13. Многие погибли оттого, что зашли в мошенничестве недостаточно далеко; игрок может остаться в проигрыше, если не рискует в игре.
14. Человек кричит о своих добродетелях, как лавочник выставляет свой товар, — чтобы на них заработать.
15. Сердце — надлежащее место для ненависти, любовь и дружбу носи на лице»[14].
Разумеется, интеллектуальный цинизм, характерный для этих правил (обнаруженных якобы в рабочем кабинете Уайльда после его ареста), присущ не скупщикам краденого, а птицам более высокого полёта. Что и неудивительно: своей сатирой Филдинг, так же, как до него Джон Гэй, метил отнюдь не в изобличённого преступника. Истинной целью был глава правительства Р. Уолпол. Уолпола, как и Уайльда, называли «Великим человеком». Если в обществе в те времена произносили «Великий человек», присутствующие сразу понимали, что речь идёт о премьер-министре. Тем комичнее оказывался эффект, когда после паузы шло имя «…Джонатан Уайльд».
И всё-таки «История Джонатана Уайльда» содержит немало достоверных обстоятельств жизни и смерти Уайльда — например, случай с часами, украденными Синерожим; сцена в суде; наконец, финал истории Джонатана Великого.
Интересен тот факт, что Филдинг интересовался делом Уайльда не только как писатель-сатирик и активный политик, но и как один из творцов современной правоохранительной системы Великобритании. Именно Генри Филдинг, будучи судьёй, в 1749 году организовал первое профессиональное подразделение лондонской уголовной полиции, получившее поначалу насмешливое название «Бегуны с Боу-стрит» или «красногрудые» (по цвету выданных им в качестве униформы красных жилетов). Благодаря судье Филдингу нечистых на руку «вороловов» сменили государственные служащие. Первоначально подразделение насчитывало всего лишь шесть человек. От «вороловов» они отличались тем, что находились на службе городских властей и платили им городские власти из бюджета, который выделялся правительством. «Бегуны» работали по заданию Филдинга и под его контролем, а находилась резиденция судьи по адресу Боу-стрит, 4 (отсюда и название). Эти полицейские не занимались патрулированием, но задерживали преступников от лица городских властей и имели право преследовать их по всей Британии.
Возглавил новую службу Сондерс Уэлч, бывший бакалейщик, выбранный главным констеблем Холборна. Сотрудников он отбирал из тех бывших констеблей, которые готовы были пройти обучение законам и выполнять работу. Разумеется, на создание государственной альтернативы скомпрометировавшего себя института «вороловов» Генри Филдинга подвигла не только скандальная история Джонатана Уайльда. Но и это громкое дело сыграло немаловажную роль.
Когда Филдинг ушёл в отставку с поста судьи в 1754 году, его сменил младший брат Джон Филдинг, на протяжении четырёх лет бывший его помощником.
Несмотря на серьёзные физические недостатки (он был слепым от рождения), Джон Филдинг по прозвищу «Слепой Судья с Боу-стрит», превратил организованное его старшим братом подразделение в первую по-настоящему эффективную полицейскую службу Лондона, позднее дополнив её конными патрулями. «Слепой судья с Боу-стрит» и его «бегуны» фигурируют в историческом детективе Джона Диксона Карра «Бесноватые», действие которого разворачивается в 1757 году. Кстати, среди действующих лиц там имеются и «вороловы».
Филдинговское детище просуществовало девяносто лет. Его расформировали в 1829 году в связи с реформами премьер-министра Роберта Пиля, основавшего в Лондоне муниципальную полицию. Эти полицейские немедленно получиили презрительно-насмешливое наименование «бобби» — по имени основателя. «Бобби» сменили на лондонских улицах «красногрудых».
Верни долг по-хорошему!
«…В то время занятие моё было мне в новинку. Мой опыт насчитывал менее чем два года, и я ещё постигал секреты профессии. В последний раз я выходил на ринг около пяти лет назад, тогда мне было двадцать три года. Когда моя карьера столь трагично закончилась, я находил разные способы заработать себе на жизнь или, правильнее было бы сказать, на пропитание. Не могу гордиться большинством из этих способов, но они меня научили многому из того, что оказалось полезным впоследствии. Одно время я служил по найму на судне, которое курсировало между южным побережьем Англии и Францией, но судно это, как догадался мой проницательный читатель, не принадлежало флоту его величества. После того как капитана судна арестовали за контрабанду, я сменил несколько профессий и занимался даже, стыдно признаться, тем, что грабил дома и промышлял разбоем на большой дороге. Подобные виды деятельности полны романтики, но едва ли прибыльны, и к тому же надоедает постоянно видеть своих друзей с петлёй на шее.
Поэтому я поклялся себе, что вернусь в Лондон и буду искать честный способ зарабатывать на жизнь…»[15]
Так начинается роман «Заговор бумаг» Дэвида Лисса, один из самых примечательных исторических триллеров, написанных в последнее время. Занятие, о котором тут говорит главный герой, делает его коллегой рассмотренных выше персонажей: повествование в «Заговоре бумаг» ведётся от лица охотника за ворами — «воролова». Зовут его Бенджамен Уивер, и прежде чем ступить на путь профессионального борца с преступностью, он прославился как столь же профессиональный боксёр по прозвищу «Лев Иудеи». В юности его звали Бени Лоренцо, он происходил из семьи евреев-сефардов, бежавших из Испании в Англию от преследований инквизиции. Отсюда и его спортивное прозвище. Действие же романа разворачивается вокруг уже упоминавшегося банкротства «Компании Южных морей». Что же до действующих лиц, то вот уже хорошо известный джентльмен:
«К тому времени, о котором я веду свой рассказ, подобных заказов почти не стало, так как в роли лучшего охотника за ворами прославился отъявленный мошенник по имени Джонатан Уайльд. Для многочисленных жертв грабежа Уайльд был просто волшебником: он мог разыскать едва ли не любого вора в Лондоне и вернуть владельцам едва ли не любую украденную вещь…»[16] [курсив мой. — Д. К.].
Коль скоро и центральное событие подлинное, и среди героев — реальные лица, уместно задаться вопросом о подлинности главного героя — бывшего спортсмена, ставшего «вороловом». В романе он отличается от своих коллег-конкурентов честностью и благородством. Но существовал ли такой человек в действительности?
Дэвид Лисс понимал, что этот вопрос читатели зададут непременно, и в послесловии к своему роману на него ответил:
«Такого человека, как Бенджамин Уивер, в реальности не было, но на создание этого персонажа меня вдохновили мемуары Даниэля Мендозы (1764–1836), который приписывает себе изобретение того, что он назвал «научным методом бокса», и который позднее стал профессиональным сборщиком долгов»[17].
Как видим, прототип Бенджамена Уивера-Лоренцо жил гораздо позже и конкурировать с Джонатаном Уайльдом не мог. Но многое в характере и биографии героя «Заговора бумаг» и следующего романа «Ярмарка коррупции» действительно почерпнуто из воспоминаний Даниэля Мендозы, написанных в 1810 году и впервые опубликованных в 1816-м. Кто же такой Даниэль Мендоза и какое отношение имеет он к теме нашей книги?
Даниэль Мендоза родился 5 июля 1764 года в семье Абрахама Мендозы, еврея, эмигрировавшего из Португалии в Британию, спасаясь от религиозных преследований. Жизнь в одном из самых опасных районов Лондона сделала его превосходным кулачным бойцом, несмотря на малый рост и вес. В 1792 году Мендоза выиграл поединок на чемпионское звание и удерживал за собой этот титул в течение почти четырёх лет. Он стал первым евреем — чемпионом Англии в этом виде спорта. В 1795 году Мендоза проиграл бой претенденту и ушёл с ринга.
Дважды он пытался вернуться в спорт и вновь стать чемпионом. В последний раз Мендоза вышел на бой с чемпионом в возрасте 56 лет. Его противником был Том Оуэн. Бой закончился неудачно, и Мендоза окончательно оставил бокс. Не выступая сам на ринге, он много занимался подготовкой молодых боксёров и даже написал книгу «Искусство бокса», в которой впервые уделил место таким важным составляющим подготовки спортсмена, как специальная диета и освоение тактики нападения и защиты.
«А вот резкие черты Дэна Мендозы, еврея, который незадолго до того покинул ринг; он прославился изяществом и ловкостью приёмов, и они непревзойдены по сей день»[18]. Таким предстаёт этот человек в историческом романе Артура Конан Дойла «Родни Стоун».
Но увы! Мендоза был классным спортсменом и замечательным тренером. А вот бизнесменом оказался никудышным. Пробовал всё на свете, вплоть до выступлений в театральной пантомиме. Пытался освоить и куда менее безобидные с точки зрения закона профессии (контрабандиста, пирата, ростовщика). И то, что вымышленный Бенджамен Уивер говорит о своей жизни по завершении спортивной карьеры, вполне соответствует многочисленным занятиям, перепробованным в таких же обстоятельствах его реальным прототипом Даниэлем Мендозой.
Среди прочего Мендоза попробовал себя и на поприще «воролова». Правда, как верно пишет Лисс, бывший спортсмен специализировался не столько на розыске преступников или похищенного, сколько на преследовании несостоятельных должников и выбивании долгов. Выбивании — в прямом смысле слова.
Но и это занятие особых дивидендов ему не принесло. Мало того: в конце жизни и сам Даниэль Мендоза оказался в роли гонимого и преследуемого такими же специалистами по несостоятельным должникам. Он окончил жизнь в сентябре 1836 года в долговой тюрьме, куда попал после очередной неудачной попытки наладить бизнес. Мендозу похоронили на еврейском сефардском кладбище, а в 1970-м году, когда земля старого кладбища понадобилась для расширения Королевского колледжа, останки великого боксёра, вечного должника и профессионального выбивателя долгов были перезахоронены в общей могиле в Эссексе.