огда сообщили о прибытии в Болгарию Васила Коларова и когда Георгий Димитров начал публиковать свои пресловутые статьи о Едином фронте… Резолюции коммунистов превращались в дела. Они не бросали слов на ветер. Он знал их еще с юношеских лет, когда придерживался, левых взглядов и искал свою дорогу в политике… Знал их достоинства, силу ударов по классовому противнику и не мог примириться с мыслью, что дал им возможность ускользнуть из Софии! Чего стоят сейчас те две тысячи коммунистов, когда этих нет! Власть! А кто держит власть в этом государстве?
Генералы бодро вошли в кабинет. Особенно этот — Русев!.. Поэтому он решил говорить с ними на «вы» и держать их немного на расстоянии.
Профессор указал им на кресла, пригласил сесть.
— Господа, — обратился он к ним, — я вызвал вас для того, чтобы услышать ваше мнение относительно событий в Южной Болгарии…
— Мой друг, мятеж в городах Стара-Загора и Нова-Загора подавлен! — прервал его Русев. — Так что все в порядке.
Профессору стало неприятно от слов «мой друг», и поэтому он обратился к военному министру Вылкову, который держался не так фамильярно, и спросил его:
— Что скажете вы, господин Вылков, о мятеже, который готовится в Северо-Западной Болгарии? Какова обстановка в гарнизонах Врацы и Видина? Могут ли они выдержать массированный удар коммунистов? Имейте в виду, что коммунистическое движение в этом крае сильное и до сих пор не пострадало.
Сказав это, он подумал о 28 августа, когда его освистали в Лопушанском монастыре и оставили говорить перед десятью местными полицаями. Воспоминание об этом наполнило его еще большей ненавистью к этим вычищенным и подтянутым генералам, понацеплявшим себе на грудь ордена.
— Известно ли вам все это? — повторил профессор.
— Да, мой друг, все это известно болгарской полиции. Но для паники нет причин!
— Я рад, генерал. А известно ли болгарской полиции, что во Врачанском округе вот уже несколько лет действует Георгий Димитров в качестве народного представителя и что окружным организатором в этом крае является поручик запаса Гаврил Генов? Слышала ли полиция об этом отъявленном коммунисте?
— Естественно.
— А знает ли она, что сегодня этот Генов выехал во Врацу вместе с Василом Коларовым и Георгием Димитровым? Каким образом можно было пробрался через Петроханский перевал, минуя столько военных и полицейских застав? Где были ваши люди, господа? — Он поднялся с кресла и стал прохаживаться по кабинету.
Генералы с опаской следили за ним. Их прежняя бодрость начала испаряться. Однако Русев не сдавался; в конце концов, он еще не все сказал своему вспыльчивому премьеру. Поэтому он с нетерпением ждал момента, чтобы бросить последний козырь и этим заткнуть ему рот.
— Экселенц! — сказал он, когда профессор Цанков завершил свою тираду. — Мы принесли вам хорошую новость! Не спешите обвинять нас!
Профессор остановился и внимательно посмотрел на него..
— София спасена, экселенц! — продолжал генерал. — А вы сердитесь!..
— Что все это значит?
— Полный разгром! Полный разгром!
— Не понимаю, генерал.
— Разгром всей их военной организации! Планы мятежа в Софии в моих руках! — Генерал вскочил и вытянулся по стойке «смирно». — В наших руках все нити заговора. Болгарская полиция, как видите, не дремала, она действовала и продолжает действовать по намеченному плану. Мы — свидетели невиданной победы! Жители столицы могут спать спокойно. Это говорю вам я, генерал Русев! — Он козырнул и щелкнул каблуками.
Цанков вернулся к письменному столу, но не сел. Новость, сообщенная генералом Русевым, взволновала его, приободрила. Он взглянул и на другого генерала и, услышав его подтверждение; нетерпеливо сказал:
— Спасибо вам, господа! Но не могли бы вы рассказать мне об этом конкретнее? Для меня это приятная неожиданность…
— Профессор, там в коридоре ждет один человек. Я могу в любой момент его вызвать!
— Не понимаю, генерал…
— Я не бросаю слов на ветер, — продолжал Русев, — но, естественно, в этом деле есть заслуга армии и лично генерала Вылкова, потому что упомянутый человек из ее рядов.
Сказав это, генерал повернулся и открыл дверь.
— Майор Ванков! — позвал он. — Ты здесь, майор Ванков?
— Да, господин генерал, — глухо отозвался кто-то в коридоре.
— Входи, майор Ванков!
— Слушаюсь, господин генерал!
В кабинет вошел низкорослый, слегка испуганный человек в гражданском платье. Это его генерал назвал майором Ванковым. Он поклонился и встал по стойке «смирно» у прикрытой двери.
— Доложи, майор Ванков!
Человек в гражданском молчал. На его стриженой голове был заметен какой-то шрам, и это делало его еще более жалким.
— Докладывай, майор Ванков! — повторил генерал. — Мы все здесь свои, и тебе нечего смущаться!
Майор в гражданском платье, который вскоре станет полковником Ванковым, начал подробно рассказывать о предательстве, которое совершил…
3
История должна была добавить:
«…Утром 21 сентября он побывал в доме на улице Веслец, где находились некоторые из членов революционного комитета. Было решено в два часа дня провести заседание комитета, на котором должен был присутствовать и Ванков. Но в тот день он встретился с офицером штаба армии, передал ему содержание решения ЦК партии и назвал адрес, где должно было состояться заседание революционного комитета… В результате этого же предательства ночью были сняты орудия со Слатинского редута и перевезены в военное училище. Саперный и велосипедный батальоны были выведены из города в неизвестном направлении…»
Сейчас Симеон Ванков, в штатском, остриженный и выбритый до синевы, подпирал спиной дверь кабинета и не знал, на кого в первую очередь глядеть: на генералов или на премьер-министра, который, выпрямившись, стоял за своим письменным столом и недоверчиво, пристально смотрел на Ванкова.
— Я уже сказал, профессор, — продолжал Русев, — что благодаря патриотическому поступку майора Ванкова София спасена от варфоломеевской ночи.
— Разрешите, господин премьер-министр, — неожиданно вмешался Вылков, чувствуя, что Русев опять «ударился в поэзию», — чрезвычайное происшествие повлекло за собой следующие события…
— Да, генерал?
— Во-первых, мы арестовали орудийный расчет на Слатинском редуте. Заменили его другим, верным режиму.
— Своими людьми, верными его величеству! — добавил Русев.
— После этого заменили охрану инженерных мастерских, арестовав некоторых бунтовщиков. О них мы заблаговременно получили нужную информацию…
— Из рапорта майора Ванкова, — добавил опять Русев.
— Да, — торопливо продолжал Вылков. — Я уже не говорю о велосипедном и саперном батальонах, которые переформированы и в настоящее время готовы действовать по нашему указанию.
— Там наши испытанные, верные люди!..
— Извините, генерал, — обратился Цанков к Вылкову, — неужели положение с командным составом в армии так безнадежно? Из вашего рапорта следует, что командный состав армии неблагонадежен. Так ли это?
— Не совсем так, господин Цанков, но основания для беспокойства есть. Некоторых командиров из низших чинов мы не успели заменить. Поэтому пришлось действовать через верных людей.
— В данном случае через майора Ванкова, — снова пояснил генерал Русев.
— Да, министерство внутренних дел имеет в этом отношении большие заслуги, — продолжал Вылков, — но майор Ванков все-таки из рядов армии. Взаимодействие между двумя министерствами чрезвычайно необходимо. Для нас случай с майором Ванковым очень поучителен. Благодаря ему мы точно знаем, на какой машине выехали в Петрохан Васил Коларов и Георгий Димитров и кто их сопровождал. Правда, узнали мы об этом со значительным опозданием, но все-таки узнали, и все это благодаря майору Ванкову…
— Господа, — неожиданно подал голос Ванков, — могу ли я попросить вас кое о чем? — Он наконец отошел от двери и встал посередине комнаты недалеко от собаки. — У меня есть одна просьба, — продолжал он.
— Прошу вас! — кивнул головой Цанков. — Говорите, майор!
— Может быть, вам покажется это очень странным, но я прошу, чтобы меня арестовали!
— Как так?! — первым воскликнул Русев. — Почему?!
— Господин генерал, — продолжал Ванков, — немедленно арестуйте меня. В противном случае подозревать в предательстве будут меня. Ведь во время арестована улице Веслец меня там не было.
Наступила долгая пауза. Потом Цанков сказал:
— В этом есть известная логика. Нужно подумать.
— Я считаю, господа, — начал снова Вылков, — операцию «Майор Ванков» нужно хорошо изучить нашим секретным службам. Все это нам пригодится в будущем.
— Вы правы, генерал, — подтвердил Русев, — но я не понимаю, зачем его арестовывать?
— Для конспирации, генерал! — усмехнулся Цанков. — Борьба очень сложна. Она заставляет нас быть гибкими и осторожными.
С неожиданной прозорливостью профессор Цанков развил мысль о будущей агентурно-провокационной работе, которая до этого момента не велась болгарской полицией с необходимым размахом. Генералы слушали его и одобрительно кивали. Только майор Ванков молча стоял, низко склонив стриженую голову. Едва ли он подозревал, что на основе его предательства будут делаться обобщения и практические выводы, которые, по словам профессора, могут пригодиться в будущем. Как будто впервые происходят такие дела, на основе которых даже создается целая философия, а дело совсем простое — арестовать его, чтобы скрыть следы предательства и чтобы спасти его от возмездия, которого он заслуживает… Иначе нет ему спасения. И поэтому он сейчас с нетерпением ждал окончания их оживленного разговора, чтобы снова попросить арестовать его. Но они никак не могли остановиться. Идея об агентурно-провокационной работе воодушевляла их, и они, опережая один другого, начали высказывать мнения, как нужно организовать дело и с чего нужно начать, чтобы получить желаемые результаты. Больше других распалялся генерал Русев, который постоянно подчеркивал свою заслугу в этом деле. Наконец Цанков прервал его и, обратись к майору, спросил, откуда тот родом и когда закончил военное училище. Не поднимая головы, майор ответил, что он родом из Софии и что все, касающееся его биографии, отмечено в досье, которое находится в военном министерстве. К тому, что о нем сказано в досье, он ничего не мог прибавить..