— У нас были определенные… трудности, — поспешно вмешался Кочубей. — Полозы, знаете ли, да бандиты на тракте. Но мы спешили, как могли и…
— Мы прибыли, — властно произнес Александр Павлович, — чтобы обсудить мир, а не выслушивать упреки.
Пока щеголь переводил, два Императора играли в «гляделки». Наполеон поджал губы и нахмурился. Он бросил еще пару резких фраз. Надежда на удачные переговоры и мир таяла быстрее, чем снег под весенним солнцем.
— Наш правитель не любит ждать, — запальчиво выдал щеголь.
— А я не люблю пустых разговоров, — сквозь зубы процедил Александр Павлович и подался вперед. — Или мы станем говорить о мире, или вместо нас слово скажут пушки.
Кочубей тяжело вздохнул и едва не застонал. Орлов приветствовал слова государя решительным кивком. Строганов же сохранял хладнокровие.
Стоило щеголю перевести слова правителя Российской империи, как французы занервничали. Один за другим они обращали взоры на Наполеона, но тот и бровью не повел. Он с вызовом смотрел на Александра Первого, после чего встал и произнес на русском:
— Преклонитесь предо мною и будете жить.
— Что⁈ — остатки самообладания слетели с Императора, словно сорванные ветром с деревьев желтые листья. Он поднялся и навис над Наполеоном.
— Я предлагаю вам мир, в обмен на полное подчинение, — отчеканил правитель Франции, тоже вставая со своего стула. Говорил он без малейшего акцента. — Ваша армия несет потери. Мы неизменно продвигаемся вперед и приближаемся к Москве. Не оттягивайте неизбежное. Сдавайтесь и будете жить.
— Когда это он успел так хорошо русский выучить? — пробормотал себе под нос Кочубей.
Не успел он договорить, как снаружи грянул выстрел…
5. Не по плану
Следом за первым выстрелом прозвучал второй. Стреляли с нашего берега. Пуля со злобным шипением прошла сквозь шатер высоко над нашими головами и рассерженной осой умчалась прочь.
Все вскочили со своих мест. Телохранители Наполеона окружили его и прижали к земле. Только лощеный переводчик принялся бегать из стороны в сторону и истошно вопить. Аглая бесстрашно встала на предполагаемой линии огня между неизвестным стрелком и своим государем. Я призвал щит и прикрыл им и ворожею, и Александра Павловича, который не потерял лица и выглядел спокойным и собранным.
Третья пуля снова свистнула под самым потолком, словно стрелявший не стремился никого убивать, а хотел напугать или… предупредить? Продолжая удерживать щит, я бросил быстрый взгляд в сторону французов. Они сбились в кучу, закрыв Наполеона своими телами. Разглядеть его не получалось, но из этой кучи вдруг донесся тихий стрекот. Усиленный слух управителя безошибочно разобрал не характерный для людей звук.
Четвертый выстрел поверх голов окончательно развеял оставшиеся у меня сомнения.
— Отходим! — крикнул я, отзывая щит и активируя печати на полную мощность. Думать, все ли французы стрекочут или только один, времени не оставалось. Я собирался накрыть всех одним залпом.
— Ты что творишь⁈ — подскочил Кочубей, наваливаясь на мою руку всем своим весом.
Несмотря на то, что доверенный государя был довольно широк в кости, отбросить его в сторону не составило труда. За миг до того, как я вновь вскинул руку, по французам ударил Строганов. Он тоже обладал дарами управителя и наверняка слышал стрекот.
Или же ему просто надоели переговоры…
Один из советников Наполеона без колебаний закрыл его своим телом и оказался разорван на куски. Дымящиеся ошметки человеческой плоти разлетелись в сторону, и мне стало ясно, что Строганов убил обычного человека. Но его это не волновало. Даже не взглянув на то, что осталось от мертвеца, советник повел Императора к выходу.
Еще двое доверенных лиц правителя Франции выхватили из-под одежды миниатюрные пистолеты. Но Орлов и Аглая опередили их. Князь почти не целясь попал одному французу точно между глаз, и я невольно обрадовался, что наша с Григорием дуэль так и не состоялась. Второй советник Наполеона удивленно уставился на обрубок руки, в которой совсем недавно держал пистолет. Теперь его кисть со все еще зажатым в пальцах оружием валялась на полу, ровно срезанная кровавым серпом Аглаи. Миг — и следом за кистью на землю упала голова.
Пока умирали советники, телохранители выволокли Наполеона из шатра со своей стороны. Один из них вернулся, чтобы задержать нас, но сразу же получил столп черного пламени в грудь и вылетел наружу.
Только Строганов и Императора выбрались наружу, как земля у нас под ногами задрожала так сильно, что опоры шатра накренились, и тяжелая ткань упала вниз, накрыв всех, кто не успел выйти. Я призвал меч из черного пламени и легко прорубил себе выход. Аглая вспорола ткань кровавым серпом и буквально за шкирку выволокла из-под нее Кочубея. Орлов выбрался сам, прихватив и верещащего, словно его режут, переводчика французов.
Не успели мы собраться вместе, как нас атаковали телохранители Наполеона. Несмотря на то, что у одного на груди полностью сгорела одежда и обуглилась плоть, он двигался с поразительной ловкостью и скоростью.
Во вспышке молний сверкнули сабли. В мгновение ока один из телохранителей оказался рядом с Орловым и ударил его наотмашь. Князь чудом успел прикрыться пистолетом. Искореженное оружие спасло ему жизнь, но вылетело из руки. Второй удар телохранителя принял мой щит.
— Назад! — крикнул я Орлову, вступая в бой с опасным противником.
К счастью, князь не стал играть в благородство и поспешно ретировался, волоча за собой ничего не понимающего переводчика. Строганов посадил Императора в лодку, Кочубей и Орлов прыгнули следом. Мы с Аглаей остались сдерживать натиск телохранителей Наполеона, тогда как сам правитель Франции как сквозь землю провалился.
Я отразил щитом удар сабли и едва успел сместиться в сторону, избегая укола острой конечностью с костяным клинком, которой стала вторая рука телохранителя.
Изверг⁈
Справа взвыл дар Аглаи, но мне было не до этого. Юркий противник непрерывно и молниеносно атаковал, то разрывая, то сокращая расстояние и не давая мне приспособиться к темпу боя. Если бы не усиленная драгуном реакция, наша схватка бы закончилась, не успев начаться.
Сабля изверга дважды попробовала моей крови, но не нанесла серьезных повреждений. Рассчитывать на то, что противник устанет, не приходилось, тогда как я терял кровь. Затягивать бой не в моих интересах.
Подгадав момент, когда враг прыгнет, я запустил в него щитом, сбив точно влет. Не успел изверг оказаться на земле, как тут же увяз в моей растекшейся, словно дёготь, тени. Пока он трепыхался в ней, как застрявшая в янтаре муха, я сконцентрировал оставшиеся силы на печатях и ударил его столпом черного пламени.
Пронзительный нечеловеческий писк взметнулся к мрачным небесам. Черное пламя пожирало изверга заживо, а тот не мог выбраться из моей ловушки. Неожиданно на помощь собрату пришел второй телохранитель. Он отвлекся от Аглаи и решил атаковать меня, что его и сгубило: кровавые иглы пронзили тело изверга в сотне мест, превратив его кожу в дуршлаг. Истекающая мутной жижей тварь рухнула к моим ногам, где ее жизнь оборвал меч из черного пламени. Аглая же силой своего дара добила обожженного и корчащегося на земле первого изверга.
— Где Бонапарт? — спросила ворожея, игнорирую льющуюся из ее носа и глаз кровь.
— Сбежал. — Я покачал головой и осмотрелся: лодка французов осталась на берегу, а на неспокойной воде реки Неман не было видно одинокого пловца. — Но как?..
— Неважно, — Аглая резко развернулась. — Берем лодку французов и уплываем вслед за государем.
Сражение на небольшом островке прошло столь стремительно, что наши спутники еще не успели достичь нужного берега. Я быстро добежал до противоположного берега, подхватил посудину французов и перетащил ее на нужную сторону — так мне казалось быстрее, чем огибать остров вплавь. Аглая ловко запрыгнула в лодку, я налег на весла, и мы устремились следом за спутниками.
— Быстрее! — крикнула мне стоявшая на носу ворожея.
Я выглянул из-за ее спины и выругался сквозь зубы — лес впереди ходил ходуном, вековые деревья валились в стороны, а комья сырой земли взлетали к небу. Такой эффект могли вызвать лишь полозы и, судя по всему, приближающиеся твари были огромными.
На берегу нервно гарцевал конь с вооруженным всадником. Благодаря зрению управителя я сразу узнал в нем Нечаева. Глава Тайной канцелярии выглядел потрепанным, на его лице виднелись синяки и ссадины, одна из очечных линз оказалось треснутой. Но, несмотря на это, ружье Петр Нечаев держал твердо.
Так вот кто подавал нам сигналы!
Свободной рукой Петр отчаянно махал в сторону, призывая двигаться по течению ближе к расположению нашей армии. Строганов вовремя понял, что от него требуется и поплыл в нужном направлении. Я тоже налег на весла, и лодка понеслась по волнам не хуже моторного катера.
Убедившись, что его поняли, Нечаев поскакал вдоль берега, без устали колотя пятками по бокам взмыленного коня. Судя по заваленным деревьям, полозы пустились в погоню. Они специально двигались близко к поверхности земли, чтобы развивать максимальную скорость, то и дело выбираясь наверх.
Ни о каком сражении с таким количеством противников без драгунов не шло и речи. Сейчас все, что мы могли сделать — спасти Императора не позволив полозам добраться до него. Но они нагонят нас даже на воде, если только…
— Долг превыше всего! — крикнула Аглая, словно прочитав мои мысли. Она повернулась ко мне.
Наверное, мне следовало поддержать столь вдохновенные слова и сказать нечто в духе: «Жизнь — Родине, честь — никому»'. Это было бы уместно и, пожалуй, вполне в духе графа Воронцова. Но я никогда не любил громких слов и предпочитал им поступки, поэтому лишь преисполнился мрачной решимости и, согласно кивнув, направил лодку к берегу, наперерез полозам.
Прежде чем нос судна уткнулся в берег, я повернул голову и посмотрел на удаляющихся спутников. Император Александр Павлович понял, что замыслили мы с Аглаей и, встав во весь рост, склонил голову, благодаря нас за жертву.