– Теперь уже не Димыч, – процедил главарь, скривившись, будто съел чего-то горького. – Ворон. Теперь все зовут меня Вороном.
– Вороном? – словно пробуя на вкус слово, произнес Тритон.
Другу детства и в самом деле очень подходило новое имя. Черные волосы, острый длинный нос, сильно исхудавшее с момента последней их встречи лицо и особенно этот взгляд – немигающий, полный звериной пустоты.
– Что ты тут делаешь? – слова Тритон подбирал с трудом. Все у него в голове перемешалось. – И зачем… Может, развяжешь меня, наконец? Что за маскарад ты тут устроил? Или это такой розыгрыш?
Ворон не ответил. Вместо этого достал из огня раскаленную кочергу и подошел к сталкеру.
– Признаться, я думал, что ты умер, – сказал он без эмоций, словно беседуя сам с собой вслух. – Думал, поступишь как настоящий мужчина, пустишь себе пулю в лоб. Или, на худой конец, отравы какой-нибудь наглотаешься. А ты, оказывается, как трусливый пес, поджав хвост, убежал так далеко, что и след тебя простыл.
– О чем ты?
– Но, когда мне сказали, что ты жив, я почему-то не удивился. Это ты снаружи такой герой, а внутри – как все, слабак.
– Димыч, да о чем ты говоришь?! Я не понимаю. Объясни же, наконец!
Тритон вновь пригляделся к стоящему напротив человеку. По лицу Ворона пробегали неясные тени, глаза его горели адским огнем. «Или это отблески от очага? – не мог понять и поверить в происходящее сталкер.
От того Димыча, которого он знал, мало что осталось. Нет, по форме губ, носа, лба – он был все тем же старым знакомым, может, только пара морщинок прибавилась да седина на висках появилась. Но вот внутри бывшего лучшего друга явно что-то поменялось, словно что-то выело его душу, заполнив пустоту чем-то черным и холодным. Перед сталкером стоял призрак.
– Расскажи мне, – подскочив к пленнику, зловеще прошептал Ворон. – Просто хочу знать из первых уст. Как это случилось? Авария. Поведай. Все в деталях. Без утайки. Как погибала Марта, и что ты сделал, чтобы ее спасти? – Старый знакомый пристально посмотрел на сталкера, ожидая что тот ответит, но, не дождавшись, махнул рукой и произнес: – Хотя, можешь не говорить. Я и сам знаю.
Ворон в упор посмотрел в глаза Тритону и, играя желваками, отчеканил:
– Ты ничего не сделал.
– При чем тут авария? – не своим голосом спросил сталкер, окончательно сбитый с толку.
В голове все плыло как в тумане, мысли слиплись в один большой комок ваты, разбухший, неприятно давящий на мозг. Перед глазами вновь, еще ярче, чем прежде, начали вспыхивать картинки той страшной ночи. «Какого черта происходит?! Димыч – уже не Димыч, а Ворон; связал меня, машет перед лицом раскаленной кочергой и несет что-то про аварию! Абракадабра какая-то! Глотнуть бы сейчас спирту, чтобы прояснилось в голове, да руки связаны. Опять заламывать суставы, как у того сумасшедшего врача-садиста в подвале?»
Если бы все было так просто! Тут работали профессионалы. Кисти связали двойным узлом, пропустив веревку между большим и указательным пальцами. Из такой хватки вырваться невозможно, как ни крути конечности.
– Какое тебе до этого всего дело?! – взорвался Тритон.
– Марта, вот какое, – ответил Ворон, в его глазах промелькнула какая-то искорка, но сразу же затухла в ледяном мертвом холоде. – Ты убил ее.
– Я ее не убивал, – устало произнес сталкер. – Машину занесло, отказали тормоза. Мы перевернулись. Мы… Она уже была мертва, когда я очнулся.
– Мне все это известно, – раздраженно рявкнул Ворон. – Я же говорил, что раздобыл материалы дела. Но ответь мне, почему она вообще оказалась в машине? Я же сказал тебе тогда ехать одному!
– Я и собирался ехать один. Но она не хотела меня отпускать. Ты же знаешь ее, упрямая.
– Она не должна была ехать, – тихо, словно самому себе, сказал Ворон. – Она должна была остаться. А ты – нет.
– Если хочешь знать, я тоже умер душой в ту ночь, – прошептал Тритон. Голос его заметно дрожал. – Марта была беременна. Я потерял двоих самых близких мне людей.
– Плевать мне на тебя!
Ворон посмотрел на кочергу, которую все это время продолжал держать в руках, заметил, что та остыла, опять зарыл ее в красные угли.
– Плевать, – повторил он, уже более холодным тоном, взяв себя в руки. – Повидались давние друзья, поговорили, вспомнили былое. Пора и к делу переходить. Мне нужно знать, где эти двое, парень и девушка, с которыми ты недавно познакомился и которых пытаешься скрыть от нас.
– Это ты был в лесу с теми солдатами? – спросил Тритон, слизывая с уголка губ кровь.
– Да.
– Зачем они, эти двое, тебе понадобились?
– Мне нужна кое-какая информация, которой они владеют, ничего более, если ты так боишься за этих бедолаг. Я просто поговорю с ними, и все. Обещаю, оставлю в живых.
– Не хочу тебя огорчать, но они вряд ли смогут тебе чем-то помочь. У них напрочь отшибло память.
– Что? – Лицо Ворона вытянулось от неожиданности. – Врешь!
– В моем положении врать – смерти подобно. Я говорю абсолютную правду.
Ворон отошел в полумрак комнаты и долго там стоял, что-то очень тихо бормоча себе под нос.
Наконец вернулся, сверкая полными злобы глазами, и сказал:
– Просто скажи, где они, и катись ко всем чертям, обратно в лес, прятаться от самого себя.
– Да пошел ты! – процедил ему в ответ Тритон.
– Не хочешь по-хорошему? Тогда будем действовать по-другому.
Ворон достал из огня кочергу и приблизился к сталкеру.
Глава 20
– Да это же крепость целая! – не смог сдержать эмоций Малёк, взирая из укрытия на дом Рахимыча.
– Точно подметил, – кивнул Наймит. – Рахимыч боится за свою душонку, вот и прячется за неприступными стенами. Но любая преграда может быть преодолена, если подойти к ней с умом. Согласен?
Малёк покивал головой.
– Какой план? – спросила Вобла.
– Первое, – Наймит загнул палец. – Вычисляем количество противников. Второе, – загнул еще один. – Незаметно проникаем в крепость. Третье – создаем в их стане переполох. Думаю, с «драконьим зубом» это у нас легко получится. Только будьте предельно аккуратны – арт не обеспечивает защиту, и будь вы хоть с ног до головы обвязаны этими камнями, вас так же легко может зацепить шальной пулей. И четвертое, – Наймит завернул указательный палец. – Вызволяем Тритона – и уходим огородами.
– Оружие дашь? – поспешил уточнить Малёк.
– Дам, – нехотя ответил Голубец. – Но без моего приказа не стрелять!
– Так точно!
– Ох, чувствую, зря я связался с вами, – вздохнул Наймит, извлекая из рюкзака пистолет. – Я, как Дедушка Мороз, достаю подарочки из своего мешка. Только чур потом, после операции, все вернуть! Вот, держи, Малёк. «Макарыч» тебе достается, классика жанра. Чего-то большего, извини, не могу доверить. Автомат слишком тяжел, да и умения определенные нужны. А пистолет – в самый раз будет. Вот так магазин извлекается, вот так заряжается. Вот спусковой крючок. Отсюда пуля летит. Направил дуло на нехорошего дядю – жми на крючок. Пиф-паф, ой-ой-ой, умирает зайчик мой.
– Да знаю я, не дурак! – обиженно пробормотал парень, забирая пистолет.
– А тебе, – Наймит глянул на девушку. – Тебе – «калаш». Второго пистолета не взял. Ну, ты, думаю, и с этой штукой справишься. Только друг друга не поубивайте, стрелки! Теперь про план действий. Вон, видите, вокруг дома дозор ходит? Недавно вышел. Аккурат после захвата Тритона, наверное, и вышли – охранять пленного от таких идиотов, как мы.
Парень и девушка пригляделись. Как раз в этот момент из-за угла здания показались два солдата, прошли вдоль стены, скрылись за домом.
– С момента, как они исчезают из поля зрения и опять появляются с этой стороны, проходит около тридцати секунд. За это время нам надо проникнуть внутрь. Лезть будем в парадный вход. Дверь беру на себя. Старайтесь не шуметь и понапрасну не стрелять. Если начнется пальба, мало никому не покажется. Эти двое, думаю, не единственные, кто охраняет Тритона. Наверняка где-то поблизости есть еще бойцы. А кто внутри дома и в каком количестве – можно только догадываться. В течение всей операции слушаемся меня, держимся позади, не высовываемся, следим за входом и стволами не размахиваем – не дай бог в меня попадете! Я вам тогда шеи посворачиваю. Если живой останусь. Усекли?
Ребята кивнули, подорвались уже было идти, но Наймит жестом остановил их.
– Хороший стратег всегда перед боем разрабатывает план атаки. Умный стратег еще и готовит пути к отступлению. А отступать мы будем вон той стороной, видите? Это черный ход. Там дальше, в километре от дома, начинается Чащоба. Место опасное, но есть где схорониться. А Тритон по таким местам спец, он все звериные тропы знает, выведет.
Наймит проверил оружие. Мельком посмотрел на Малька, надолго остановил взгляд на Вобле.
– Все запомнили, салаги? Готовы? Тогда… – Голубец высунулся из кустов.
Дозорные показались из-за угла, не спеша прошли вдоль здания, свернули за другой угол.
– Вперед!
Троица выбежала из укрытия, быстро, стараясь не шуметь, миновала расстояние до крепости. Не прекращая про себя отсчитывать время, освободители прильнули к двери тритоновской тюрьмы.
Шесть, семь, восемь…
Пока никого из солдат видно не было. Наймит дернул ручку, но дверь ожидаемо оказалась заперта. Быстро достав из рукава заранее приготовленную отмычку, Голубец начал ковыряться в замке.
– Арт у тебя? – прошептал Вова, не поворачивая головы.
– У меня, – кивнул парень.
– Держи наготове, чтобы в случае чего…
Наймит не договорил, увлекшись отпиранием замка.
Девять, десять, одиннадцать…
С каждой секундой ребятам становилось все тревожнее. У Малька заметно задрожали руки, Вобла нервно вертела головой по сторонам. Только Наймит не выдавал никаких эмоций, держался и действовал уверенно.
Двенадцать, тринадцать, четырнадцать…
– Меня, когда я на зоне служил, кое-чему научил местный контингент. Там тоже спецы попадались. Сейчас мы этот механизм… ни один замок еще не… у него тут все старое…