Дорога к городу оказалась оживлённой, что позволило нам легко смешаться с другими путешественниками. И тут я заметил первую странность.
Люди вокруг выглядели… почти нормально. Почти — ключевое слово. Во-первых, у всех были заострённые уши. Не длинные эльфийские, а скорее человеческие с остроконечными кончиками, будто кто-то прошёлся по популяции генетическим фотошопом.
Во-вторых — и это было настоящим ударом по глазам — их волосы. Представьте, что кто-то взял набор маркеров-выделителей и решил раскрасить ими людей. Зелёные, красные, синие, розовые, пурпурные — вся палитра радуги и даже больше. Цвета были настолько яркими и насыщенными, что казались неестественными даже по меркам мира магии. Обычных брюнетов, блондинов или шатенов не было вообще. Ни одного.
Я поспешно наколдовал иллюзии, пока никто не заметил наши скучные земные причёски. Себе выбрал синий — всегда мечтал о синих волосах, но на Земле это считалось «непрофессиональным». Бернис получила зелёный, который странно хорошо ей шёл. Для Гарнет и Кани я просто усилил их естественные цвета — огненно-рыжий стал похож на пламя заката, а светлые волосы Кани приобрели золотисто-жёлтый оттенок.
Уши сделать острыми оказалось проще простого — пара штрихов иллюзии, и мы могли сойти за местных. По крайней мере, издалека.
У ворот нас встретил стражник с дружелюбной улыбкой:
— Приветствую, путешественники. Добро пожаловать в Людской Пик!
Название заставило меня внутренне напрячься. Людской Пик? Это как назвать город «Человеческая Гора» — либо очень плохой перевод, либо зловещий намёк.
Глава 5
— Людской Пик? — переспросил я, стараясь звучать просто любопытствующим туристом.
— Ммм… Он назван в честь вон той горы, — стражник указал на одинокую вершину, которая действительно выглядела угрожающе. Острая, как клык, она возвышалась над окрестностями подобно поднятому среднему пальцу природы. — Это опасное место, где смерть прячется за любым углом. Прямо как люди!
Он сплюнул в сторону с таким презрением, что я почувствовал себя персонально оскорблённым, хотя технически он не знал, что оскорбляет именно нас.
Мы переглянулись. Внезапно решение скрыть внешность показалось не предосторожностью, а спасительной гениальностью. Спасибо, паранойя, ты снова выручила.
— Кстати, вам надо снять капюшоны, — стражник наклонился ближе с заговорщическим видом. — Мы должны убедиться, что в город не проникнут люди.
— Ясно… — протянул я, мысленно аплодируя своей предусмотрительности.
Страж неожиданно расхохотался:
— Я просто шучу! Единственные люди у нас в городе — это рабы. Поэтому-то у нас и не было людских восстаний уже… хмм… пятьсот лет?
Пятьсот лет без восстаний. Либо у них очень эффективная система подавления, либо очень мёртвые рабы. Возможно, и то, и другое.
— Может, перестанешь уже ездить им по ушам? — его напарник бросил на болтливого стражника взгляд, полный усталого раздражения.
— Ах… Простите, — первый стражник выпрямился. — Но насчёт капюшонов я серьёзно. Протокол.
— Да, без проблем, — мы послушно откинули капюшоны.
Иллюзии держались идеально. На мне, Бернис и Гарнет стражники даже не задержали взгляд — обычные путешественники, ничего интересного. Но стоило им увидеть Кани, как оба синхронно вздрогнули, словно получили удар током.
— Есть проблема? — я напрягся, готовый в любой момент открыть портал для отступления.
— А… Нет! — первый стражник замахал руками так энергично, что чуть не сбил с напарника шлем. — Прошу меня простить! Я не хотел задерживать вас!
Трансформация была поразительной. Из расслабленного болтуна он мгновенно превратился в образцового служителя закона — спина прямая, взгляд уважительный, голос дрожащий от волнения.
— Миледи! — оба стражника отвесили Кани такой глубокий поклон, что я забеспокоился о состоянии их позвоночников.
Мы прошли через ворота, но тревога скребла изнутри, как кошка, требующая выпустить её из комнаты. Что такого особенного в жёлтых волосах Кани? Я же видел женщину с похожим цветом волос, проезжавшую в карете — значит, это не уникально.
Или уникально?
Я наклонился к Кани, пока мы шли по улице:
— Видимо, жёлтые волосы что-то значат в этом мире.
— Согласна, — прошептала она в ответ. — Но я понятия не имею, что именно.
— Давайте для начала найдём гостиницу, — предложил я. — А потом уже будем разбираться с местными цветовыми предрассудками.
Но игнорировать проблему не получалось. Каждый встречный, увидев Кани, демонстрировал ту же реакцию: сначала шок, затем страх, затем подчёркнутое уважение и желание держаться подальше. Люди буквально прижимались к стенам, давая нам дорогу.
Если бы можно было снова надеть капюшоны… Но, судя по отсутствию закрытых лиц на улицах, в городе это было запрещено. Оставалось только двигаться вперёд и надеяться, что жёлтые волосы означают что-то хорошее. Типа «благородная леди», а не «ходячая чума» или «любимая закуска местного божества».
По пути к гостинице мы прошли мимо рынка рабов. Если в Столице Абериса Гильдия Работорговцев хотя бы пыталась поддерживать видимость цивилизованности, то здесь царила неприкрытая жестокость. Грязная площадь, деревянная сцена, клетки с людьми.
И все рабы без исключения были обычными людьми. Каштановые волосы, русые, чёрные — нормальные человеческие цвета. Круглые уши. Грязные, измождённые, сломленные. Запах немытых тел и отчаяния ударил в нос даже с расстояния.
В какой же ад я нас телепортировал?
Страх холодной змеёй скользнул по спине. Нужно было срочно уходить из города. Как только найдём укромное место, я открою портал, и мы свалим отсюда. Оставаться среди людей, считающих твой вид годным только для рабства, — идея уровня «давайте прыгнем в вулкан, вдруг там прохладно».
К счастью, гостиница оказалась близко. Рядом с ней располагалась таверна — отличное место для сбора информации. План был прост: снять комнату, выяснить, где мы находимся, и исчезнуть быстрее, чем местные ксенофобы сообразят, что к чему.
Потому что у меня было стойкое ощущение, что жёлтые волосы Кани — это бомба замедленного действия. И я очень не хотел находиться рядом, когда таймер достигнет нуля.
Глава 6
— Куда же нас, блядь, занесло? — пробормотал я себе под нос, пытаясь осмыслить всё услышанное за последний час.
Я сидел в таверне с кружкой местного пойла, которое оптимистично называлось «вином». К счастью, бармен оказался из тех предприимчивых типов, для которых золото — это в первую очередь золото, а уж чья морда отчеканена на монете — дело десятое. Судя по разнообразию валют в его кассе, через этот городок проходило столько разных торговцев, что местные давно перестали заморачиваться с обменными курсами.
Но когда передо мной поставили бутыль, я понял, что попал в какой-то особенный ад. Местные пили вино из крови. Не метафорически «кровавое вино», а буквально — перебродившую кровь неизвестных мне существ. И судя по довольным физиономиям посетителей, для них это было так же нормально, как для меня — пиво после работы.
Разговорившись с барменом (который оказался на удивление словоохотливым для человека, торгующего кровавым алкоголем), я постепенно начал складывать картинку происходящего. Местная раса называла себя феями, и они были коренными жителями этого мира. По крайней мере, до тех пор, пока люди не решили устроить им сюрприз в виде массового вторжения и этнической чистки.
Да, по их словам, в какой-то момент истории люди ломанулись в их мир и выгнали фей с насиженных мест. Прямо как в том анекдоте про квартирантов, только с геноцидом и межпространственными порталами.
Это напомнило мне слова Короля Демонов из Сумеречного Подземелья. Он утверждал, что демоны были далеко не первыми, кто использовал подземелья для путешествий между мирами. Люди, оказывается, освоили этот трюк намного раньше. Видимо, в этой мультивселенной разные расы постоянно вламывались друг к другу в гости без приглашения, как пьяные соседи на Новый год.
Я чувствовал, что за всем этим межмировым бардаком скрывается какая-то более глобальная картина, но сейчас меня это волновало примерно так же, как вегетарианца — рецепт идеального стейка. Моей единственной целью было вернуться в Аберис и жить спокойно со своими девочками. Точка.
Мой кулак непроизвольно сжался, когда я вспомнил о том дерьме, что произошло на Земле. Двигаться вперёд — вот всё, что мне оставалось, раз уж от прошлой жизни не осталось даже пепла. А почему магия телепортировала меня именно сюда? Видимо, по её тупой логике любое место с людьми автоматически считалось «домом». Вот только этот конкретный «дом» подходил под определение примерно как концлагерь под определение «курорт».
Местные так люто ненавидели людей, что само слово «человек» стало синонимом смерти и опасности. И для фей, и, что иронично, для самих людей.
Внешне феи не сильно отличались от обычных людей — те же две руки, две ноги, одна голова в нужном месте. Но их общественный уклад был совершенно иным. Например, у них напрочь отсутствовали подземелья. В отличие от Абериса с его Пустошами, здесь каждый клочок земли был заселён и возделан. Сама земля была буквально освящена какой-то древней магией, которая предотвращала появление подземелий. А если какое-то подземелье всё же умудрялось прорасти, его выжигали быстрее, чем я успевал сказать «святая вода».
Парадоксально, но благодаря этой ксенофобской утопии местные жили намного лучше, чем люди в Аберисе. Никаких набегов монстров, никаких проклятых земель, никаких внезапных апокалипсисов по четвергам.
Свои земли они называли Равнинами Фей, а их потерянную родину — Фаеритом. И тут меня осенило. Фаерит… Фаения… Уж больно созвучно. Да и сами феи своими острыми ушами и высокомерием подозрительно напоминали эльфов из нашего мира. Совпадение? Не думаю. Но разбираться с этой загадкой я буду, только когда вернусь домой. Если вернусь.