Через полвека после экспедиции Толля затертый во льдах караван "Седова" в течение трех недель дрейфовал на том самом месте, где "видели Землю Санникова". Она обнаружена не была.
Много нового принесла морякам дрейфующего каравана наступившая весна. С Большой Земли сообщили о подготовке воздушной экспедиции. Она должна была вывезти на материк большинство зимовщиков. Готовились аэродромы. Расчищались торосистые поля. Прокладывались дорожки для самолетов. Всюду кипела работа. Оборудованием ледовых аэродромов руководил старший помощник капитана "Садко" — Константин Сергеевич Бадигин.
Все моряки разбились на бригады. Одна сменяла другую, принимая на месте пешни, лопаты, ломы. Расчищать посадочные площадки на торосистых льдах — тяжелый, утомительный труд.
После работы полярники с удовольствием поглощали однообразное меню своих обедов, "приправой" к которым были разговоры о хорошем куске свежего мяса, об овощах, особенно помидорах…
Строились два аэродрома: один — у "Садко", другой — вблизи "Седова" и "Малыгина". Ропаки взрывались аммоналом. На каждой посадочной площадке стояли палатки для отдыха в перерывах между работой. Когда аэродромы ломало, вместе с обломками уплывали и палатки; их доставали и переносили на новое место.
Были попытки исправлять сломанные посадочные площадки, сносить гряды ропаков, которые оставались после подвижек. Но это ни к чему не приводило. Приходилось закладывать новые аэродромы. Тогда вместо огромных кругов и квадратов решили делать сравнительно узкие дорожки. Это тоже требовало больших усилий. Борьба со льдами изнуряла людей.
Морозы становились все более жестокими. Мела поземка. Прекращать работу хотя бы на минуту было невозможно — ледяной ветер проникал сквозь одежду. Заготовленные с утра бутерброды замерзали так, что их нельзя было разгрызть. Порядок питания реорганизовали: с кораблей стали приносить горячий кофе, чай, котлеты.
В ясный мартовский день, когда на небе не было ни одного облачка, радист доложил:
— Самолеты летят к нам!
Со всех кораблей на аэродромы потянулись люди. Они везли нарты с грузами, которые предстояло вывезти на материк. Многие еще не успели покинуть корабль, когда радист сообщил:
— Машины прошли Землю Бунге…
Вскоре самолеты показались над дрейфующими кораблями.
Полет к каравану
Самолеты были отправлены к дрейфующим кораблям по прямому указанию Иосифа Виссарионовича Сталина. Об этом рассказывает Герой Советского Союза В. С. Молоков:
"В море Лаптевых зимовал и уносился льдами на Север караван "Садко", состоящий из трех ледоколов: "Садко", "Седов" и "Малыгин". Корабли не были готовы к зимовке, на борту находились небольшие запасы продовольствия и теплой одежды, было много лишних ртов…
…Нас всех срочно вызвали в Кремль. В зале заседаний мы увидели товарищей Сталина, Молотова и Ворошилова. Как мы узнали потом, Центральный Комитет партии и правительство не были поставлены в известность о положении в Арктике.
Ох, и влетело же нам тогда! Товарищ Сталин буквально руками развел:
— Как же это так? Заморозили суда и никому ничего об этом не сказали? Готовили спасательную экспедицию, и никто об этом ничего не знал, пока не понадобились деньги! Разве так поступают? Это же донкихотство, партизанщина!"
Товарищ Сталин принял самое непосредственное участие в организации воздушной экспедиции. В Кремль была приглашена группа летчиков. Товарищ Сталин познакомил их с положением, которое создалось на Северном морском пути, и предложил готовить воздушную экспедицию.
С огромным энтузиазмом полярные летчики приступили к выполнению ответственного и почетного задания.
26 февраля в Москве с бетонных дорожек Центрального аэродрома имени Фрунзе поднялись и ушли в далекий путь на Север три могучих воздушных корабля. Они везли почту, посылки и разные грузы на дрейфующие суда и должны были доставить оттуда большинство зимовщиков.
Путь самолетов лежал через Казань, Свердловск, Омск, Новосибирск, Красноярск и Якутск в бухту Тикси. Оттуда до дрейфующего каравана было еще больше тысячи километров воздушного пути.
Почти весь путь на Крайнем Севере пилотам предстояло пройти в начале полярного дня. Морозы, частые пурги, снежные шквалы свирепствовали на трассе. Четырехмоторные воздушные корабли шли под командованием полярных летчиков — Героев Советского Союза Алексеева и Головина и пилота-орденоносца Орлова. В составе воздушной экспедиции было много участников легендарного папанинского десанта на дрейфующие льды Северного полюса в мае 1937 года.
18 марта экспедиция прибыла в Тикси. Но только в конце месяца погода позволила самолетам стартовать дальше на север. Они летели прямым курсом. Пилоты ориентировались по солнцу и радиокомпасам, решив одним рывком покрыть расстояние, отделяющее побережье от дрейфующих кораблей. Четко шли сигналы радиопеленгов из бухты Тикси, с мыса Шелаурова, с "Садко". Цель была близка…
Аэродром, который готовили зимовщики, окружала четырехметровая гряда торосов. В одном месте был невидимый с воздуха "трамплин". Алексеев садился первым. Он ощутил резкий удар по лыжам машины. Самолет подпрыгнул и, пролетев еще несколько метров, сел. Рядом опустились самолеты Головина и Орлова. Большая толпа окружила гостей. Моряки жадно выслушивали новости с Большой Земли.
Летчики, осмотрев аэродромы, потребовали проложить новые дорожки для взлета. Потом пилоты внимательно осмотрели свои машины. Шасси их оказались целыми, но на одной из машин были пробиты обе лыжи.
Обратный курс предполагали проложить на мыс Шелаурова, где был организован аэродром и припасено немного бензина. Но низкие облака окутывали мыс. Было решено идти на остров Котельный. Взяли на самолеты 22 пассажира; в числе их было 11 женщин (все женщины, находившиеся на кораблях). Маршрут удлинялся. К тому же на полярной станции Котельного об этом не знали и не подготовились.
На далеком острове жили четыре человека. Здесь находилась ближайшая к дрейфующим судам полярная станция. На ней не было бензина, и остров Котельный не мог служить промежуточной базой при полетах из Тикси к судам. Но маленький коллектив станции еще в феврале начал на всякий случай заготовлять хлеб. К концу марта в кладовой уже хранились сотни килограммов печеного хлеба. Предусмотрительность полярников острова Котельного оказалась не лишней.
3 апреля радист острова, непрерывно следивший за эфиром, неожиданно принял сообщение: "Идем к вам. Будем садиться. Подготовьте знаки…"
Вскоре воздушные корабли опустились на береговой лагуне. Самолеты были приняты по всем правилам летной службы. Население станции сразу возросло до 48 человек.
Чтобы устроить всех на ночлег, использовали баню и мастерскую. Спать легли на полу — нар не хватало. На плите непрерывно готовили пищу. Очень кстати оказался заготовленный хлеб.
Спустя два дня самолеты перелетели в Тикси, доставив на материк первую группу моряков. Предстояло перевезти еще 162 человека.
Летчики решили сделать остров Котельный промежуточной базой экспедиции. Три машины, нагруженные бензином, 16 апреля перелетели на остров. Одна из них, превращенная в танкер для горючего, осталась на Котельном. Два других самолета полетели к кораблям. Теперь там ледовый аэродром был в полном порядке. Алексеев и Головин взяли на каждый самолет по 41 человеку. Уже в воздухе обнаружилось, что на одном из самолетов 42 пассажира.
Полярники Котельного радостно встретили гостей. Население полярной станции увеличилось до 110 человек. Полярники острова хорошо подготовились к приему моряков. Их ждали помещения для отдыха, баня, чай.
24 апреля летчик Орлов с 42 пассажирами перелетел в бухту Тикси. На рассвете следующего дня "бензиновоз" снова был на Котельном. Бензин перелили в баки самолетов Алексеева и Головина.
В третий рейс машины взяли 79 последних пассажиров и перелетели на Котельный. Спустя четыре дня самолеты окончательно покинули остров и прибыли в Тикси. Самолеты доставили с дрейфующих кораблей на Большую Землю 184 человека. Операция была закончена. Летчики с гордостью рапортовали партии, правительству, товарищу Сталину о выполнении правительственного задания.
На трех ледокольных пароходах, дрейфующих в Северном Ледовитом океане, остались только 33 человека.
На Большую Землю вывезли заболевшего капитана "Седова". Вместо него капитаном назначили Константина Сергеевича Бадигина. Молодой талантливый штурман принял командование кораблем, которому предстояло вписать новую славную страницу в историю исследования высоких широт, в историю борьбы советских людей за освоение Арктики.
Капитан дрейфующего корабля
Капитан и корабль, над которым он принял командование, почти ровесники. Ледокольный пароход "Георгин Седов", называвшийся прежде "Беотик", совершал первые рейсы между островом Нью-Фаундленд и Канадой, когда у пензенского агронома Сергея Константиновича Бадигина родился сын Константин — будущий командир славного корабля. Это было в 1910 году.
Девятнадцати лет Константин Бадигин впервые вышел в море — на Дальнем Востоке, в тихоокеанских водах. До прихода в морской флот он получил в Москве среднее образование и ознакомился с профессией строителя — штукатура и каменщика.
На всю жизнь запомнил юноша слова своего первого капитана:
— Много о себе не думай, — будешь первым с конца, а работать придется на совесть. Море не любит белоручек…
На многих судах плавал Константин Бадигин, но никогда и нигде не был белоручкой. Повсюду он оставлял о себе воспоминание, как о пытливом и трудолюбивом человеке, прекрасном товарище, уважаемом коллективом моряков. Жадный к знаниям, он всегда стремился постигнуть новое. Матрос первого класса вскоре стал рулевым. Посещение заграничных портов вызвало у него желание изучить иностранный язык. Решено — сделано: через несколько месяцев он хорошо говорил по-французски. Когда товарищи моряки сходили на чужой берег, Константин Сергеевич охотно служил им перево