меня закружилась голова. Судьба неконтролируема. Я получу доступ к своему состоянию, больше не буду зависеть от дяди, и, как замужней женщине, мне больше не понадобится сопровождающая, куда бы я не захотела отправиться. Предложение Уита было соблазнительно. И было еще кое-что. То, что я не могла предвидеть, когда только отправилась в Египет.
Я влюбилась в Уитфорда Хейса.
Я любила его всем сердцем, несмотря на голос разума, что твердил мне быть благоразумной. Но я полюбила его так, иными словами — навсегда. Я не была уверена в чувствах до этого момента, когда заглянула в его лицо, которое было каким-то ранимым и отстранённым одновременно. Меня охватил ужас. Я никогда не чувствовала себя более пораженной, более уязвимой и беззащитной.