Седой чародей лишь рассмеялся и жестом пригласил выпить. Выпили.
— Это как это я не приложил? — с легким придыханием спросил он. — А кто же тогда всем этим занимается?
— Ты понял, о чем я, — скривился Майкл, отправляя в рот банальный бутерброд. — Колданул бы чего ей. Позабористее. И дело с концом. А то, — тут правитель наглядно помахал над головой, — поседел в сорок три!
— Ну я мог бы попробовать… — с длинными паузами между словами произнес волшебник, но потом закончил скороговоркой: — Но мне слишком нравится смотреть этот спектакль.
Император вздохнул, взглянул на старого, первого и единственного друга, поклялся себе, что обязательно казнит его, и вновь указал на чашку.
— Ладно, — кивнул рогатый венценосец. — Не за этим же разговором ты пришел?
— Седина — мудрости крест, — продекламировал маг, и с его неспешным жестом бутылка, окутавшись той же призрачной дымкой, исчезла. — Дела привели меня в сию скорбную обитель. Все прошло как надо, друг мой. Константин выпил и не заметил что. Лейла вроде и почуяла что-то, но не с ее куцыми познаниями догадаться о сути. Так что за исход можно не волноваться. Третий этап успешно завершен.
Майкл вновь вздохнул, но на этот раз это скорее походило на стон, полный затаенного отчаяния и сожаления. Хотя скорее это было раскаяние. И в который раз его сердце задрожало, а с уст в тысячный раз сорвался затертый вопрос:
— Ты уверен, что мы поступаем правильно?
И в тысяча первый раз его друг небрежно бросил:
— То ведают лишь боги и безумцы. Но мне кажется, другого выхода нет. Если ты, конечно, не собираешься повторить подвиг предшественника и устроить еще пять «шестых родов».
Самбера передернуло лишь от одной мысли на эту тему.
— Я так и думал, — кивнул волшебник. — Поздно зарываться в повозку лудильщика, дружище. Мы уже давно закрутили эту мельницу, и теперь либо она намелет нам прекрасный хлеб, либо сгорит ярким пламенем. Но как бы то ни было, великой Империи не будет, пока нам на пятки давят аристократические роды. Брак твоего сына и моей дочери решит эту проблему.
— Но роды никуда не денутся, их станет просто на один меньше.
И тогда маг засмеялся. В его смехе было столько силы, что непривычный к такому человек мог запросто испугаться, посчитав смеющегося демоном.
— Думаешь, кто-то из них сможет выступить против Самберов и Гийомов? Светлых богов тебе в голову, да они предпочтут медленное вымирание, чем скорую гибель! Можешь мне поверить.
— А как же их души? — буквально прошептал Майкл. В конце концов, уж кому, как не ему, знать, что такое брак по расчету.
— Две души на благо многих миллионов, — напомнил ему маг.
Император кивнул, но лишь для виду. В действительности он не считал своего друга компетентным в таких вопросах. В конце концов, этот бывший свинопас настолько непробиваем, что использование бастарда для слежки за собственной дочерью для него является чем-то столь обыденным, как и утренний моцион. Можно, разумеется, продолжить дискуссию на эту тему, но бывший дворянчик, выходец из торговой семьи, не видел в этом смысла. Ведь в итоге Гийом прав: они уже слишком далеко зашли и теперь, если бросить вожжи, кобыла сама понесет их, вот только такая скачка может и под откос завести.
— Я смотрю, тебя еще что-то гложет? — заметил Майкл, желая сменить тему разговора.
— Да, — кивнул маг. — Я уже давно не получал вестей от своего учителя.
— Думаешь, он может нам помешать?
— Нет, — покачал головой Гийом. — Хотя, конечно, может, но просто не станет вмешиваться. Он и раньше-то не особо беспокоился на эту тему, а последние лет двадцать и вовсе с головой нырнул в старую религию.
— А его ученики? — напомнил Майкл. — Ведь ты сам говорил, что многие из них не уступят и тебе.
И вновь кабинет потонул в громоподобном хохоте.
— Ну ты хватанул, друг, — утер слезы маг. — Уж им-то и подавно до наших дел — как до темных чертогов. Единственное, что их беспокоит, — это собственные изыскания. Да и, насколько мне известно, сейчас на этом материке нет никого из них. За исключением разве что одного юнца.
— Юнца? — удивился правитель. — Он взял себе нового протеже?
— Птицы напели, что да. Но все, что я знаю, — этот парнишка безроден. Большего мне узнать не удалось, и это тоже довольно-таки странно. У меня складывается впечатление, что либо он не выходит из библиотеки, либо учитель зачем-то оградил его от моего взора.
— Есть повод для опасений?
Гийом задумался. Он некоторое время поглаживал бороду и смотрел на то, как крупные градины весеннего дождя барабанят по стеклу.
— Вряд ли. Как бы то ни было, будь он сильным магом или имей хотя бы половину того, что имеет этот «сильнейший маг столетия», слухи непременно просочились бы. Ну а так, если трава тиха, а запруда стоит на месте, не стоит звать плотников.
— Но ты бы этим плотникам лучше кинул весточку. Пусть будут наготове, да и инструмент в заточенном порядке держат.
Герцог кивнул. Он уже и сам сезон назад кинул весть, но другу об этом знать не надо.
— Кто меня действительно беспокоит, так это тот герой с бала, — протянул волшебник.
— Серебряная маска?
— Да.
— И что тебя в нем не устраивает?
— За исключением того, что твой сынок привел в свой дом босого наемника, — лишь одно. — Герцог понизил голос и обернулся, будто опасаясь, что их могут подслушивать. — Он смог проникнуть через мой туман.
Майкл покивал, а потом спросил:
— И что?
Волшебник вздохнул и принял вид скорбного учителя:
— Я же тебе давал нужные книги.
Майкл кивнул на стопку макулатуры у камина. Не то чтобы он не пытался, но дальше первой главы продраться не смог. Все же магия — не его стихия.
— В общем, не буду тебя утомлять. Но на такое способны лишь очень немногие разумные. И насколько мне известно, сейчас, в основном моими стараниями, таких в стране лишь девять.
— Он настолько силен?
— Нет, — развел руками Гийом, показывая всю степень своего неудовольствия. — В этом-то вся и загвоздка. Его источник столь смехотворен, что я с трудом отличил парня от обычного смертного. Но при этом его магия отличается от привычной, в ней есть что-то такое… чего нет у других. Или есть, но у каждого и в малых количествах. Я не знаю, как описать это словами, но ощущение такое, будто предо мной поставили две кружки. Одну с речной водой, а другую с морской — и просят отличить их лишь на глазок. И в копилку расстройств добавляется тот факт, что я не мог его прощупать. Лишь достучался до магии наемнической татуировки, а потом меня буквально выдернуло из его нутра.
— Это так плохо? — Майкл чувствовал себя хроникером. Сегодня он только и делал, что задавал наводящие вопросы.
— Скорее странно.
— Плотников позвать? Пусть поработают — закроют дыру.
— Ну уж нет, — хмыкнул волшебник. — Эту тайну я хочу разгадать сам. Да и к тому же где мы найдем эту дырочку? Можно, разумеется, напрячь твоего сына и узнать об этой маске побольше. Но я вижу, такой вариант тебе не по душе.
— Ты прав. На его долю и так выпало немало. Не хватало еще, чтобы ты со своим колдунством ему в голову лез.
— К жене же твоей лазаю, — пожал плечами Гийом.
— А в ее голове хоть раскаленные иглы оставляй, — улыбнулся Майкл. — Все равно это будет лишь сто сорок пятый раз.
Друзья рассмеялись и продолжили обсуждать государственные вопросы. Но нам это уже неинтересно. Оставим же эту парочку в том маленьком рабочем кабинете, а сами перенесемся чуть южнее. Перемахнем через стену, пересечем несколько парков, поклонимся на входе седому старичку и поднимемся по лестнице на несколько пролетов вверх. Потому как здесь начинается самая интересная часть, и пусть вас не страшит, что самое интересное обычное бывает и самым печальным.
Глава 15Турнир
Тим
Протянув в окошко пару монет, я спустил подножку и выбрался из кеба. Извозчик цокнул языком, дернул вожжи и пустил кобылок шагом. Вскоре повозка скрылась в ближайшем переулке. Надвинув шляпу на глаза, спасаясь от нещадно палящего солнца, я поудобнее перехватил трость и захромал в сторону огромного амфитеатра. Возможно, вас волнует, почему я хромаю, но уверяю вас, эта история хоть и весьма значима, но не столь любопытна, как та, что я собираюсь поведать сейчас.
Яркое полуденное солнце освещало один из главных проспектов Сантоса. Может, я бы не так сильно изнывал от зноя и духоты, если бы здесь было хоть чуточку посвободнее. Но все обернулось совсем не так. Если и существует какая-то историческая подоплека для присказки «яблоку упасть негде», то со всей уверенностью заявляю — это именно сегодняшний день. Казалось бы, широкий проспект, мощенный плиткой и с высокими поребриками, может вместить воистину невероятное количество людей. Но сегодня здесь были не люди, а целый горный поток из разумных. И все они, вернее, мы шли в одном направлении — к императорской арене. Возможно, вы уже догадались о причине подобного столпотворения, но если нет, то я скажу лишь одно слово — Турнир. О да, сегодня первый день этого грандиозного события. Хотя будет правильнее признаться, что это уже второй день, а первый, открытие, я пропустил, так как лежал в лекарском крыле. Что объясняет мою хромоту. Но об этом позже.
По рассказам рыжего, открытие было великолепным представлением. Там выступал Алиатский балаган, потом пели барды и менестрели, выступали с речами послы стран-участниц, пару слов задвинул глава Совета магов и сам император. Ну а что до трибун, то на них было такое огромное количество разумных, что Дирг опасался за сохранность каменной кладки. Жалею ли я о том, что пропустил столь цветастое выступление? Пожалуй, да. Но джентльмену не пристало жаловаться на собственную слабость, поэтому я продолжаю молча хромать в сторону входа.
Кстати, насчет билетов. Чудесным образом за пару дней до события Лейла получила в свое распоряжение приглашение в высокую ложу на четыре персоны. Девушки долго выпытывали у меня, каким образом я смог добиться прощения у принцессы, если даже не покидал Академию. Дирг прятал усмешку в уголках рта, а мне пришлось выдумывать самые невероятные байки, в которых главными героями выступали призраки, драконы и даже парочка демонов. В итоге лишь под конец леди, закрыв рты, догадались, что я перес