Вот она — изюминка предложения. Я мог получить Луизу прямо сейчас, но с условием, что через месяц либо выплачу долг, либо сам стану товаром.
— Ради этого весь спектакль, Орфей? — стукнул кулаком по столу Брэд. — Хочешь заполучить раба-героя?
— Нет-нет, — замахал руками Орфей с невинностью ангела, торгующего индульгенциями. — Уверен, твой друг вовремя найдет деньги.
— Что ты имеешь в виду?
— Все просто. Накладываю на тебя долговую метку. Через тридцать дней либо погашаешь долг и я ее снимаю, либо она активируется и ты становишься рабом. Весьма честная сделка — герой стоит максимум тридцать золотых.
Приятно знать свою цену на невольничьем рынке. Тридцать золотых — не так уж плохо для человека без особых талантов, если не считать везения в выживании.
Брэд метнул в меня предупреждающий взгляд:
— Так работают работорговцы. Влез в долги — стал рабом. Пятьдесят золотых — серьезная сумма, даже если будешь месяц зачищать подземелья.
Несколько секунд я обдумывал варианты, каждый из которых был хуже предыдущего:
— Тебе нужен залог на пятьдесят золотых?
— Именно.
Я вздохнул и достал кольцо-хранилище — единственную по-настоящему ценную вещь, которая у меня была. Ювелир оценивал его примерно в пятьдесят золотых, что делало его идеальным залогом. Положил на стол перед Орфеем, чувствуя себя игроком, ставящим все на кон.
Тот взял кольцо и внимательно изучил с видом эксперта, оценивающего произведение искусства:
— Кольцо-хранилище! Причем немаленькое! Интересная работа…
— Достаточно? — спросил я, боясь услышать отказ.
— Более чем. На самом деле это покрывает стоимость с лихвой. Можешь оставить пятьдесят золотых до поиска остальных, — уважительно кивнул Орфей. — Сделка. У тебя месяц на заработок, иначе забираем и тигролюдку, и кольцо.
Откинулся на спинку стула, пытаясь осознать, во что ввязался. Залоговая система здесь работала не так, как в моем мире. Он отдавал Луизу, давая месяц на все про все. Я мог сбежать с ней или она могла умереть — тогда он понес бы убытки. Но если не выполню обязательства, потеряю и ее, и кольцо.
Лучше добровольного рабства, но ненамного.
— Договорились.
Мы пожали руки — он крепко, я с ощущением человека, подписывающего договор с дьяволом. Орфей вывел меня к каравану и что-то сказал охраннику. Пока ждали у повозок, я разглядывал клетку с больными зверолюдьми. Среди стариков выделялась молодая лисолюдка — бледная, с потрескавшимися губами. Заметив мой взгляд, она повернулась. Грязные светлые волосы, острые треугольные уши и длинный пушистый хвост.
— Не стал бы проявлять к ней интерес, — заметил Орфей. — Она больна хроническим заболеванием. Священник говорит, нужны заклинания высокоуровневого целителя или редчайший Эликсир. Лечение обойдется дороже, чем она стоит. Печальная история — ведь она из редкого племени девятихвостых лис.
Посмотрел на ее единственный хвост. Орфей усмехнулся моему недоумению:
— Остальные восемь — духовные. Существуют на другом плане бытия.
Он рассмеялся моему выражению лица. Волшебные хвосты? Мир становился все страннее, а я — все беднее. Красивая девушка медленно умирала, а единственной преградой между ней и лечением стояли деньги. Как знакомо.
— М-мастер! — раздался знакомый голос, заставивший мое сердце подпрыгнуть.
Луиза сорвалась с места и бросилась мне на шею с энтузиазмом ракеты, нашедшей цель. Горячие слезы капали на рубашку, пока она прижималась ко мне.
— Ты пришел! Действительно пришел за мной!
Обнял ее, поглаживая по голове и наслаждаясь теплом ее тела. В этот момент даже сто золотых долга казались справедливой ценой.
Брэд засмеялся, похлопав меня по спине. Орфей улыбался с удовлетворением торговца, заключившего выгодную сделку. Лисолюдка безучастно смотрела из клетки, ее лицо оставалось каменным.
И вот так я из героя превратился в должника с залогом в виде собственной свободы. Но глядя на слезы радости Луизы, понимал — некоторые вещи стоят любых денег. Даже тех, которых у тебя нет…
Глава 60
— Надо было дать мне поторговаться, — ворчал Брэд, пока мы ждали оформления документов в палатке Орфея. — Кольцо стоит больше пятидесяти, и если он получит и девушку, и залог — выйдет самый настоящий грабеж среди бела дня!
— Он не взял пятьдесят золотых сразу, — ответил я, пытаясь найти светлые стороны в нашей сделке. — К тому же вы сами говорили — такая сумма разорит Палмдейл. Поэтому и не заплатили больше изначально?
— Кхм! — кашлянул Брэд, попавшись на противоречии как мышь в мышеловке. — Мы собирались обсудить детали по возвращении.
Классическая политическая отговорка. «Обсудить детали» обычно означало «найти способ заплатить меньше или вообще ничего».
— У них тут не ломбард и не обменник, — объяснил я с терпением учителя, втолковывающего азы экономики. — Он торгует только рабами и наличными деньгами. Во всем Палмдейле таких денег просто не соберется. Не потому что мне не хватает средств — прибыль с подземелья вполне покроет расходы. Просто техническая проблема с ликвидностью.
Проблема была не в том, что я не мог заработать деньги. Проблема была в том, что в радиусе пятидесяти километров не существовало достаточного количества наличности для проведения такой операции. Средневековая экономика демонстрировала свои прелести во всей красе.
— Все равно, в такой ситуации мы могли… — начал Брэд.
— Что? Рискнуть потерять Луизу? — нахмурился я, и она крепче сжала мою руку, словно боялась, что я исчезну. — Он не обязан был продавать ее мне. Сомневаюсь, что устные договоры здесь что-то значат, особенно когда речь идет о работорговле. Он назвал реальную аукционную цену и даже сделал скидку. Мог отменить сделку под любым предлогом, и мне остались бы только слезы о несправедливости мира и собственной наивности.
Брэд открыл рот, готовясь возразить, но я продолжил:
— Его караван уезжает через несколько дней. При отсутствии нужной суммы он просто укатил бы в закат, пока я ищу покупателей на добычу из подземелья или пытаюсь объяснить местным торговцам концепцию кредитования. Я принял предложение, полностью осознавая последствия. Отказываюсь играть жизнью Луизы ради экономии монет или удовлетворения собственной гордости. Я не настолько гордый идиот. Она мне дорога. Или вы стали бы торговаться, если на кону стояла жизнь вашей матери?
— Разумно сказано, — подошел Орфей, материализовавшись рядом с бесшумностью опытного торговца. — Голова на плечах работает. Не доводилось заниматься торговлей в прошлом?
— Слегка баловался, — криво улыбнулся я, вспоминая профессию Торговца и гадая, помогла ли бы она в этой ситуации.
Поскольку окончательный расчет был отложен, у меня теоретически имелась возможность прокачать Торговца и попробовать улучшить условия сделки. Мог бы попытаться использовать навык «Торг», но не желал рисковать Луизой ради сомнительной экономии. Насколько я понимал, работорговля подчинялась особым правилам, где человеческие отношения значили меньше, чем рыночная конъюнктура.
Не подумайте, что меня не расстраивал долг в пятьдесят золотых. Просто я реалистично оценивал ситуацию: Луиза никогда не была моей собственностью. Сначала принадлежала дворянину, теперь — работорговцу. Претендовать на какие-то права было чистой фантазией романтика, не понимающего основ феодального общества.
Жизнь в двух мирах научила меня прагматизму. Сто золотых против Луизы — это не торг, а инвестиция в собственное счастье. Я разбогател за неделю в этом мире, значит, смогу повторить успех за месяц. По крайней мере, в теории.
К тому же у меня была профессия Истинного Покорителя Подземелий. Данжен Лайф явно подталкивала меня к этому занятию всеми доступными способами. Раз игровая система настаивает на покорении подземелий — должны существовать способы хорошо заработать на этом деле.
Главное — не паниковать и мыслить стратегически. Месяц времени, куча магических предметов для продажи и очевидный талант выживания в смертельных ситуациях. Plus профессия, специально заточенная под данжены.
Что могло пойти не так? Кроме всего, конечно…
Брэд нахмурился, глядя на Орфея с видом человека, который понял, что его мастерски обманули в магазине, но чек уже давно выбросил, а претензионный отдел работает исключительно по воскресеньям.
— Все равно чувствую, что сделка прошла не лучшим для нас образом.
— Как вам будет угодно, — пожал плечами Орфей с философским спокойствием. — Но позвольте заметить: я одалживаю вам Луизу на целый месяц. Ради этого остаюсь здесь на тот же срок, отказываясь от других потенциально прибыльных маршрутов. Пока не получу полный платеж — не могу вести караван дальше, да и бизнес на расстоянии не ведется. А это значит, что целый месяц у вас будет доступ к моим… услугам и товарам.
Последние слова прозвучали многозначительно, и я почувствовал, как атмосфера в палатке изменилась.
— Мы не хотим терпеть тебя и твой караван даже неделю! — прорычал Брэд с энтузиазмом человека, готового выгнать цыган из города.
— У вас есть месяц, чтобы расплатиться с долгами… — Орфей вздохнул и многозначительно взглянул в сторону клетки с больными зверолюдьми. — Всеми видами долгов, которые есть у человечества перед справедливостью.
Глаза Брэда просветлели, когда он наконец понял намек толщиной с кирпич.
— Точно! С этими пятьюдесятью золотыми мы могли бы освободить весь проклятый караван!
— Почему у меня стойкое ощущение, что мне придется собирать не пятьдесят золотых, а все сто? — поморщился я, предвидя, как мои долги растут в геометрической прогрессии.
— А, хах… — Брэд покраснел до ушей, почесывая затылок с виноватым видом школьника, пойманного на списывании. — Конечно, что-нибудь придумаем. Может быть, устроим благотворительный сбор или что-то в этом роде.
Замечательно. Теперь я не просто должник, но и потенциальный спонсор массового освобождения рабов. Моя филантропическая карьера набирала обороты с пугающей скоростью, а банковский счет двигался в противоположном направлении.