— Бросающего все усилия на реанимацию поволжских инвалидов⁈ Поверьте, для меня, бесстрашного и бессмертного джидая, найдётся куда больше хлопот.
Судя по лицам, гости ещё не смотрели «Звёздные войны», нашествие видеомагнитофонов и видеокассет с переводами гнусавым голосом впереди. Вряд ли бы оценили реплику «Тёмной стороне великая сила есть», но смысл сказанного поняли.
— Учитывая важность задачи, я уверен, что новая должность директора ЦКБ при министерстве будет введена конкретно под вас. Условия будут обсуждаться. Могу доложить, что с вашей стороны нет возражений?
— Но с АЗЛК меня точно снимают?
— Конечно.
— Тогда принципиальных возражений не выдвигаю. Но пока не оговорены условия, нет и согласия. Поймите, если они не устроят, мне проще вернуться в Минск на МАЗ или вербоваться на «Тойоту», туда приглашали неоднократно.
На том распрощались. Я закончил рабочий день, стараясь отвлечься от мыслей, что меня здесь скоро не будет. Чёр-рт. Как серпом по фаберже. Не прятал голову в песок, понимая, что румынское автородео мне даром не пройдёт. Но теперь, когда неизбежность отставки, пусть почётной, не пинком в зад, явилась как в стихотворении Маяковского «весомо, грубо, зримо», приуныл. Пребывал в дурном настроении, потом успокоился и под занавес вызвал главного инженера.
— Семёныч! Ты первый узнаёшь — меня всё же снимают. Не прямо сегодня, но в течение месяца-двух.
— Вверх? Вниз? Вбок? — спросил умудрённый советской бюрократией человек.
— Вверх и вбок. Командовать от имени министерства оживлением зомби-заводов, начиная с Горьковского.
— Московский с колен подняли, и там справитесь, — он, паскуда, совсем не разделял моего минорного настроения.
— Что потом? Генеральным в Запорожье? Семёныч! У меня профессия — автоинженер! А не патологоанатом и не реаниматор живых трупов. Если бы ГАЗ совсем остановился, затаренный по плешку «волжанками», на которые нет сбыта, тогда проще. Но организации их всё же берут — по цене вчетверо ниже, чем они впаривались населению, причём только особо ответственным и заслуженным гражданам страны Советов. Цена реализации юридическим лицам ниже себестоимости, прибыль с гулькин хрен и капает лишь с грузовиков, а модернизация завода допускается только за счёт «щедрого» разрешения правительства пустить часть этой прибыли на техническое перевооружение. То есть я буду вынужден пробивать поднятие цены на 500, а то и на 1000 рублей, вызывая огонь на себя изо всех пушек, чтоб чем-то оплатить модернизацию, стану врагом всем, в том числе своему здоровью, может, и прорвусь… чтоб быть сосланным на очередной утопающий объект. Типа УАЗа. Скажи, мне это надо?
— Так сами виноваты, Сергей Борисович. Не зарекомендовали бы себя так, как на ВАЗе, МАЗе и АЗЛК, никто бы вас не тронул… Кстати, дарю идею.
— Благодетель!
Ему холодную газировку не предлагал, автоматы стоят по коридорам заводоуправления и в цехах как живая иллюстрация к анекдоту «В пьянстве замечен не был, но по утрам жадно пил холодную воду». Кроме шуток, некоторых вычислили именно поэтому, их тащили к Вале в медпункт на освидетельствование, и если она обнаруживала этиловый спирт в крови, давай до свиданья.
— Серьёзно, Сергей Борисович. Вы когда на последнем ралли творили… гм, подвиги, в Москве на ВДНХ прошла выставка технического творчества молодёжи. Группа энтузиастов представила автомобиль, который они назвали, только не упадите с кресла: «Волга по-бруновски». Понятия не имею, откуда они спиз… нашли агрегаты, но умудрились переварить на глаз лонжероны и брызговики, затем воткнуть в «волгу» начинку от второй «березины», причём люксовой, с 6-цилиндровым движком. Сзади балка, мост выкинули. Вот только с регистрацией в ГАИ пролетели, наши менты не одобрили. Не положено, и всё тут.
Я подобрался и сделал стойку как легавая на дичь.
— Ты сам видел эту машину?
— И даже чуть проехал на ней — по территории ВДНХ. Знаете, подвеска настроена дурно, куча мелких огрехов, но проект имеет право на жизнь!
— И сэкономит массу времени и сил на проектирование преемника старой ГАЗ-24. Семёныч, ты гений.
— Это вас так зовут…
— Да, зовут. Когда просят прибавки к зарплате. Короче, Склифосовский. Завтра мне эту машину пригони под окно. Если она того стоит, конфискую в добровольно-принудительном порядке, взамен выдам им одну сверхплановую «людмилу». Самопал легализуем через завод, пусть катается с номерами «АЗЛК-испытания». Надо довести до кондиции, устранить увиденные тобой огрехи. Чего сидишь? Исполняй!
— С радостью, Сергей Борисович!
Я ещё не принял предложение, чтоб как фельдмаршал Паулюс отправиться маршем на Волгу, начав там крупнейшее сражение года, но уже начал подготовку. Надеюсь, оно у меня получится лучше, чем у немца.
Глава 2
«Двенадцать стульев» и один автозавод
С привлечением Марии Ивановны в качестве няньки, именно так — Мариванны, словно прямиком из анекдотов про Вовочку, Валя вышла на работу на полную ставку. Не так, чтоб от этого в семью хлынул золотой дождь, но ей важно было чувствовать себя при деле, а не домохозяйкой. Только благодаря пенсионерке, взявшейся переехать к нам на десять дней и полностью опекать Серёжу с Мариночкой, мы с Валентиной позволили себе участие в ралли Киев-София. Но, учитывая случившееся в Румынии, возможно, лучше бы туда не совались вообще.
В день, когда посланник Гагарина недвусмысленно заверил меня, что карьера на АЗЛК скоро оборвётся, я ровно в пять зашёл за супругой, мы спустились к белой «копейке» и отправились домой. По дороге, как обычно, ворковали о чём угодно, только не о странном путешествии в 2025 год. Не обсуждая и ни о чём не договариваясь, по умолчанию пришли к соглашению: этой темы не касаться. Когда в полусерьёзной форме рассказал жене, что провалился в 1974 год из будущего, благоверная прикидывала, не стоит ли меня отправить в психбольницу имени Кащенко — слегка освежить и провентилировать мозги. Сейчас сама страшилась стать пациенткой в том славном месте. Поэтому, отвечая на вопросы разных товарищей о ЧП в горах Румынии, пела со мной в унисон: мерзавцы нас толкали, пытались устроить аварию и убить, мы спаслись, только нырнув в туман, выкатились из него около указателя на Бухарест. Наверно, теперь сама поверила этой версии, Москва-2025 была заброшена на задворки сознания как страшный и неправдоподобный сон, в котором мы, считай, погибли дважды.
Выехали на Волгоградский проспект.
— Валь! Меня всё же снимают с Генерального. Сегодня приходил гонец из ЦК.
— Чего ждали и чего опасались… Будем жить на мою зарплату и накопления?
— Зато рассчитаем Мариванну. Сто рублёв экономии в месяц. С детьми теперь я посижу, — Валя презрительно прищурила глаз, угадав явную ложь, пришлось расколоться: — Он же предложил новую и особо почётную миссию. Превратить мануфактуру под названием Горьковский автозавод в современное предприятие. Хотя бы легковое подразделение.
Вот тут оба глаза раскрылись во всю ширь.
— Ты предлагаешь нам переехать в Горький⁈ Из Москвы?
Я обогнал синюю «волгу», ковылявшую не больше шестидесяти и нагло катившую, пропуская дорожную разметку между колёсами, тем самым занимая сразу два ряда. За рулём сидел толстый тип в белой шляпе, презрительно глянувший на шантрапу, рассекающую на пролетарской ВАЗ-2101, всего на половину социальной ступени выше, чем «Москвич-412». Ощущение престижности владения большим волжским корытом всё ещё не покидало некоторых наших соотечественников.
Провалившись в будущее и вернувшись на «людмиле», мы с Валей просекли, что старая дедова копейка в плане магии переноса вряд ли может похвастаться чем-то особенным. Скорее лично мне высшие силы даровали странное исключение из правил. Но фантастическая надёжность древнего «жигуля» не делась никуда. Я мог запросто сделать ему апгрейд, организовать тормоза с вакуумным усилителем, мотор от ВАЗ-2106 с 16-ю клапанами, сделав пушку из коляски для поездок в булочную, но не стал, сохраняя родные вид и содержание. Можно назвать это причудой, Валя и Машка пожимали плечами, но не убеждали пересесть на «люду», «березину», «рогнеду» или любую из белорусских «тойот», благо такая возможность имелась. Сейчас предстояло проделать обратный путь. Когда-то, вкинув в «копейку» пожитки, ехал через Москву и Минск, сейчас похожей дорогой потащусь в обратном направлении. Но — один.
— Нет, драгоценная. Я не подпишусь на должность даже Генерального директора ГАЗа, хоть она круче нынешней, завод-то больше. Не поверишь, мне и пост министра предлагали!
— Что же не согласился на министра?
— В нашем конкретном случае эта работа лишена коррупционной составляющей. В переводе на русский, не за что давать и получать взятки. Оклад министра выше, но на АЗЛК я щедро платил себе и тебе премии к окладу…
— Мне не слишком щедро! — возмутилась Валя. — Ну да, понятно, не хотел разговоров, что подлизываешься к жене.
— … Но в министерстве нет надбавок за выполнение плана, — я сделал вид, что не расслышал её корыстную ремарку. — Правда, оставляю за собой конструкторский центр и роялти за всякие внедрённые ништяки. Поэтому наша голодная смерть, даже если буду валяться на диване 24×7, отодвинута далеко за горизонт за счёт отчислений от изобретений и авторских свидетельств. Само собой, праздности не желаю. Должность моя новая будет при министерстве, но с какой-то долей свободы. И да, не менее сотни дней в году командировок в Горький не избежать. Там ещё два заповедника минувших эпох, особенно Ульяновский автозавод пугает.
— Что… его тоже — тебе в плечи?
— Увы. И если с легковыми автомашинами я сравнительно в теме, то как из русской пародии на внедорожник сделать полноценный современный автомобиль, пока представляю слабо.
— Скоро уже?
— Не знаю. Вопрос нескольких недель, максимум — месяца. Пока не накинули на шею этот хомут, давай ещё разок погоняем. Поволжье, Кубань, Кавказ, Украина, Карелия? До зимы в календаре ДОСААФ осталось несколько многодневок.