— Но это слишком высокий риск, — зашептал Строганов.
— А наши солдаты разве не рискуют, каждый день вступая в новые сражения? — Император обжег советника взглядом. Его негромкий голос зазвучал властно. — У меня есть шанс закончить кровопролитие и, даю слово, что сделаю для этого все возможное. Таков мой долг и моя священная обязанность.
Строганов смиренно склонил голову.
— А что, если вторая сторона не разделит ваших стремлений? — не переставая жевать, спросил Кочубей. — Что, если требования окажутся высоки?
— Тогда мы вместе подумаем, как быть, — невозмутимо сказал Император.
На этом разговор прервался и все сосредоточились на еде. Едва тарелки опустели, как мы покинули трактир и снова вышли под уже привычный дождь. Задержался только Кочубей, который направился к владельцу, чтобы рассчитаться.
Когда мы уже дошли до лошадей, словоохотливый советник Императора так и не явился. Несмотря на то, что мои мысли занимала причастность Нечаева к происходящему, я обратил внимание на задержку:
— Неужели у трактирщика нет сдачи?
Орлов хмыкнул. Строганов взглянул на меня с молчаливым осуждением. Собственно говоря, так же он смотрел и на Кочубея. Судя по тому, как изменились глаза Императора на сокрытом шарфом лице, он позволил себе улыбку. А вот Аглая, наоборот, напряглась. Она резко повернулась к двери и прошептала:
— Что-то не так…
Не успела она договорить, как двери рывком распахнулись, и из них вылетел Кочубей. Шлепнувшись в грязь, он проскользил по ней пару метров и со стоном попытался встать на ноги, но оступился и свалился вновь.
Я сразу же подался вперед, но меня удержал Строганов.
Из трактира вышла пара молодчиков, которые ничем не отличались от других посетителей трактира. Разве что у этих на поясах висели длинные ножи, которые они многозначительно продемонстрировали Кочубею.
— В чем дело? — Орлов уже держал руку под плащом.
— Эти господа очень расстроились, когда я отказался угостить их перед уходом, — у Кочубея все же получилось встать.
— Дал бы им денег и пошел своей дорогой, — несмотря на ситуацию, Строганов не спешил применять силу, не желая привлекать излишнего внимания.
— Я так и сделал, но они захотели всё, — пожал плечами Кочубей.
— Деньги! Сюда! — на ломаном русском потребовал один из завсегдатаев трактира.
— Конечно, — проворковала Аглая, выходя вперед.
Под пристальными взглядами головорезов, ворожея прошла между ними и аккуратно закрыла двери трактира. А дальше все случилось настолько стремительно, что мужики не успели и ртов раскрыть. Один из них умер прежде, чем осознал, что его голова сама собой повернулась на сто восемьдесят градусов, а другой схватился за сердце и принялся беззвучно ловить ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.
Аглая брезгливо толкнула оседающего на ступени мужчину на лавку, где он развалился без движения. Со стороны казалось, что бандит мертвецки пьян и спит. Вот только едва ли ему суждено проснуться. Вымогателя со сломанной шеей ворожея легким движением руки швырнула в стог сена. Напугав лошадей, тело мешком с картошкой свалилось с обратной стороны, подальше от чужих глаз.
— Изящно, но жестоко, — Кочубей поморщился то ли от отвращения, то ли от боли в спине.
— Я предпочитаю термин «эффективно», — ворожея спокойно прошла мимо и, как ни в чем не бывало, запрыгнула в седло. — Едем дальше, господа? Нас ожидают.
Мы молча сели на коней и путешествие продолжилось. Судя по тому, какой темп задала своей лошади Аглая, цель была уже близко. Это и радовало, и настораживало одновременно. Когда цель близка, риски осознаются явственнее. Сейчас на кону стояли миллионы жизней. И скоро все решится.
Мы ушли с тракта в лес, двигаясь по узкой тропе между высоких деревьев. Над головами трещали и шумели ветви, по желтым листьям колотили капли дождя, пахло сыростью и свежестью. Хрипло каркали вороны. Напуганные нашим продвижением, они поднимались в небо, хлопая черными крыльями, и кружились над лесом, ожидая, пока мы проедем мимо.
Дорога повела нас по опушке на высоком холме, с которого открывался вид на ставку армии, над которой гордо развевались флаги Российской империи. Я заворожено смотрел на палатки пехоты, накрытые чехлами пушки и огромных драгунов, замерших в молчаливом бдении перед возможной схваткой.
На достаточном отдалении от нашей армии находилась еще одна. Французская. Их шатры раскинулись на другом берегу широкой реки, неподалеку от уютного городка с острыми черепичными крышами. Он казался нелепым и неуместным рядом с огромными лагерями военных.
Как и наши бойцы, французы тоже привели своих драгунов. Благодаря дару управителя, я мог разглядеть их даже на большом расстоянии. Высокие и изящные, выкрашенные белой и синей красками, они казались обманчиво хрупкими. Но, уверен, любой, кто недооценил эти боевые доспехи, не успел пожалеть о своем необдуманном решении.
Любой драгун смертельно опасен. Это не раз повторял нам Распутин, закладывая в свои слова знакомый всем военным урок — нельзя недооценивать врага. Достаточно ошибиться один раз, чтобы эта ошибка стала последней.
Вскоре дорога снова углубилась в лес, после чего начала резко уводить вниз. Нам даже пришлось спешиться и взять лошадей под уздцы. Спуск по грязи продолжался довольно долго. И без того испачкавшийся Кочубей умудрился еще дважды упасть, но грязь с его плаща быстро смывал усилившийся дождь.
Когда тропа вновь выровнялась, Аглая первой вернулась в седло и ударила пятками по бокам своей лошади. Мы проскакали примерно час, прежде чем оставить лес позади. Теперь перед нами раскинулось небольшое поле. Оно находилось в низине, а за ним шумела широкая река. Скорее всего, та самая, что разделяла две армии.
Мы выстроились в линию и остановились.
— Вот и Неман, — ворожея кивком головы указала на реку. — Мы вовремя.
Я проследил ее взгляд и увидел посреди воды небольшой остров, на котором стоял неприметный шатер. Людей рядом видно не было. Скорее всего, они прятались от непогоды внутри.
Не успел я так подумать, как полог шатра откинулся и из него вышел невысокий человек в темных одеждах. Несмотря на отсутствие военного мундира и знаков различия, характерный головной убор красноречивее любых слов дал мне понять, что передо мной стоит сам Наполеон Бонапарт. Он замер и уставился на нас, словно знал о нашем приближении.
— Едем, — коротко бросил Александр Павлович, и послал своего коня вперед.
Мы поскакали следом. Наполеон еще немного постоял под дождем, после чего скрылся в шатре. Глядя на это хлипкое, трепетавшее даже от ветра укрытие я думал, что хватило бы одного удара драгуна, чтобы война закончилась здесь и сейчас.
Уверен, какой-нибудь вояка со стороны противников рассуждал также. Но два императора дали друг другу слово, что все пройдет в мирной обстановке. Своему государю я верил, чего не мог сказать о Наполеоне.
Пока мы двигались к берегу, я решил попробовать реализовать одну из идей, которая пришла мне в голову во время путешествия. Так как поблизости не было ни Златы, ни порченых, ничто не мешало копиям затесаться в ряды французов. Моя догадка основывалась на связи клонов с полозами. Если прародители хладнокровны, то и их выводок может отличаться пониженной температурой тела. Но, нет, зрение драгуна безошибочно выделило внутри шатра шесть пятен тепла.
Однако это не повод ослаблять бдительность. Люди вонзали друг другу ножи в спину еще за долго до появления полозов…
Когда мы добрались до берега реки, Аглая безошибочно выбрала из огромного числа кустов те, в которых скрывалась лодка. Императора, Аглая, Кочубей и Орлов взошли на борт, а мы со Строгановым столкнули лодку в воду и сели на весла. Несмотря на дворянское происхождение, грести граф Строганов умел не хуже меня. Благодаря нашим совместным усилиям, лодка проскакала по волнам и уткнулась носом в берег небольшого островка.
Когда мы вытащили лодку на берег, Аглая первой направилась к шатру. За ней последовал Орлов и лишь потом Император. Пропустив вперед Строганова и Кочубея, я вошел внутрь последним.
Шум дождя и шелест волн сразу немного стихли. Но это не значило, что вскоре не нагрянет самая настоящая буря.
Наполеон сидел за узким столом. Неизменную двухуголку он не снял, как и кожаные перчатки. Темные глаза правителя Франции неотрывно смотрели на нашего Императора. Казалось, он даже не замечает окружающих.
Слева от Наполеона сидел молодой щеголь с уложенной прической, справа же расположились двое благообразного вида мужчин. Они были чем-то похожи, возможно, братья. Оба внимательные, настороженные, с проницательными взглядами и строгими выражениями лиц. О европейском гостеприимстве сейчас и речи не шло — нас изучали и оценивали.
Еще два человека из свиты правителя Франции остались стоять точно за его спиной, словно верные псы. Лица охранников скрывали натянутые до носов платки, но, судя по глазам, они были довольно молодыми. Возможно, даже младше меня, да и роста невысокого.
Быстро смекнув, что к чему, я тоже занял место за спиной Александра Павловича. Рядом со мной замерла Аглая. Она смотрела в пустоту поверх голов собравшихся и дышала ровно, распространяя вокруг почти осязаемую ауру уверенности и спокойствия. Орлов, Кочубей и Строганов сели рядом с правителем Российской империи.
Напряжение начало медленно растекаться по шатру. Казалось, что даже звуки бури настороженно затихли в ожидании. Никто не желал говорить первого слова, но оно, так или иначе, должно быть произнесено. Это понимали все.
— Итак, — начал было Александр Павлович, опуская с лица шарф.
Наполеон буквально выплюнул короткую реплику на французском, которого я не понимал. Мало того, что он прервал нашего Императора, так еще и буравил собеседника недовольным взглядом.
— Вы опоздали. — Перевел слова своего господина щеголь.
Стоя позади своего государя, я отчетливо слышал, как скрипнули его зубы. Этот человек не привык, чтобы его перебивали и укоряли.