. Молодая женщина, старик и двое мужчин лет под сорок. У кого одной ноги нет, у кого обеих, на колясках они. Потом дают еду в одном общем котле и ведро воды. Перед сном всех выводят в туалет. Он двойной, большой.
– Если есть ворота, то есть и забор?
– Да, забор есть, бетонный, высокий.
– И из-за него ничего вокруг не видно?
Подумав, девочка ответила:
– Слева роща, недалеко. Ее видно. А еще я видела, когда ворота были открыты, прямо напротив них, но вдалеке, – дома большие в ряд. Больше ничего не видела.
– Ты молодец! – улыбнулся Шепель. – И этого нам хватит, чтобы определить, где находится ваш барак.
– В нем еще подвал есть. Тоже большой. Туда сажают тех, кто денег не соберет или в чем-нибудь провинится. Петька как-то в драку на бабку Зину полез, так его на два дня туда закрыли. А в подвале холодно, и есть-пить не дают.
– А сколько человек охраняют территорию? – поинтересовался Самойлов.
– Не знаю, – пожала плечами девочка. – Нас же закрывают. Окна краской снаружи закрашены, ничего не видать.
– А в комнатах тепло?
– Зимой тепло. Печки-буржуйки стоят, а вот летом жарко, душно. Да мы этого не замечаем. Поели, в туалет сходили – и спать. За день так устанешь, ни до чего…
– И много вас таких в этом сарае?
– Без инвалидов человек тридцать. Десять девчонок, остальные пацаны.
– Как же вы в машине умещаетесь?
– Так я самая старшая, а есть ребята и по шесть лет, даже по пять; младшей девчонке восемь. Она пока побирается. Мужикам ее года через два отдавать начнут.
– Не начнут! – зло воскликнул Шепель. – Недолго этим уродам по земле ходить.
– Может, хватит пока расспросов? – встрял Самойлов.
– Да мы уже и так знаем все, чтобы найти этот «приют для бездомных».
– Я вам не сказала еще одного, – подала голос Тоня. – Тетка Зинка говорила, что завтра нас с Петькой приедет проведать мать.
– Да, кстати, а как это происходит?
– Ее привозит мужик один. Тетка Зинка зовет его Рябым.
– Рябым? Почему? – поинтересовался Шепель.
– А у него вся морда в оспинах, противный мужик такой.
– Ты сказала, привозит, а на чем, не знаешь?
– Не знаю. Хотя… как-то этот Рябой говорил тетке Зине: пока мы с матерью будем, он свою «старушку» в ближайший сервис покажет, что-то где-то стучит у него. А тетка Зина ему, мол, давно надо развалюху твою поменять. А он ответил – по весне возьму иномарку. И засмеялся – буду, говорит, шлюх по клиентам с комфортом развозить.
– Так! Значит, у него отечественный и далеко не новый автомобиль. Это уже кое-что… А чем еще он, кроме оспин, от других людей отличается?
– Да ничем. Ну, если только все время – и зимой, и летом – в спортивных костюмах ходит и в кроссовках. А на голове шапочка. Да, еще у него печатка на левой руке.
– Отлично. Ты молодчина. Получается, если твою маму привозит на встречу Рябой, то он должен знать, где бандиты держат ее.
– Наверное…
– Ну, все пока. Вижу, ты устала. Отдохни. А вечером, если еще что вспомнишь, скажешь, хорошо? – Шепель повернулся к тестю.
– Я все организую, предоставлю девочке отдельную спальню… Что ж это в стране творится, Миша?
– Вам лучше знать…
– Ты опять за свое!
– Не обращайте внимания, просто я сейчас очень злой.
– Понятно… Пойдем со мной, Тоня, – позвал Туркин девчушку, – я провожу тебя в комнату, где ты сможешь отдохнуть.
Туркин увел Тоню. Самойлов посмотрел на Шепеля:
– Какие мысли, Миша?
– А ты еще не въехал?
– Будем контролировать мать Тони?
– Естественно. Нам по-любому сначала ее освобождать придется. И сразу же за ней – детей.
– Не справимся вдвоем…
– Вот и я думаю о том же. Придется обращаться к Тимохину за поддержкой.
– А выделит ребят?
– Выделит! Еще и сам заявится разобраться с бандюками. У него к ним старые счеты имеются. Саныч в свое время с ними целую войну развязал. И жену его похищали, и самого хотели грохнуть… Только не на того нарвались. Крым рассказывал, командир сам всю банду, что терроризировали его семью, в одиночку завалил.
– Ни хрена себе! И не попался?
– Взяли его менты. На ерунде погорел, но Крымов Саныча вытащил. И определил в Управление.
– Да, дела… Ну, тогда Тимохин, конечно, не откажет. Когда звонить будешь?
Шепель посмотрел на часы:
– Да сейчас и позвоню. – Он достал сотовый телефон и набрал номер Тимохина: – Саныч? Это Шепель.
– Что у тебя, Миша?
– Разговор есть.
– А мне что-то подсказывает, что не разговор, а поддержка тебе с Самойловым нужна… Угадал?
– Как всегда.
– Сейчас вы заняты?
– Нет. Мы у тестя.
– Если свободны, приезжайте в штаб Управления, я до 18.00 буду здесь. В штабе и поговорим.
– Выезжаем!
Полковник Тимохин встретил своих подчиненных у входа в штаб:
– Ну что у вас, докладывайте!
Шепель доложил командиру боевой группы «Орион» все, что им с Самойловым стало известно по семье Шевцовых.
– Вот такие дела, Саныч. В центре столицы вовсю орудует банда рабовладельцев, и никто из правоохранителей ни гу-гу… Более того, есть все основания полагать, что менты и крышуют этот бизнес.
– Понятно… Что намерены предпринять?
– Завтра отвезем девочку в переход. Туда же, и тоже завтра, должна подъехать мать. Кто ее привезет, нам известно со слов Тони. Попробуем вычислить этого мерзавца, а после встречи узнать и место, где бандиты держат Ольгу Шевцову. Завтра попытаемся точно определить, где находится барак с детьми и инвалидами. Но у нас нет гарантий, что освобождение матери не приведет к исчезновению детей. Дело у рабовладельцев поставлено неплохо, наверняка существует отлаженная система взаимодействия и предупреждения об опасности.
– Ясно, – кивнул Тимохин. – Вам нужна поддержка.
– Да, Саныч, без нее не обойтись.
– Идемте к начальнику Управления.
– К начальнику Управления? – удивленно переспросил Шепель.
– Да, Миша. Я доложил Феофанову о том, чем вы занимаетесь. И это вызвало негодование генерала. Он решил провести масштабную акцию по ликвидации всей цепи работорговли, а не только освобождения отдельных людей.
– Так что, будем готовить боевую операцию?
– Все узнаем у начальника Управления.
Офицеры боевой группировки Главного управления по борьбе с терроризмом поднялись в приемную начальника и вошли в кабинет генерал-лейтенанта Феофанова. Тот взглянул на офицеров, поприветствовал их и предложил присесть в кресло у стола совещаний. Отложив в сторону папку, документы из которой только что подписывал, обратился к Шепелю:
– Что удалось узнать от девочки?
Майор поднялся и доложил то, о чем рассказывал Тимохину.
Феофанов поднялся, прошелся по кабинету:
– Банду, что насильно удерживает и использует в своих гнусных целях женщин, детей и инвалидов, возглавляет некий Депутат, так, Шепель?
– Так точно, Сергей Леонидович. Тоня случайно услышала о нем из разговора бандитов.
– Есть такой, Миша. Кстати, достаточно известная личность.
– И кто он? – спросил Самойлов.
– Черканский Максим Владимирович. Помните такого франта, адвоката, что часто мелькал на экранах телевидения перед выборами в Думу?
– Это тот, что больше всех выступал о беспризорных детях? – воскликнул Шепель. – Мол, надо приюты создавать, фонды, чтобы в стране ни один ребенок не чувствовал себя сиротой?
– Да, Миша, это он. Говорил о детях много, красиво; даже фонд благотворительный создал.
– На зарплату своим псам-охранникам?
– Скорей на сбор денег в собственный карман. В Думу Черканский, как известно, не прошел – не ту партию выбрал. Но был близок к победе. С того времени Черканский и носит прозвище Депутат.
– Но откуда вам все это известно? – удивился Самойлов.
– Работаем, Сережа, работаем! Эти данные я получил сегодня утром. У нас в разведотделе тоже неплохие специалисты служат… Слушайте дальше. Этот Депутат задолго до выборов организовал торговлю людьми. Сколотил банду, вложив в нее немало денег… Впрочем, эти вложения он быстро отбил. Его люди начали охоту за беспризорными детьми, инвалидами, приезжими, одинокими женщинами. И сейчас у него, по данным разведотдела, около ста рабов, используемых в двух борделях под вывеской салонов красоты, – уличные и дорожные проститутки. Ну, а как он использует детей и инвалидов, вам известно не хуже наших разведчиков.
– Но разве мог несостоявшийся депутат практически открыто развивать свой преступный бизнес в центре Москвы без прикрытия сверху? – спросил Тимохин.
– Вот, Сан Саныч, в самую точку попал, – улыбнулся Феофанов. – Конечно, не мог. И прикрывать его должен весьма влиятельный тип. Кто он, наши ребята сейчас вычисляют. Думаю, скоро мы получим нужную нам информацию.
– Но тогда получается, – проговорил Самойлов, – что сейчас мы с Шепелем должны отойти в сторону, пока не будет разработан план операции по всей банде? А я обещал пацану и его сестре, что мы вытащим их…
– Да и я обещал, – сказал Шепель. – А теперь выходит, что мы должны будем обмануть детей? Они не поймут, что такое масштабная операция, да и никто их в эти дела посвящать не станет. Они поймут другое – что их, как всегда, обманули.
– Никого вы не обманете и в сторону не отойдете, – вновь улыбнулся Феофанов. – Чтобы обеспечить нейтрализацию банды, необходимо расшевелить ее, заставить Депутата и его покровителей нервничать, а значит, допускать ошибки.
– Короче, ввести в непонятку? – спросил Тимохин.
– Можно сказать и так. И освобождение семьи Шевцовых, а также детей и инвалидов, и, возможно, части женщин, явится весьма неплохим раздражителем для бандитов. Не исключено, что Депутат промышляет не только использованием рабов, но и наркоторговлей. В службе госнаркоконтроля получали информацию от своих осведомителей по данному вопросу, но обыск в офисе фонда Черканского ничего не дал, и его оставили в покое. Однако, как говорится, дыма без огня не бывает.
– Да торгует он наркотой, – уверенно заявил Шепель. – Чтобы держать на крючке проституток, дурь ему просто необходима. Да и для вовлечения в проституцию малолеток без нее не обойтись. Наркозависимый человек ради дозы способен на все. Он не только себя, мать родную продаст, лишь бы ширнуться. Но это пока не столь важно для нас с Самойловым. Мы-то что можем делать?