– Нацисты ведь нашим медпомощь оказывать не будут… Это наши их раненых лечат…
Марья:
– Он и погиб. 28 марта…
– А его рота вырвалась?
– Там не было его роты. Он на тот момент, с декабря, уже не командир роты был, а на должности заместителя начальника штаба танкового батальона. В нашем танковом полку в ноябре или декабре сформировали танковый батальон. У нас мотострелковой только рота была. И туда другого парня поставили.
– И вы узнали…
– Что погиб? Я узнала об этом… Они его видели живым (когда в плен попали), их разделили всех, и они больше друг друга не видели. Мы думали, он тоже в плену. Такие были мысли. Но там были другие офицеры, и они звонили своим женам из плена. Что все в порядке, они в плену. А мне мой муж не звонил… И мы думали: «Мало ли…»
– Надеялись…
– Может, кому-то не дают звонить. Может, что-то еще… И 10 мая нам сообщили, деду позвонили из военкомата, и сказали, что он… погиб.
– Деду….
– Владимиру Алексеевичу…
– И как, что?
– Они просто сказали: «Погиб от ранения, несовместимого с жизнью». Но об обстоятельствах – нет.
Снова возникали перерывы в разговоре (ребенок требовал внимания), а потом опять говорили.
Марья:
– Мы поехали с мамой его в Ростов на опознание. Там офицер поехал, а нам как бы необязательно, но мы решили: «Тоже поедем». Потому что мы думали: «Вдруг что-то…»
– Ошибка…
– Да, либо ошибка, но все равно. И это был он… И на опознании поняли. 28 марта он погиб. И его обменяли в мае. Погиб именно от осколочного ранения…
– А из звонивших кто-нибудь выбрался?
– Те, кто с ним был, это три офицера. Их обменяли из плена.
– То есть могли рассказать…
– И они рассказали, видимо, до того, как их разделили…
– В плену…
– Да. И потом они не знали друг о друге…
– И вы поняли, Александра нет…
Помолчали.
– Его в Воронеж повезли? – спросил.
– Когда нам сообщили, с бабушкой…
Я понял: которая воспитывала Сашу.
Марья:
– Начали решать… Я-то сказала: «Пока не увижу, не хочу об этом даже думать…» Но у нас не было вариантов в плане города, потому что это был однозначно Воронеж. Потому что Саша очень любил Воронеж. Мы с ним спорили, где жить после службы, и он: «Нет, будем жить в Воронеже». Он очень любил Воронеж. И Воронеж, и Кочетовку. Потому что там вся родня… Оттуда дедушка с бабушкой… В Кочетовке дом. Они летом приезжают туда… Там огород…
– А в Воронеже – на Аллее Славы?.. – спросил про место, где похоронены военные.
– Я не думала. Сейчас время такое: одни хорошо к спецоперации относятся, другие – негативно. И как бы с могилой… Могут и осквернять… Всякие моменты. И человека похоронили, это не для всех. А для родственников, друзей. Тех, кому нужно… Не для того, чтобы все ходили… Нам хотелось…
Я переживал: Крынин заслужил лежать на Аллее Славы.
Но что ж…
Марья:
– Нам хотелось, чтобы было просто…
– По-родственному…
– Нам предлагали и Аллею Славы, но мы решили… Лучше и для него, и в целом: те, кому нужно, они приедут… А чтобы все… Кто – за, кто – негативно…
– А в части вдовы есть?
– Есть… Получается, вместе с Сашей, когда этот бой шел, был еще… Можно сказать, три человека – активные участники. Я бы их назвала Героями. Саша. Денисов Николай, капитан. Он в плену был. Вернулся из плена. Жив. И погиб прапорщик Михайлов Денис.
– Вместе отбивались…
– Да…
– А Денис был женат?
– Да, женат. Они сами из Курской области. Из Щигров. Жили в Ельне, а сейчас она уехала к родителям… Денис там и похоронен, в Щиграх… Он погиб 28 марта. От ранений. А обменяли его только в июне.
Я рассказал про историю абхазца Ролана Алана, которого как бы забыли, а потом, благодаря книге о нем, его имя восстановили и признали заслуги Ролана.
– Меня тема ребят, которые воевали, не отпускает… – произнес я и спросил: – А стоял ли вопрос о награждении?
– Сашу подали на Героя России. Но сказали, это не быстрый процесс – рассмотрение, – произнесла, помолчала Марья: – Он не то что опытный. Но он умел пользоваться всей техникой, которая была в армии. Все говорили: «Стреляет в десятку!» У него не было опыта в военных действиях, но он в пехоте жил. Эти постоянные стрельбы, в полях, ему дало что-то. Он умел пользоваться любым оружием, которое было. И делал все профессионально. Он не терялся, ну, как мне рассказывали. В эти моменты держал себя… Действительно заслужил…
«Хоть бы скорее решился вопрос с награждением…»
Спросил:
– На прощании сослуживцы были?
Марья:
– Да, приезжали. Кто смог. И получается, Денисов, Михайлов и Саша – они втроем вели этот неравный бой… Они для меня Герои. Пусть и не до конца смогли с этим справиться…
– Не осилили…
– Да, что не бросили, что они там… Может, были моменты, кто-то бы и сбежал, бросил. Я хорошо их знаю. Они между собой дружили хорошо. Я даже знаю Сашу: у него и мысли не могло возникнуть – бросить и куда-то сбежать, уйти. Он не смог бы потом жить с этим. Они настолько военные до мозга костей, что… Они вот честно выполняли свой долг…
Я:
– Скажите, а в воинской части отразилось как-то?..
Марья:
– В самой части – нет, но есть рота управления. Там командир Антон Воликов – друг наш. И они сделали у себя стенд. У них тоже есть погибшие. И сделали стенд с фотографиями, с описанием: почему так произошло, краткая биография. Кто сложил голову. И там мой супруг, потому что, как они говорили, он больше времени пропадал у них…
На обратной стороне фотографии я прочитал:
«Старший лейтенант Крынин Александр Эдуардович… С 25 по 27 марта вел неравный бой с превосходящими силами ВСУ в н.п. Малая Рогань Харьковской области. 28 марта при выходе из окружения в составе группы военнослужащих старший лейтенант Крынин получил осколочное ранение, несовместимое с жизнью…»
Спросил:
– Это в танковом полку в Ельне?
Марья:
– Да, 59‑й танковый полк[15]…
– Ельня ведь – место тяжелых боев в Великую Отечественную… И Кочетовка: там все устлано гильзами, немцы там сильно сопротивлялись в 1942 году…
Слышался голос малыша, а мое сердце обливалось кровью.
После мне Марья прислала фотографии супруга, а под одной из них был ее текст:
«…после того как узнали, что он погиб, мне писали даже ребята, которые раньше были у него в подчинении, что он был офицером номер один из всех, кого они знали, что это очень большая потеря для всех.
Он действительно очень отдавался армии, для него это была не просто работа, это была часть его души.
Он был очень подкован в теории, командир когда-то говорил, что он один из немногих в полку, кто может достойно поддержать диалог по любой теме, его невозможно было ввести в ступор каким-либо вопросом по военной тематике…»
Марья прислала заметку: «Такой юный, а уже с медалью», опубликованную еще в 2011 году:
«В отличие от тех ребят, которые, бывает, до самого выпускного класса мучаются с выбором будущей профессии, воспитанник Воронежского великого князя Михаила Павловича кадетского корпуса Александр Крынин еще в раннем детстве для себя решил, что обязательно станет военным. В детском садике играл с пластмассовыми солдатиками, а в школе увлекся военной историей.
Оканчивая четвертый класс общеобразовательной школы, Саша Крынин узнал, что в Воронеже работает кадетский корпус, и пришел к родным с серьезными намерениями: “Хочу быть кадетом!” Такое стремление Саши только поддержали. В Воронежский кадетский корпус новоиспеченный курсант был зачислен без проблем – все вступительные испытания он сдал на отлично. А уже через год службы он получил первое звание “Отличный кадет” за успехи в учебе.
– Сложно сказать, чем меня привлекает военная служба, – пожимает плечами Саша. – Может, просто душа лежит к военной форме, к той дисциплине, которая существует в этой сфере. В детстве я мог долго наблюдать за марширующей колонной солдат, а самым большим праздником для меня всегда был не день рождения или Новый год, а именно День Победы.
Саша Крынин старался не пропускать ни одного военного парада, который проходил в его родном Воронеже. А уже будучи кадетом, он впервые оказался не среди зрителей шествия, как это было из года в год, а в числе тех, кто гордо чеканил шаг на главной площади города. За участие в юбилейном параде, посвященном 65‑летию Великой Победы, парня, как и других юных его участников, наградили юбилейной медалью. Далеко не каждый кадет может похвастаться таким достижением. И остается только верить, что эта первая награда в копилке будущего защитника Отечества будет далеко не последняя.
– Я ношу форму уже шестой год и ни разу не пожалел о своем выборе, не разочаровался в военном деле, а награды только подогревают мой интерес к службе, – продолжает Саша. – Тем более что родные очень гордятся тем, что и в нашей семье появился первый человек в погонах.
Условия в кадетском училище максимально приближены к армейским: четкий распорядок дня, проживание в казарме, ранние подъемы, наряды, занятия, большие физические нагрузки. И, конечно, по школьной программе тоже нельзя отставать. Тяжело ли по сути еще подростку привыкнуть к таким строгим порядкам?
– Не скрою, первое время было очень тяжело, – признается кадет. – По утрам не хотелось вставать, идти на зарядку, не хватало времени на подготовку домашнего задания, да и по дому скучал – к родным отпускают только по выходным. Трудно было также постоянно поспевать за всеми: если все бегут, то и ты должен собрать волю в кулак и прийти к финишу вместе с остальными.
Остановишься передохнуть – будешь чувствовать себя самым слабым звеном коллектива, а это не очень приятное ощущение. Однако потом привыкаешь и даже получаешь удовольствие от такого ритма жизни. На то она и военная служба, чтобы мужественно переносить все трудности.