Зрелище было настолько отвратительным, что мне даже захотелось упокоить зомбака, настолько жалким он сейчас выглядит. Но разум взял верх над эмоциями, и я активировал интерфейс, чтобы узнать подробности.
— Заражённый. Исходный материал — человек. Уровень трансмутации 0. Уровень нейросимбионта: 3. Специализация: боец. Имя: Боец 334498. Насыщение: 23%. Количество доступных для поглощения нейритов — 276.
— Да это грёбаная ферма, — невольно вырвалось у меня.
— Какая ещё ферма? — тут же пришёл вопрос от Вики.
— Андрей, держи проход, Вика, подойди, только будь готова к неприятному зрелищу.
Вике хватило трёх секунд для осознания, после чего она выскочила из комнаты, и послышались звуки опустошения желудка. На всякий случай тоже вышел, мало ли выскочит кто, пока девушка отвлеклась на естественные процессы, но из соседних комнат никто так и не вышел, из чего я сделал вывод, что обнаружу там точно такую же картину.
— Спасибо, блин, что предупредил, — прошипела девушка между спазмами, использовав вместо блин куда более звучное слово. — Какого … тут происходит?
— Очень похоже на ферму, — спокойно повторил свои слова я. — У заражённых высокая регенерация. Вряд ли ты успела заметить, но конечности у этих нулёвок отрезали уже несколько раз. По всей видимости, этим мясом откармливали напавшую на нас орду.
— Почему не сожрали полностью? — прополоскав рот из небольшой бутылки, которую достала из рюкзака, спросила Вика. Смотреть, как она отменила мутацию кожи в области рта, при этом оставив на всём остальном теле, было забавно, и я невольно улыбнулся.
— Чипированный симбионт третьего уровня генерирует порядка пятисот нейритов в час, — пояснил я. — Два в одном. Корм для свиты и генерация энергоклеток. Поэтому я и назвал всё это фермой.
— А почему мы до этого не додумались? — на полном серьёзе задала вопрос Вика.
— Слишком муторно и грязно. Для этого нужно большое помещение, обслуживающий персонал, который будет следить за состоянием зомбаков, да и представь, как там будет вонять.
— Ладно, отложим разговор, не к месту он, хотя идея, на мой взгляд, перспективная, — подытожила Вика. — Есть мысли, что за больной урод организовал эту скотобойню?
— Нет. Тут явно работал не человек, если ты намекаешь на это.
— То есть, по-твоему, такую жесть сотворили зомбаки? Прокачанные твари отгрызли конечности нулёвкам, вбили в полу штыри и нанизали обрубки, словно свиные туши? Слишком разумно для безмозглых существ.
— А кто говорит, что ими руководит кто-то безмозглый? Мы столкнулись с кем-то разумным, я не удивлюсь, если нам сегодня вообще больше не встретится ни один серьёзный противник.
— И куда же они денутся? Если он не идиот, как ты утверждаешь, то оставит лучших бойцов рядом с собой.
— Я могу ошибаться, но, скорее всего, тварь впечатлили наши возможности, и пока мы отлёживались, он забрал все ценные кадры и свалил в закат. В смысле сбежал с остатками свиты.
— А они так могут? Алиса говорила, что они запрограммированы уничтожать иммунных.
— Кто говорил? — не понял я.
— Я назвала своего симбионта Алисой. Голос похож на интерактивную колонку, была такая у одной знакомой, — пояснила Вика.
— Синт считает, что из-за высокой концентрации генетического материала древних в человеческой популяции в протоколе трансмутации людей могли произойти сбои, и спрогнозировать последствия практически нереально. Так что нужно быть готовыми к любым сюрпризам. Ладно, это всё лирика, нужно сделать работу.
Первая комната, где я побывал, похоже, была обычным процедурным кабинетом и не содержала сложного оборудования. Лишь раскуроченные медицинские шкафы, море стекла от разбитых склянок и кучи других медицинских приспособлений не совсем понятного назначения. Поэтому вернулся туда лишь на несколько секунд, чтобы проткнуть нейроклинком черепушку изувеченному заражённому, и на всякий случай обработал его из утилизатора.
В следующих четырёх кабинетах мы обнаружили точно такую же картину. Полная разруха и огрызки заражённых разной степени сохранности. Зачем было приковывать их в разных комнатах, мне пока не до конца понятно, но причина у этого действия быть обязана. Кабинеты также не представляли собой интереса и были, по сути, офисами обычных сотрудников.
А вот последняя дверь порадовала. На чудом уцелевшей табличке, что обнаружилась у входа, было написано, что перед нами кабинет компьютерной томографии, а это сложное оборудование, в изготовлении которого используется много редких элементов.
Томограф оказался разбит в хлам и валялся грудой металла и пластика у дальней стены, но этот факт не помешал Вике извлечь из него всё необходимое. Я первый раз наблюдал, как работает нейротехник, и, должен признаться, выглядит это весьма эффектно. Первым делом Вика просканировала гору искорёженного оборудования лучом сине-фиолетового цвета, который создала прямо из своей ладони, затем удовлетворённо хмыкнула, достала из рюкзака несколько странного вида контейнеров и начала притягивать нужные ей элементы. При этом кисти девушки горели всё тем же сине-фиолетовым цветом, а гора обломков растворялась прямо на глазах.
Весь процесс занял не больше минуты. Вика отключила действие умения, демонстративно отряхнула руки, захлопнула крышки контейнеров, куда ссыпала мельчайшую пыль добытых редких ресурсов, и проговорила беспечным тоном:
— Готово, двигаемся дальше. Пришлось использовать большинство менее ценных компонентов в качестве катализатора расщепления, но ты сам сказал: брать только наиболее редкие. Зато это позволило работать гораздо быстрее.
Комментировать её слова я не стал, у нас действительно много работы, пожалуй, я погорячился, когда озвучивал Воронцову сроки вылазки. Боюсь, нам придётся поблуждать по этому муравейнику, и непонятно, сколько времени потребуется, чтобы отыскать всё необходимое.
Левое крыло первого этажа, как я и предполагал, было отведено под стационар, с большим количеством одноместных палат, напротив которых располагались кабинеты с установками дистанционной лучевой терапии. Сложнейшее оборудование уже по традиции было превращено в бесполезную груду обломков, а ещё при входе Синт объявил, что фиксирует повышенный радиационный фон, но беспокоиться нечего, нейростойкая мутация кожи не позволит ионизирующему излучению проникнуть в тело носителя и вызвать лучевую болезнь. Главное — не отменять модификацию.
В каждой комнате мы находили по заражённому, лишённому конечностей, но за всё время, что работала Вика, так и не столкнулись с сопротивлением, хотя арчеров в здании на момент завершения боя оставалось много. Либо они засели на верхних этажах, вместе со своим вожаком, либо все дружно слиняли, здраво рассудив, что в другом месте спокойно смогут воссоздать ферму. Не знаю, есть ли у заражённых мозги, чтобы прийти к таким выводам, или он действует по заложенной кем-то программе, но когда-нибудь я это выясню.
— Как наши успехи? — спросил я у Вики, когда та вышла из последнего кабинета.
— Собрала много всего полезного, но действительно редких изотопов не обнаружила, хотя такие тут быть просто обязаны.
— Значит, придётся спускаться на подземные уровни, — констатировал я. — Но для начала стоит пробежаться по верхним этажам и разведать обстановку.
В конце коридора обнаружились ещё одна лестница и грузовой лифт, створки которого оказались выломаны. Сама кабина застряла где-то наверху, зато шахта уходила вниз ещё как минимум на три этажа. Проклятье, чёртов муравейник, для чего было делать столько подземных уровней? И не с этими ли уровнями была связана усиленная охрана предприятия? Я только сейчас осознал, что в простой оружейке проходной я обнаружил небольшой арсенал, что уже само по себе как минимум странно.
Тут же обнаружился и запасной выход из здания, совмещённый с грузовым терминалом, который практически вплотную подходил к лифту. Будка охранника оказалась покорёжена, а внутри всё залито кровью. В массивных стальных воротах имелось аккуратное, ровное отверстие, очень похожее на сварку, но я сразу понял, что оно проделано нейроэнергетическим клинком, причём, судя по косвенным данным, совсем недавно.
От лестницы к отверстию тянулась склизкая зелёная полоса. Присмотревшись, заметил, что она уходит на нижние ярусы, тогда как сверху Синт подсветил кровавые отпечатки множества деформированных мутацией ног, ну или уже лап, среди которых особенно выделил тёмно-синие густые капли. Для того чтобы понять, что тут произошло, не надо просить помощи у симбионта. Всё предельно ясно.
— Мне удалось ранить вражеского мага, — начал вслух говорить я, больше не опасаясь привлечь внимание заражённых. Если тут кто и остался, так это мелочевка вроде нулёвок или гулей. — Это его кровь, — я указал на капли ещё не до конца свернувшейся густой синей жидкости. — Он предпочёл не рисковать своей драгоценной тушкой и объявил всеобщую эвакуацию. Судя по склизким следам, с нижних уровней поднялось что-то очень неприятное, и тот факт, что мы не прихлопнули ту тварь, нам ещё аукнется в будущем.
— Давай я прослежу, куда они ушли, — предложил Андрей. — След видно хорошо.
— Нет. Слишком много времени прошло. Они уже далеко. Да и опасно идти одному. Только арчеров в здании было не меньше тридцати, — без раздумий ответил парнишке я. — Давайте отыщем всё, что нам нужно, и спалим это здание к чертям.
Идея пришлась всем по вкусу, и мы продолжили планомерно и осторожно прочёсывать многоэтажку НИИ. Второй этаж зачистили быстро. Там не было ничего интересного. Обычные ординаторские и смотровые кабинеты. Но в каждом помещении обнаружился калека-нулёвка. Скорее всего, так будет везде, недостатка в заражённых “фермер” не испытывал. На предприятии работало много людей. Да и палаты, скорее всего, были заполнены пациентами.
На третьем этаже начались мелкие неприятности. На нас начали нападать гули. Причём вместо того чтобы реагировать на шум и выскакивать толпой, твари прятались в кабинетах и неожиданно выпрыгивали, когда мы заходили внутрь. Но мы были готовы к подобному развитию событий, и проблем с уничтожением слабых противников не возникло, хотя тенденция определённо неприятная. Похоже, сбежавший маг оставил своим ненужным подопечным чёткие указания, как следует действовать. За те полчаса, что нам потребовались на обыск второго и третьего этажей, Вика расщепила на молекулы всего с десяток рентгеновских установок и аппаратов УЗИ. Так что дальнейшее движение вверх сочли нецелесообразным. Во избежание неприятностей обрушил все обнаруженные лестничные пролёты. Если кто-то полезет с верхних этажей, то образованный завал как минимум их задержит. Вика поставила на обломки нейрометку, так что мы узнаем, если заражённые попытаются пройти этим путём.