«Постойте! — говорим мы. — Погодите! — и изумленно протираем глаза. — Что здесь, собственно, происходит? Что будет дальше? Как это? Зачем это? А мы этого хотели?» Но не успели мы задать свои вопросы, как нам уже со всех сторон — справа и слева — стар и млад кричат в ответ: «Поезд ушел!» «Ах так, — бормочем мы, те, кто вовсе не собирался ехать этим поездом. — А нельзя ли остановить состав? Или хотя бы уточнить направление… или немного притормозить, а не лететь на всех парах?» «Нельзя, — говорят нам деятели и функционеры, говорят нам те, кто обретается на высоте исторического момента. — Теперь все катится само собой. События больше не определяются политиками, события сами себя определяют. Раз-два-три, "дарвинистически настроенная история" несется на всех парах: валютный союз — к 1 июля, присоединение земель ГДР согласно статье 23-й основного закона — осенью, общегерманские выборы — в декабре, перенос столицы в Берлин — готово, баста!»
Столица в Берлине, только этого не хватало! Нет нам никакой пощады. «Неужели так уж необходимо, — робко возражаем мы, — переносить столицу в Берлин? В Бонне тоже было очень даже недурно…» — «Отстаешь от жизни, дедуля! И этот поезд уже ушел!»
Страшно? Нет, не то слово. Тому, кто находится в шоке, не страшно. Я все еще не могу прийти в себя. Меня подташнивает, как пассажира, который сидит в мчащемся поезде, не знает маршрута, не знает места назначения и не уверен, что выдержат рельсы. Меня охватывает смутное беспокойство. Не тот старый страх, что Германии угрожает рецидив варварства и мании величия 30-х и 40-х годов. Но все же опасение, что в ее недрах могут таиться тяжелые социальные конфликты, много зависти и лютой обиды, а там дальше, не у нас, а на Востоке, где распадается советская империя, могут вызреть новые войны, в том числе гражданские.
Да, и еще мне становится немного грустно при мысли о том, что больше не будет на свете невзрачного, маленького, нелюбимого, практичного государства — Федеративной Республики Германии, в которой я вырос.