Виктор опять попытался подняться. Ноги вроде бы держали, но не очень прочно — левая болела и подкашивалась.
— Вторая луна — это просто. — Кеаль все-таки соизволил ответить. — Луна-призрак. Типичный призрак, возникший на месте луны, которая давным-давно исчезла. Ты не можешь ее видеть, потому что не вхож в мир духов, а мы, боги, да и демоны тоже, — существа духовные. Эта луна выполняет очень важную роль. Она отвечает и за прошлое и за будущее. Поговаривают, что вторая луна еще вернется. Это все равно что смотреть на портрет без названия: неизвестно, изображен на нем когда-то живший человек или человек придуманный, тот, который рано или поздно может родиться в будущем.
Бог обмана говорил слегка рассеянно, словно одновременно думая о чем-то другом.
— А луна, которую ты видишь каждую ночь, еще проще — она отвечает за настоящее. Понял?
— Почти, — честно признался Виктор. — Но почему я ей не приглянулся?
— Так говорят, когда не могут объяснить поведения луны. Она испортила твой ритуал. У нее есть любимчики, которым она потакает, а есть те, кому с ней не везет. Некоторых она так любит, что дает им даже второй шанс после смерти. Конечно, тела вернуть не может, но дарит мертвецу особые способности. Чего только иногда не встречается! Помню, вторая луна очень любила одну мою родственницу, богиню. Но той это не помогло против демонов. До встречи.
Золотистое тело бога обмана тут же распалось на тысячи светящихся песчинок, большинство из которых погасло, даже не долетев до пола.
Виктор сокрушенно покачал головой и захромал к трещине в стене. Сзади копошился маг. Ун-Катор тоже справился с кашлем и сейчас пытался отряхнуть свою мантию.
— Худший исход ритуала, — проскрипел он. — Да и замку досталось — хорошо, что выстоял.
Через щель в стене двор был виден отлично, и Виктор с трепетом смотрел на полуразрушенную внутреннюю стену и людей, бегающих внизу. Прямо перед донжоном стоял барон, рядом с ним — Мареса. Ан-Орреант, оживленно жестикулируя, пытался руководить спасательными работами. Некоторые постройки, расположенные рядом с внутренней стеной, тоже рухнули, включая тюрьму. Виктор с облегчением рассмотрел улепетывающую во все лопатки фигурку Риксты. Судя по всему, слуга направлялся к уцелевшему дому Кушаря.
— Интересно, кто-нибудь погиб? — пробормотал Антипов.
— Пойдем со мной, Ролт. — Маг подошел к нему и вновь схватил за рукав. — Нам нужно кое-что проверить. Прямо сейчас!
— Что проверить? — Виктор обернулся.
— Тебя! — с досадой произнес ун-Катор. — Это боги полагаются на грубую силу, а мы, маги, действуем исподволь. Иногда даже кое в чем превосходим бессмертных. Не зря я рассказывал про орден Предчувствия Рассвета, совсем не зря.
— А нельзя ли потом? — спросил Виктор. — Я бы хотел…
— Нельзя! — отрезал маг. — Чем раньше, тем лучше! Идем же!
Антипов почувствовал, что начинает сердиться. Это утро доконало его и пробудило раздражение, обычно не свойственное веселому нраву. С тех самых нор как он оказался в этом мире, у него все время были начальники. Сначала Кушарь, потом Арес, затем десятник, барон, сотник… начальники шли косяком. От некоторых удалось избавиться сразу, от других — чуть позже, но все равно начальники оставались, и даже появлялись новые! Только когда Виктор путешествовал, он избавлялся от опеки и распоряжений. Ему в глубине души даже хотелось поехать на турнир, чтобы не видеть ни Ареса, ни Кеаля, ни барона, а оказаться предоставленным самому себе. Если бы не угроза со стороны Зентела, Виктор вообще мог бы попытаться сбежать. А что? Жениться на графине (если получится), показать барону кукиш (точно получится) и поучиться управлять графством (понятно, что сразу ничего не выйдет, но попытка — не пытка). Даже если, несмотря на Зентела, просто жениться на графине, то из начальников можно сделать союзников (план был именно таков). Ну ладно, с Аресом, Кеалем и бароном Виктор временно смирился, но маг-то, маг! Теперь и он выдвинул свою кандидатуру на должность руководителя Ролта. Виктор счел, что это слишком.
— Мне надо вниз! — ответил он в тон магу. — Сначала я узнаю, кто погиб и кто ранен. А потом, если останется время, подумаю о дальнейших экспериментах над собой. И еще не известно, до чего додумаюсь!
Антипову хотелось узнать, что означает загадочная луна-призрак, но он был зол и решил спросить это потом у Ареса. Виктор рванул свой рукав и решительно зашагал к двери прямо через завесу пыли.
— Постой, Ролт! — крикнул вдогонку маг. — Вернись! Это нужно тебе! Ты можешь перестать видеть людей!
Виктор уже почти успел выйти из зала да и замер так, в дверном проеме.
— Что? — спросил он. — Кого я перестану видеть?
— Людей, — объяснил маг, подходя к нему. — Не всех, конечно, а некоторых. Обычно — молодых. Тех, которые родились не так давно. Лет пятнадцать — двадцать назад. Они для тебя перестанут существовать.
— Как это? — Антипов вмиг позабыл о своей злости. — Мне ни Кеаль, ни Арес ничего не говорили.
Они предупреждали об опасности, но точно ничего не знают. — Ун-Катор старался говорить быстро, чтобы удержать внимание собеседника. — Куда им! Ты бы поинтересовался, сколько у них было провалов ритуала. Хорошо, если один-два, а скорее всего — ни одного. Они же боги! Привыкли полагаться на свою силу, а тут дело тонкое, Ролт. Я ведь состоял в ордене Предчувствия Рассвета, точнее, в том, что от него осталось. Мне-то известно, как важны мелочи! Сходный случай был уже описан. Казалось, все благоприятствует: никаких происшествий накануне, испытуемый чист сердцем и мыслями, полгода провел в медитации, ничего больше не делал, все переложил на слуг — и вдруг провал! Да еще какой — со взрывом. Дом сложился, будто был из соломы, два мага погибли: не справились с излишком сил. Выяснилось, что испытуемый накануне получил письмо из дома о том, что семья разорена. А ведь ничто не предвещало разорения! В ходе ритуала испытуемый был слегка ранен и сначала чувствовал себя хорошо, а потом началось…
— Что началось? — с тревогой спросил Виктор.
— А ты как думаешь? Перестал видеть детей, потом — подростков, включая своего младшего брата. Затем вроде бы все остановилось на этом, но через год резко ухудшилось. Он стал проходить сквозь детей, Ролт. Представляешь? А в конце вообще остался один… этого лучше не рассказывать. Правда, тогда вторая луна была растущей, а сейчас — стареющая. С тобой может быть еще хуже.
— Почему хуже? — Беспокойство мага не просто передалось Антипову, а многократно усилилось.
— Только боги могли решиться на ритуал при стареющей луне, — тихо произнес ун-Катор, наклоняясь к собеседнику. — И только нечто жуткое могло им помешать.
ГЛАВА 3
Виктор с магом начали спускаться по лестнице, то и дело уступая дорогу суетящимся людям. Это были подручные лекаря замка господина Паспеса. Они несли какие-то кувшины, дурнопахнущие бутылки, дощечки для фиксации рук и ног — господин Паспес оказался на высоте и сделал солидные запасы на случай любого происшествия.
— Я тоже помогу раненым, но потом. — Маг отчего-то счел своим долгом пояснить это, обернувшись к Виктору. — Сейчас главное — разобраться с тобой. Это важнее.
Вскоре Антипов оказался в одной из комнат замка, где раньше никогда не бывал. Комната была заставлена стеллажами с книгами, а на единственной свободной от шкафов стене были нарисованы ярко-желтые короткие вертикальные линии, живо напомнившие Виктору какую-то шкалу.
— Становись сюда, Ролт. — Маг показал на один из желтых кругов на полу. — Это разметка Укериа. Я нанес ее вчера. Когда новый маг обретает Длань, разметка используется, чтобы понять, насколько Длань сильна: как она отклоняется при прохождении через предметы. Но у тебя Длани нет, и предметом будешь ты.
Виктор нахмурился, но выполнил просьбу, встав на желтый круг перед стеной.
— Я знаю, что моя Длань почти не отклоняется при прохождении через… нормальных людей, — продолжал ун-Катор, отходя подальше от собеседника и становясь на второй желтый круг. — Если ты изменился, то линии Укериа подскажут нам, сильно ли изменился. У того человека, о котором я рассказывал, отклонение было очень большим, особенно сразу после ритуала. Не беспокойся ни о чем, это безопасно.
Наш герой молчал. Он давно перестал опасаться мага, несмотря на необычные способности последнего. Виктору было жаль, что ритуал не достиг цели, и еще больше жаль, что все закончилось неприятностями.
— Может быть, ты не знаешь, что такое Длань мага, — сказал ун-Катор, безрезультатно пытаясь очистить полы мантии от белой пыли. — Я объясню. Длань существует одновременно в двух мирах: в реальном и в мире духов. Маги — те из немногих избранных, кто может заглядывать в мир духов. Раньше могучие маги несли угрозу самым сильным демонам, а некоторые — даже богам.
Антипов обо всем этом знал, Кеаль преподал ему краткий курс истории. В прежние времена маги и герои порядком чудили. Особенно герои — полукровки и убийцы богов. Но эпоха могущественных смертных быстро сошла на нет, когда маги приняли себя за соль земли и восстали против обычных людей и их наследственной власти. Многочисленные ордены, сговорившись между собой, попытались одновременно подмять несколько королевств. Войска поддержали своих владык, хотя трехрукие маги устроили безжалостное побоище. Неизвестно, чем бы все закончилось и как бы выглядел мир сейчас, преуспей ордены в своем начинании. Однако за королей вступились боги. Магические ордены были разгромлены и потеряли прежнее влияние. Но ни боги, ни земные владыки не пошли до конца и не стали запрещать орденов, ограничившись лишь наказанием самых рьяных заговорщиков. Богов можно понять: чем больше в мире магов, тем сильнее сами боги.
Многих магов уже не устраивало равновесие. Они помнили месяцы безраздельной власти, вкусили яда самоуправления и коллегиальных решений. Тогда каждый маг чувствовал себя значительной персоной, а не винтиком, выполняющим желания феодала с вырождающейся родословной. Их Длани требовали власти! Ордены восстали опять, но сделали это с умом. Они выступили против обычных людей, а против богов выставили призванных демонов. О том, что было дальше, Кеаль рассказывал путано. Нападение получилось внезапным, а демоны были настолько сильны, что одержали верх. Закончив битвы в мире духов, демоны тут же обратили свое внимание на мир предметов. И вместо того чтобы помочь союзникам-магам, демоны повторили ход богов, выступив на стороне обычных людей. Это был триумф предательства