икогда не смотрел чужие схватки, даже если ему было интересно, просто чтобы каждый новый соперник преподносил ему на арене сюрприз. Но разумеется своим ученицам мужчина старался не подавать дурной пример, а потом все трое они отсмотрели больше трёх десятков сражений.
Светлячок ни на секунду не сводила со сверкающего зеркальца глаз; Мая в какой-то момент нашла записную книжку и стала делать заметки. На всё про всё ушло почти три часа. Наконец зеркальце погасло, Фан Линь сразу поднялся и сказал:
— Двадцать седьмой, сорок третий и сорок четвёртый. На них особое внимание, пересмотрите несколько раз. Ясно?
Светлячок кивнула сразу. Мая — с некоторым запозданием, но тоже очень живенько.
— Вот и хорошо. Вернусь через пару часов… Или больше, — сказал мужчина, а после добавил, когда уже стоял на выходе. — Не забудьте помедитировать минимум три часа перед боем.
И захлопнул дверь.
Фан Линь вышел в зелёный дворик своего дома. Затем прошёлся по каменным плитам и через калитку на улицу. На дороге мужчину уже ожидала машина. Он присел в неё, заработал двигатель, мир в окне тронулся, и, наблюдая как убегает пейзаж, Фан Линь задумался, зачем же этот человек позвал его в такой поздний час?
Когда мужчина вернулся с арены в арендованный дворик, он обнаружил прямо на входе послание, подписанное без лишней скромности: Господин Президент. Фэй Сяочэнь приглашал его повидаться. Зачем? А кто его знает, но почему бы и нет.
Поездка в общем счёте продолжалась полчаса. Промежуток времени, пролетевший совершенно незаметно, пока Фан Линь разглядывал занимательные пейзажи — дорога уводила вверх, вдоль внутренних стенок великого котла, и можно было наблюдать поэтому, как медленно утопают в темноте сперва очертания трибун, а затем и сверкающий звездочки разбросанных вокруг них магазинчиков. Далеко, возле стен, сияли окна, а над ними проглядывалось краешком настоящее звездное небо.
Прекрасные виды, но Фан Линь видал в своей жизни и более чудесные пейзажи, а потому, когда машина остановилась, мужчина сразу же оторвался от окна и вышел. Он попал во дворик перед большим поместьем. Новомодным, многоэтажным. Перед ним был фонтанчик, пускающий сверкающую влагу. Входные двери были с лампочкой сверху.
— Прошу за мной, господин Линь, — сказал стоявший перед фонтаном старик. Фан Линь последовал за ним, но не в само поместье, а вокруг него, по каменной тропинке. Она привела мужчину в холмистый сад. Вокруг росли деревья, извивались ручейки, через которые перекинулись крутые мостики. С одного дерева свисали подвязанные на верёвочках горящие кристаллы. Они бросали свет на столик, стоявший в его сенях, за которым сидел длинноволосый мужчина в белом.
Стульев возле этого столика было два.
Фан Линь молчал занял второй из них.
— Водки? — Спросил Фэй Сяочэнь, подвигая к нему деревянную рюмку.
— Я бросил.
— А вот это, пожалуй, самое удивительное известие из тех, что приходили мне о тебе в последнее время, — хмыкнул мужчина, и сам выпил рюмочку.
— Ну что, расскажешь мне, что произошло, и откуда у тебя такая милая пара учениц? Одну ты украл из клана Тан, другую из моей Академии.
— Они сами меня нашли.
— А ты прямо магнит для женщин, как в старые добрые.
— Не считаю их полноценными женщинами.
— Вот как. А их ты об этом спрашивал? Что-то мне подсказывает, что юные девушки немного другого мнения о своём статном учителе.
Фан Линь не нашёл, что ответить, и лишь криво улыбнулся.
— Просто будь осторожней, дети хрупкие создания, — сказал, отстраняясь, Фэй Сяочэнь, а затем снова стал наливать себе рюмку.
— Ну что, расскажешь, что приключалось с тобой за последние пару месяцев. Я скучаю по твоим историях. Как я слушал их в своё время, на пороге библиотеки. Чудесные времена.
— А твоя разведка ещё ничего тебе не доложила?
— Ох, многое, очень многое, но мне просто хочется вспомнить былое. Ну давай же. Чем дольше ты тянешь, тем больше вероятность, что я просто умру со старости.
Фан Линь хмыкнул, посмотрел на сверкающие кристаллики у себя над головой и вздохнул.
— Ну ладно, старик. Слушай…
…
…
…
Постепенно земля светлела. Постепенно котёл, оборачиваясь на своей орбите, поворачивался донышком к солнцу. Кристаллики на дереве погасли, бутыль опустела. Фэн Сяочэнь допил последнюю рюмку, поставил её на столик, задумчиво посмотрел в небеса и произнёс:
— Ничего не изменилось.
— Я бы не сказал, — ответил Фан Линь, раскачиваясь на своём стуле.
— Ты видишь свою жизнь из первых глаз, в то время как я наблюдаю за ней со стороны. Я не знаю подробностей, но вижу суть, которая для тебя может ускользнуть в их череде. Поверь мне: ничего не изменилось.
— Хм, — Фан Линь только хмыкнул в ответ. — Складно стелешь после бутылки водки.
— Это не водка, а моя лекарство.
— Я не заметил. Плохо со здоровьем?
— Такой уж аромат. Мне нельзя пить, но иногда хватает одного только запаха, чтобы расслабиться… Впрочем, нет ничего лучше приятной беседы.
— Незачто.
— Но кстати говоря у меня к тебе был ещё один важный разговор. Касательно турнира и его участкников…
235. Дин Шэн
235. Дин Шэн
— Во-первых, — продолжал говорить Фэй Сяочэнь, с лёгкой улыбкой.
— У меня небольшая просьба.
— Просьба?
— Мне нельзя всё это тебе говорить… Что довольно забавно, ибо именно я придумал эти правила, и всё же… Пусть твои девочки сделают небольшую поблажку моей.
— Звучишь как сутенёр.
— Хм… — мужчина потёр нос.
— Ладно. Как её зовут?
— Ван Ли.
— Ту мечнику, — Фан Линь вспомнил мечнику с крашеной чёлкой. И снова до боли знакомое ощущение захватило грудь мужчины. Где-то он её уже видел. Но где? Странно.
— …Я не прошу, чтобы твои ученицы ей проигрывали. Разумеется, нет. Просто пусть они её не сильно ранят если что, а то помня сегодняшнее…
— Эта была случайность, — Фан Линь поморщился. Чего-чего, а разговоров про паренька, которого Мая чуть не пришибла, ему хватило.
— Пусть она не повторится… А с этой девушкой, ну скажем так. Возможно даже если она проиграет, я использую моё драгоценное право продвинуть одного проигравшего воина в следующий раунд… За отвагу и заслуги.
— Выбираешь себе любимчиков?
— С чего бы? Она правда очень отважная. Но хрупкая, так что прошу.
— Ладно, что-нибудь придумаю, — Фан Линь поморщился. Просьба так-то была не из простых. Девушка была довольно сильная, и если пытаться воевать против неё так, чтобы точно не ранить… Это по меньшей мере было сложно. Ни один хороший учитель не прикажет такое своему ученику…
— Не волнуйся. Против твоих она не будет воевать слишком сильно. Она тоже будет себя сдерживать, я обещаю.
— И на том спасибо.
— Незачто. А в обмен давай я раскрою небольшой секрет. Есть среди детей кое-кто, кого твоим девочкам следует особенно опасаться.
— Кто?
— Дин Шэн, наследник Академии…
— Так просто?
— Не спеши с выводами, не каждый должен быть чёрной лошадкой, чтобы удивлять. Некоторые могут получить славу и силу заслуженными путями… А уж он заслужен. В некотором смысле даже напоминает тебя когда-то…
— Даже так, — Фан Линь нахмурился. А вот это уже было интересно.
— Расскажи про мальчишку.
— Если настаиваешь…
И мужчина завёл рассказ, постепенно обрисовывая образ молодого гений.
Дин Шэн был из древнего, но уже давно не особенно влиятельного клана. Сильнейшие в нынешнем поколении его семьи были всего лишь на стадии Дао Сердца. Где-то в его родословной поблёскивали Звездные Владыки, но лишь сквозь пыль веков… И потому удивительно, что увядающий клан Дин породил такое дарование.
Ему намеряли Талант Земного Ранга, причём очень высокий, даже на границе с Небесным. Но разумеется для настоящего гений талант был всего лишь инструментом — куда важнее, что он с ним сделает. И со своим умением Дин Шэн управлялся прекрасно.
Он обладал удивительной волей и даже прошёл на Наивысший бал испытание Золотой лестницей Академии. На всех прочих тестах он тоже проявил себя отменно и побил многие рекорды.
— Только Академические, разумеется. Не твои.
— Ясное дело, — кивнул Фан Линь.
Нынешняя культивация Дин Шэна находилась на Шестом этапе Дао Сердца. Он был уже очень близок к этапу седьмому, который превратит его в настоящего мастера. Причём многие говорили, что юноша давно уже мог взять ту незримую вышину, если бы не ещё одна, крайне поощрительная черта его характера — дружелюбие.
— А?
— Именно, — улыбнулся Фэн Сяочэнь.
Юноша был душой компании. У него было множество друзей и названных братьев, и всем он помогал по мере своих сил и таланта. Был один случай, когда семья ученицы его класса оказалась в очень затруднительном положении — они невольно нажили себе сильного врага.
Тогда юноша, намеренно открестившись от Академии и своего собственного клана, чтобы не создавать для них проблем, лично отправился в главное отделение того самого противника, и устроил там такое… Камня на камне не оставил. А вернувшись немедленно упал на колени и попросил прощения за столь грубое нарушение Академического устава.
В итоге наказание юноша получил самое щадящее. А вместе с ним он заработал уважение и даже любовь всех своих ровесников.
— Я слышал, та самая девочка даже предложила ему свадьбу. Милая молодежь.
— Президенту нечем заняться, кроме как следить за детьми?
— Надо иногда тешить старую душу. А, и кроме всего прочего, юный Дин заполучил ту самую родословную.
Фан Линь нахмурился:
— Ту самую?
— Лазурная птица расправила крылья, — одухотворённо проговорил Фэй Сяочэнь и вскинул взгляд в небеса.
Хм.
Фан Линь нахмурился.
А вот это уже была действительно плохая новость. Талант, культивация, всё терпимо, — родословная Лазурной птицы сама по себе тоже погоды не сделает, но вот всё это вместе... Всё это вместе создавало образ поистине ужасающий. Для своего возраста, разумеется.