Богумилу надо быть в Итапарике. Днем на пустыре за таверной «Ворота в море» он показывал новые приемы капоэйры. Кот подавал большие надежды: если так пойдет и дальше, он сможет потягаться с самим Богумилом. Педро Пуля тоже все схватывал на лету. Хуже всех дела шли у Большого Жоана, хотя в обычной драке, где он мог пустить в ход свою огромную физическую силу, ему цены не было. Однако и он знал теперь достаточно, чтобы справиться с противником сильнее себя. Утомившись, они зашли в таверну, заказали по стаканчику, а Кот вытащил из кармана колоду карт, засаленных и обтрепанных. Богумил сказал, что сведения – надежные, тот, кого они ждали, придет непременно. Дело сулит большую выгоду, и Богумил предпочитает позвать их – «генералов» – чем каких-нибудь портовых подонков. Они, хоть и мальчишки, заткнут за пояс любого взрослого и к тому же умеют держать язык за зубами. Таверна была почти пуста: только за дальним столиком двое матросов с каботажного парусника пили пиво и тихо переговаривались. Кот бросил колоду на стол и предложил:
– Перекинемся?
– Да они хуже крапленых, – сказал Богумил. – Им лет сто…
– Доставай свои, если есть. Мне все равно.
– Ладно уж, сыграем.
Начали играть. Сначала счастье улыбалось Педро Пуле и Богумилу. Большой Жоан, который не принимал участия в игре – слишком хорошо было ему известно, какая у Кота колода, – только засверкал ослепительными зубами, когда Богумил сказал, что в день Шанго, его святого, ему обязательно повезет. Большой Жоан знал, что везенье его – ненадолго: когда Кот начнет чистить партнера, то уж на полдороге не остановится. Через некоторое время карта пошла Коту. Выиграв в первый раз, он сказал печально:
– Пора, давно пора. А то все мимо да мимо.
Большой Жоан заулыбался еще шире. Кот снова сорвал банк, и тогда Педро Пуля встал, сгреб свой выигрыш. Кот подозрительно взглянул на него:
– Больше не ставишь?
– Пока нет. Пойду облегчусь, – и направился вглубь бара.
Богумил продолжал проигрывать. Большой Жоан хохотал, а капоэйрист хмурился. Вернувшись, Педро Пуля играть не стал, а уселся рядом с Жоаном и тоже засмеялся: Богумил уже успел спустить все, что раньше выиграл.
– Сейчас полезет в загашник, – шепнул Жоан.
– Ну, все, теперь проиграю, – сказал Кот.
Но тут он заметил, что вернулся Педро.
– Неужели не рискнешь? Ставь на даму.
– Да ну, надоело, – ответил тот и подмигнул Коту, прося его угомониться и не потрошить Богумила.
Капоэйрист поставил пять мильрейсов, но выиграть ему удалось лишь дважды. Он заподозрил неладное. Кот открыл карты: король и семерка.
– Чем отвечаешь? – спросил он.
Никто ничем не ответил – даже Богумил, который поглядывал на колоду все с большим недоверием.
– Ты, может, думаешь, я мухлюю? – сказал Кот. – Можешь проверить: чистая игра.
Большой Жоан заржал во всю глотку. Педро Пуля и Богумил тоже засмеялись. Кот метнул на Жоана гневный взгляд:
– Чего гогочешь, дубина? Ты меня поймал хоть раз?..
Он не договорил, потому что морячки́, давно уже наблюдавшие за ними, встали и подошли к их столу. Тот, что был ниже ростом и казался попьяней, обратился к Богумилу:
– А нам нельзя ли с вами?..
– Вот он банкует, – показал тот на Кота.
Матросы недоверчиво воззрились на мальчишку, потом низенький толкнул своего товарища локтем и что-то шепнул ему на ухо. Кот, смеясь в душе, знал, что он шепнул: соглашайся, мол, обчистить такого юнца – плевое дело. Морячки присели к столу, и, к удивлению Богумила, желание принять участие в игре изъявил и Педро Пуля. А Большой Жоан, напротив, не только не удивился, но и сам придвинулся поближе; он знал: для того чтобы все выглядело правдоподобно, проигрывать придется и кому-нибудь из них. В точности так, как это было с Богумилом, к морякам поначалу повалила карта, однако продолжалось это недолго – Кот выиграл у всех четверых. Педро Пуля после каждой взятки приговаривал:
– Вот везет этому Коту, вот везет!..
– Зато если уж не заладится, так тоже на всю ночь, – ответил Большой Жоан, и после этих слов матросы поверили, что игра ведется честная, а счастье переменчиво. И они продолжали играть и проигрывать. Низенький все повторял:
– Ничего, ничего, повезет и нам!
Второй матрос – с усиками – помалкивал и все повышал ставки. Удваивал и Педро Пуля. Через некоторое время матрос повернулся к Коту:
– Банк примет пять мильрейсов?
Кот, изображая нерешительность и раздумье – товарищи его знали, что ни того ни другого не было и в помине, – почесал в затылке, взъерошил волосы, густо напомаженные дешевым брильянтином.
– Ладно. Приму. Дам тебе шанс переломить судьбу.
Усатый поставил пять мильрейсов. Низенький – три. Оба пошли с туза против валета. Педро и Жоан тоже. Кот начал сдавать. Первой выпала девятка. Низенький забарабанил пальцами по столу, второй матрос щипал усики. Потом выпала двойка.
– Теперь – туз. За двойкой всегда идет туз, – и сильнее забарабанил по столу.
Но Кот выбросил семерку, потом десятку, а потом пришел валет. Кот придвинул к себе выигрыш, а Педро Пуля, сделав вид, что огорчен и раздосадован донельзя, сказал:
– Ладно же, завтра я тебя обдеру.
Низенький матрос сообщил, что он – пустой. Усатый пошарил в карманах:
– Вот. Только-только за пиво расплатиться. Мальчишке и вправду везет чертовски.
Они встали, кивнули на прощание, заплатили за пиво. Кот пригласил их заглядывать в таверну в свободную минутку, но низенький ответил, что их судно ночью снимается с якоря, идет в Каравелас. Вот вернутся, тогда придут отыгрываться. И моряки, поддерживая друг друга и кляня невезение, вышли.
Кот подсчитал выигрыш: тридцать восемь мильрейсов, не считая того, что просадили Педро и Жоан. Кот отдал деньги товарищам, потом на минуту задумался, сунул руку в карман, вытащил пять мильрейсов, отдал их Богумилу:
– Держи, игрок… Не хочу на тебе наживаться: я передергивал…
Богумил поцеловал кредитку, хлопнул Кота по спине:
– Далеко пойдешь, парень. У тебя не пальцы, а чистое золото: они принесут тебе счастье.
Солнце садилось, а тот, с кем они условились встретиться, все не приходил. Заказали еще по рюмке. На заходе солнца ветер с моря стал задувать сильней. Богумил явно терял терпение, курил одну сигарету за другой. Педро Пуля не отрываясь смотрел на дверь. Кот раскладывал выигрыш на три равные доли.
– Интересно, выгорело ли у Безногого дело со шляпами? – спросил Большой Жоан.
Никто не ответил. Ясно было: клиент не придет. Кто-то наврал или перепутал. Смолкла песня, долетавшая с моря. Опустела таверна, и сеу Фелипе задремал, сидя у стойки. Но совсем скоро сюда набьется народ, и тогда поговорить о деле не удастся: их гость избегает людных мест, боится, что его узнают. Зачем ему это? Да и «генералам» тоже? Кот не знал, о чем пойдет у них речь, а Педро и Большой Жоан знали только то, что сказал им Богумил: это дело предложили ему, а он посвятил в него «генералов», но все подробности обещал сообщить им сам клиент, назначивший им эту встречу в «Воротах». Но уже шесть часов, а его все нет. Вместо него в ту минуту, когда они уже собрались уходить, пришел посредник. Он сказал, что клиент не смог освободиться и теперь будет ждать Богумила у себя к часу ночи. Богумил ответил, что в это время занят, вместо него на свидание отправятся эти мальчишки. Посредник недоверчиво оглядел всех троих.
– Неужто не слыхали о «Генералах песчаных карьеров»? – спросил Богумил.
– Слыхать-то слыхал…
– Так или иначе, делать дело будут они. Пусть они и сходят…
Посредник вроде бы удовлетворился этим объяснением. Назначили час встречи и разошлись: Богумил отправился на корабль, «генералы» – в пакгауз, а посредник исчез на набережной.
Безногий еще не возвращался. Пакгауз был пуст: должно быть, все разбрелись по городу, промышляли себе на ужин. Трое приятелей не стали их дожидаться, отправились перекусить в дешевой харчевне на рынке. В дверях развеселившийся от удачной игры Кот хотел свалить Педро подсечкой, но тот ловко увернулся и сшиб нападавшего:
– Дурень, это ж мой коронный прием!
В ресторанчик они ввалились с шумом. Старик-официант подошел к ним с опаской: он знал, что такие посетители предпочитают удрать не заплатив, а этот паренек со шрамом на щеке – самый отпетый из всех. Хотя за каждым столом ужинали, старик сказал:
– Ничего нет. Все кончилось.
– Не заливай, папаша. Мы жрать хотим, – ответил Педро.
Большой Жоан стукнул кулаком по столу:
– Разнесу твой кабак по бревнышку!
Официант продолжал мяться в нерешительности. Тогда Кот швырнул на стол деньги:
– Сегодня мы платим.
Это подействовало. Старик принес им сарапател[7], а потом – блюдо с фейжоадой[8]. Расплачивался Кот. Поужинав, Жоан сказал, что им пора идти в Бротас: путь неблизкий, а добираться к тому же придется на своих двоих.
– Да, на «колбасе» сегодня не поедем, – согласился Педро. – Не надо никому глаза мозолить.
Кот сказал, что придет попозже и сам их отыщет; он хотел предупредить Далву, что сегодня не явится.
И вот теперь, затаившись в подворотне, они молча ждут, когда же полицейский сдвинется с места. Слышно, как рассекают воздух крылья летучих мышей – идет охота на лягушек. Полицейский наконец уходит, и «генералы» провожают его глазами, пока он не заворачивает за угол. Тогда они, перебежав улицу, ныряют в узкий проход между домами и снова замирают, неподвижно распластавшись в дверном проеме. Но вот подъезжает машина, и появляется тот, кого они ждут. Он расплачивается с шофером и шагает вверх по переулку: слышен только звук его шагов да шелест листвы, сотрясаемой ветром. Педро Пуля выходит ему навстречу, а чуть погодя – и двое других, они держатся на полшага сзади, как телохранители. Человек отшатывается к стене. Педро идет прямо на него и, подойдя вплотную, спрашивает: