Тревожило Седова молчание власти. Он знал, что по его рапорту создана «Особая комиссия при морском министерстве для обсуждения проекта достижения Северного полюса». Состав комиссии – более чем солидный. Но заседание никак не назначалось. Вера успокаивала:
– Не назначают и хорошо – будет возможность лучше подготовиться.
Время шло. Ослаб первоначальный энтузиазм жертвователей – суммы приходили небольшие. Из-за границы пришло неприятное известие: норвежцы снова попробуют покорить полюс через два года, а пока будут готовиться.
Неожиданную помощь оказал император – он прекрасно помнил доклад Седова по Колыме. Оценив масштаб предприятия, он пожертвовал на экспедицию десять тысяч рублей из личных сбережений. Кроме того, он отдал распоряжение присвоить Седову звание лейтенанта флота. Если деньги императора вызвали всплеск народных пожертвований, то звание лейтенанта вызвало скандал.
Формально оно соответствовало нынешнему гражданскому званию Седова штабс-капитан. Но в те времена стать штатным офицером императорского флота могли только представители высших сословий. Присвоение звания рыбацкому сыну из простолюдинов они посчитали пощёчиной в свой адрес. Перечить императору, конечно, никто не стал. Но всю мощь раздражения элиты Седов ощутил на заседании комиссии, которое наконец было созвано.
Это было судилище.
Седову в крайне неприглядной форме указали на все недостатки его плана. Обвинили в авантюризме, выставили дилетантом. Никакие доводы не принимались. На вопрос председателя комиссии: «А чем вы гарантируете успех экспедиции?» – Седов, не задумываясь, ответил: «Гарантирую жизнью. Собственной жизнью».
Заключение комиссии было категоричным – в поддержке экспедиции отказать.
Седов ещё на что-то надеялся. После заседания комиссии он не выдержал и, нарушая приличия, обратился за разъяснениями к одному из влиятельных членов комиссии. Объяснения, надменно выданные «через губу», поразили Георгия Яковлевича своей заскорузлой логикой. Сводились они к следующему: земли на Севере бесплодны; реки пусть и велики, но текут по пустыне и впадают в навечно замёрзший океан; а Северный морской путь существует только на карте – потому что лёд ведь сплошной, как по нему вести суда?! А полюс… Да кому он вообще нужен?! Обозвав напоследок Седова штабс-лейтенантом, член комиссии важно удалился.
Вера никогда не видела Седова таким злым. Когда он наконец выговорился и затих, она спросила о главном:
– А были справедливые претензии?
Седов задумался, вздохнул. Конечно, были и правильные замечания, со многими из которых он согласен и обязательно внесёт поправки в свой план. Но упирала комиссия на обстоятельство, изменить которое он не в силах.
– Главная претензия – вероятность смертельного риска – сто процентов. И этот риск, по мнению комиссии, перекрывает любые плюсы.
Теперь уже задумалась Вера. Седов с тревогой следил за ней. Наконец она подняла на него глаза, в которых он всегда видел лишь восхищение и поддержку. Но не в этот раз.
– Я не хочу, чтобы ты так рисковал.
– Но…
– Я не хочу стать вдовой. Мы только поженились, и…
– Я не смогу жить, если…
– Я прошу тебя отказаться от экспедиции. Сделай это ради меня. Ради нас.
Вера вышла. Седов замер, обхватив голову руками.
Потянулись чёрные дни. На службе сослуживцы воротили нос, выказывая Седову презрение. Взносы на экспедицию от населения совсем упали. «Новое время», ранее уделявшее подготовке экспедиции Седова первую полосу ежедневно, стало печатать статьи о нём раз в неделю, на последней странице. Но главное – Вера больше не поддерживала его.
Седов замкнулся, бродил по Управлению как тень.
Враги злорадствовали.
Вера попробовала наладить отношения с мужем, по-прежнему не поддерживая его идею. И примирение получилось формальным. Седов терял жизненные силы день ото дня.
Однажды он просто не смог заставить себя вернуться после службы в квартиру. Хотелось развернуться и уйти куда-нибудь подальше. Может быть, в Сибирь… Седов бродил по городу, потеряв счёт времени. Затем всё же пошёл домой сквозь предрассветную мглу.
Вера встретила его в прихожей. Седов понял – она ждала, не ложилась.
– Поужинаешь?
Седов кивнул, пошёл на кухню, замер на пороге. На столе лежал аккуратно свёрнутый флаг России. Седов посмотрел на жену.
– Я сшила его для тебя.
– Чтобы…
– Установи его на полюсе.
Седов быстро подошёл к Вере, крепко, до боли, обнял. У неё на глазах появились слёзы отчаяния. Вера зажмурилась. Больше никогда и ничем она не выдала своего волнения за судьбу своего мужа.
Глава 10
Издатель «Нового времени» Суворин дремал после сытного обеда, когда в кабинет ворвался улыбающийся, брызжущий силой Седов.
– Нансен планирует снова пойти на полюс через год, а мы отправимся в этом году и опередим его!
– Комиссия изменила своё мнение? Вам дают деньги?!
– К чёрту деньги! Как-то в Мурманске я видел американцев, упакованных лучше самого Господа Бога! Начальник той экспедиции тряс перед нами чековой книжкой и доказывал, что сила доллара погонит его команду к вершине Земли. Что полюс у них в кармане! Знаете, куда они дошли?
– Но штурмовать полюс без денег вы тоже не можете.
– Собрали немного, конечно. Но помилуйте – не хватает каких-то десяти тысяч! Что такое эти деньги в сравнении со славой, которую экспедиция принесёт России?!
Суворин, заведённый энергией Седова, вскочил, заметался по комнате, покусывая губу. Наконец он замер:
– Я дам недостающую сумму.
Они обнялись.
– Храни вас Бог, Георгий Яковлевич. У России великое будущее, пока у нас есть такие люди, как вы.
Седов хотел возразить из скромности, но только вздохнул и улыбнулся – впереди был далёкий путь, главный путь его жизни.
Ещё в экспедиции к устью Колымы Седов обратил внимание на молодого гидрографа Владимира Визе. Тот, несмотря на юный возраст, был из той категории людей, столь любимого Седовым, что готовы идти сквозь любые препятствия, не боясь ничего. Именно его Седов позвал с собой для покорения полюса.
Началась подготовка. К сожалению, кроме объективных причин, мешающих организации экспедиции, возникли сложности, связанные с извечной расхлябанностью и воровством.
Долго не могли найти корабль – навигация в самом разгаре, все суда давно зафрахтованы[11]. Каким-то чудом – а в тех условиях это было истинным чудом – договорились с хозяином судна «Святой мученик Фока». Произошло это 27 июня, а выйти в море нужно было не позже середины августа. Чтобы успеть – работали круглосуточно: на судно грузились провиант, палатки, нарты, оружие и патроны, научное оборудование.
По плану экспедиции, последний участок пути до полюса (больше тысячи вёрст) нужно было идти на собачьих упряжках. Подрядчик, взявшийся поставить собак, привёз свору обыкновенных дворняжек. Пришлось их распустить и выписать за огромные деньги настоящих сибирских лаек.
Как только разобрались с собаками, в очередной раз выяснилось, что чудес не бывает – «Святой мученик Фока» не просто так оказался свободным в разгар навигации – судно заложено. Как только стало известно о том, что хозяину корабля Дикину поступили деньги от Седова, кредиторы тут же потребовали отдать долг, но Дикин уже успел вывести деньги за границу.
Судно арестовали. Приплыли, как говорится. Перед Седовым Дикин разыгрывал дурачка – не знал, мол, так вышло… Седов обратился за помощью к Суворину, тот включил все свои связи в правительстве и при дворце. Неимоверными усилиями удалось снять арест с судна.
Дикин, хозяин корабля, быстро сообразил, что теперь, когда судно свободно, он сможет заработать гораздо больше, избавившись от необходимости везти Седова к полюсу. Но как быть? Судно ведь зафрахтовано, фрахт оплачен. И Дикин нашёл выход – он срочно связался с капитаном «Фоки».
Когда Седов принимал на палубе научное оборудование, к нему подошёл капитан и уведомил, что команда отказывается от столь опасного путешествия. Пока Седов пытался понять, что происходит, на берег сошли капитан, его помощник, механик, боцман, многие другие члены команды. Отсутствие даже части экипажа делает путешествие невозможным, а уж отсутствие главных игроков и вовсе ставит на всей затее жирный крест. Дикин наблюдал за происходящим из окна портового кабака, куда прямиком направились капитан и другие предатели. Дикин объявил, что сегодня они могут пить за его счёт, а когда Седов уберётся восвояси, судно уйдёт в коммерческий рейс.
На календаре двенадцатое августа. Выход к полюсу назначен на четырнадцатое. Откладывать его нельзя ни на час – иначе море покроется льдами и корабль не сможет пройти первый участок пути до Земли Франца-Иосифа.
Узнав о происходящем, Володя Визе бросился искать Седова. Георгий Яковлевич что-то сосредоточенно писал в своей каюте. Володя осторожно присел на стул.
– Всё кончено?
– Ты про команду?
– Даже если вы станете капитаном, нужна ещё куча народу. А нельзя ведь идти к полюсу неизвестно с кем…
Говоря всё это, Володя с опаской посматривал на пишущего без остановки Седова: ну что сейчас можно писать? Может, он не в себе? Седов отложил перо.
– Ты бесконечно прав, мой юный друг. В разгар навигации в порту можно найти только пьяниц и сброд, списанный с других судов…
– Ну ничего, да? Пусть в этом году не вышло, но мы вернёмся следующим летом и…
– И отпразднуем покорение полюса. Потому что начало экспедиции назначено на четырнадцатое августа, и я не отодвину его ни на день. Я шёл к этой экспедиции всю жизнь и меня никто не остановит – тем более какие-то барыги.
– А где же…
– Бери это письмо, дуй к начальнику порта. Мы обязаны его уведомить о смене команды.
– Но как…
– Дуй, Володенька, дуй. Давай не будем терять ни минуты.
Случилось невероятное – Георгий Яковлевич набрал команду за сутки. Предатели, покинувшие Седова всего день назад, смотрели красными, пропитыми глазами, как «Святой мученик Фока» уходит в легендарное плавание.