са
За горами крутыми, за лесами густыми, за морями синими в местах раздольных, средь лесов привольных в некотором царстве-государстве над рекой широкой, на берегу высоком стоял город славный – в той стране главный, и назывался он Антон. В том городе Антоне на золочёном троне сидел могучий князь Гвидон.
И вот задумал князь Гвидон Антонович жениться. А что он задумает, то и сотворит по своей воле. Призвал он к себе слугу своего Рычара Верное Сердце.
– Преданный мой слуга Рычар, – сказал князь, – прослышал я, что в тридевятом царстве, в тридесятом государстве живёт-проживает красавица красоты неописуемой и зовут её милым именем Милиса. Поезжай в это царство-государство и посватай мне Милису-красавицу. И возьми с собой сундук кованый подарков моих княжеских. Колечко золотое с камнем изумрудом такой величины, чтобы тяжелил белую ручку прекрасной Милисы. Платье парчи серебряной, шитое жемчугом. Подковки медные, а к ним сапожки сафьянные алые.
Преданный слуга Рычар Верное Сердце поклонился князю, вскочил на коня и без промедления понёсся к дальнему городу Крахмалхану, где правил отец красавицы Милисы Вездевул Вездевулович. Въехал он в ворота дубовые, проехал по мостовым каменным и остановился перед белостенным дворцом Вездевула Вездевуловича. Вошёл по ступеням каменным и поклонился хозяину низко-низко. А затем и поведал о том, с чем прибыл. Не забыл Рычар Верное Сердце поднести красавице Милисе и сундучок кованый с подарками.
Князь Вездевул Вездевулович вывел за белу ручку свою дочь Милису Вездевуловну и сказал такие слова:
– Могуч и славен князь Гвидон. Богат, умён и храбр. А уж такой красавец, что сказать немыслимо. Породниться с таким знатным женихом – большая честь для меня.
Молода ещё была красавица Милиса. Страшно ей было уехать из отчего дома. Попечалилась, покручинилась прекрасная княжна, а потом умыла своё нежное личико, утёрла его полотенчиком чистеньким и позвала своих мамушек и нянюшек, чтоб они её снарядили как следует. Пришли девушки-подружки, одевали её, златом-жемчугом украшали, песни пели подблюдные*.
А в городе Антоне князь Гвидон готовился встретить невесту. Вышел на крыльцо, вдаль вглядывается. Видит, тянется великолепный выезд. Карета Милисы вся украшена сдобными золотыми завитушками. Князь сам высадил невесту из кареты, взял ласково под руку и повёл в свои богатые палаты. А невеста-душа, ох как хороша! Маленькие ножки да аленькие сапожки. Смоляные косы, глаза раскосы. Бисер в уборе. Быстра в разговоре. Ножкой правой ступает павой*. Ножкой левой идёт королевой. Наглядеться на неё Гвидон не может. Рад-радёхонек.
А на другой день весёлым пирком и свадебку сыграли. Князь Гвидон сидел за столом рядом со своей молодой женой и потчевал её, угощал вкусными яствами. Угощал и приговаривал:
– Чай внакладку
Сладко-сладко!
Кушай-кушай, милая моя.
Чай с лимоном
В стаканчике гранёном
Кушай-кушай, милая моя.
И пирог с начинкой
Со свиной ветчинкой
Кушай-кушай, милая моя.
Похлебай окрошки
Из дубовой плошки
Расписною ложкой, милая моя.
Финики и фрукты
Кушай прямо с рук ты,
Не стесняйся, милая моя.
Вот изюм заморский.
Черпай прямо горсткой.
Кушай-кушай, милая моя.
И в меду орехи
Для еды-потехи.
Кушай-кушай, милая моя.
Свадебный пир прошёл с неслыханной пышностью. Двадцать два воеводы объелись. Тридцать три боярыни опились. А весь народ гулял ровно три недели и три дня.
И жил князь Гвидон со своей княгинею Милисою прекрасно три года, и родился у них, к общей их радости и утешению, сынок, которому дали имя Бова королевич.
Сказ второй.Побег
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Прошло не год и не два. Бова королевич рос не по дням, а по часам и стал на удивление пригожим мальчиком. Отец учил его стрелять из лука, сидеть в седле, держать щит и копьё. Но злая судьба настигла его. Отправился охотиться на дикого вепря* князь Гвидон. Схватился с клыкастым зверем, да неудачно. Смертельно ранил его злобный вепрь. И умер князь на руках у своей неутешной жены Милисы. Остался Бова королевич сиротой. Да мал ещё был, чтобы править княжеством. Погоревала, погоревала Милиса и вышла замуж за соседнего князя Додона.
И решил коварный Додон извести Бову королевича, чтобы до скончания века самому править княжеством. Прознал об этом преданный слуга Рычар Верное Сердце. Пришёл он в покои к Бове королевичу и молвил:
– Государь мой, храбрый витязь Бова королевич, нет у тебя теперь родителя-покровителя доброго батюшки князя Гвидона. Вздумалось Додону тебя умертвить. Убежим мы с тобою в крепкий град Соломин. Придёт время, подрастёшь ты и отплатишь злодею за всё его коварство.
Тут же принялся за исполнение своего плана Рычар Верное Сердце. Выбрал двух лучших коней из всей княжеской конюшни, отобрал для обороны и охраны тридцать молодых и ловких всадников, и пустились беглецы в путь по дороге к городу Соломину. Неслись они во весь опор, опасаясь погони. И не зря. Узнавши о побеге Бовы королевича, приказал злодей Додон трубить в рог. И собралась рать великая. Разделил её Додон на отряды и послал по разным дорогам, чтобы вернее отыскать беглецов.
День, и два, и три рыскали повсюду воины злокозненного Додона. И вот один из отрядов нагнал Рычара Верное Сердце и Бову королевича. В кровавой битве погибли все всадники их. Сам Рычар еле спасся и укрылся в крепком граде Соломине. А юного Бову королевича доставили обратно и провели прямиком в светлицу князя Додона. Несчастная Милиса умолила своего безжалостного мужа сохранить жизнь Бове королевичу, её единственному сыну. И тогда Додон бросил его в темницу, решив уморить голодом. Он не велел давать ему ни есть, ни пить.
Не один день мучился жаждою и голодом юный Бова королевич. Уж и ослабел он, и смерть заглядывала ему в глаза. Мать его Милиса не выдержала такой муки любимого сына и тайком призвала к себе служанку Чернавку. Дала Милиса ей немного хлеба и кувшин воды и послала к темнице. Но проследил за Чернавкой коварный Додон. Притворно улыбнулся ей и сказал:
– Что же ты, девка Чернавка, несёшь Бове королевичу сухой хлеб и простую воду? Иди за мной, я намажу хлеб маслицем, а водицу подслащу сахаром.
Взял Додон у неё корзинку с хлебом и водой, а вынес серебряный короб, наполненный хлебом пшеничным и кувшин молока. Но хлеб тот был отравленный, а молоко настоянно на ядовитых травах. Хитрая Чернавка ничего не сказала, молча поклонилась и ушла. Но по дороге дала она кусок хлеба бродячей собаке. Та с жадностью набросилась на подачку и тут же околела. Налила она молочко бездомной кошке. Та лизнула и упала замертво. Тогда Чернавка выбросила хлеб, выплеснула молоко, а Бове королевичу отнесла то, что имела – кусок чёрствого хлеба и плошку ключевой воды. А придя в темницу, шепнула:
– Государь мой, Бова королевич, не жить тебе на белом свете, пока ты в руках у злого Додона. Беги отсюда куда глаза глядят. Я оставлю дверь темницы открытой. Бог тебе в помощь.
С тем и ушла. А Бова королевич, времени не теряя, будто радостно вылетающая из клетки птичка, вышел из темницы на свежий воздух. Никем не замеченный, он прошёл весь город и счастливо миновал городские ворота. Шёл он, шёл, близко ли, далёко ли. Солнышко его печёт, частым дождичком сечёт. День ему дорогу прокладывает. Ночь настаёт, траву-мураву под бок подкладывает. Ляжет Бова королевич на шёлкову мураву, подушкой ему – корень древесный, одеялом – туман белый, широким покрывалом – небесный свод с частыми звёздами. День идёт он, два идёт. А на третий день пришёл к морю безбрежному. Стал перед волной высокой и вдаль всматривается, где ни берега-пристанища, ни островка не видно.
Сказ третий.Сирота-коровятник
Вдруг видит Бова королевич, плывёт по волнам корабль. Паруса распустил белые, тугие, а сам крепкий, дубовой доской одетый. Принялся Бова махать рукой, криком подзывать корабль.
А тот и пристал к берегу. То ли услышали его корабельщики, то ли воды для питья набрать хотели. Но вышли на палубу и спрашивают:
– Кто ты, парень, какая у тебя к нам надобность есть?
Бова королевич не стал называть им своего имени, а попросил:
– Господá корабельщики, люди добрые, купцы честные! Возьмите меня на корабль и свезите, куда сами плывёте. Нет у меня денег за провоз, но готов я служить вам усердно, сил своих не щадя.
Корабельщики приняли его на корабль, накормили, напоили. Приставили к делу. Быстро и ловко управился он со всем, а ещё и всё рассматривал и обо всём умно расспрашивал. Видят корабельщики, что умён он не по годам, с ухватками молодецкими. Стали они у него выпытывать:
– Ты скажи нам, молодец, кто ты, какого рода-звания, кто отец твой и мать?
А Бова им отвечает:
– Господа купцы-корабельщики, рода я простого, звания низкого. Отец мой был пастухом, а мать – прачкой. Родители мои померли, и остался я круглым сиротой без куска хлеба и без пристанища.
Посомневались корабельщики, покрутили головами, поверили – не поверили, а оставили Бову королевича на корабле. Снялись они с якоря, подняли паруса и пустились в путь. Полетел корабль, что птица-синица, по сине морю-океану за тридевять земель, в тридесятое царство, в тридевятое государство. Повезли купцы товары дорогие.
Плыли корабельщики, плыли, да и приплыли в град великий Андрон. Причалили к берегу, товары стали выгружать. А правил в том городе по чести и по совести доблестный князь Зензевей. Как прослышал Зензевей Андронович про корабль, так и послал вельмож справиться, кто пожаловал да зачем, из какого царства с какими вестями, с какими товарами.
Лишь взошли на корабль знатные вельможи, тут и попался им на глаза Бова королевич. Сроду такой дивной красоты да осанки молодецкой они не видывали, разговору такого приятного не слыхивали. Засмотрелись, заслушались, заговорились вельможи и про всё на свете забыли. Возвратились они к Зензевею Андроновичу, стал он их расспрашивать про товары да про корабль, а у них только и разговору, что о прекрасном отроке, его дивной красоте и занятной беседе.