Эльвира подтвердила:
- Мы слишком горячи и быстры на расправу. Следует стать терпимее. Иначе бунт станет бессмысленным и вместо прогресса прольется много кровушки.
Полковник Кречет-Путин напыщенно произнес:
- Это не бунт, а революция. А кровь по-пустому лить не достойно воина.
Шейха встряхнули, грубо взяли под руки и увели. Одновременно повстанцы бросились освобождать узников.
Двое отважных гладиаторов-подростков также были освобождены из клетки. Исцарапанные с ожогами и ранами мальчики, пришли в себя. Радость от вольного ветра счастья придала им силы. Посему они держались на ногах достаточно твердо, игнорируя вздувшиеся на пятках волдыри. Подошли сами и низко поклонились Попаданцу-полковнику-президенту.
- Мы благодарны вам за спасение! - Заявили они хором. - Теперь у нас одно желание сражаться под вашим руководством.
Попаданец-полковник-президент в знак согласия сначала скрестил свои мечи, а затем приказал сделать это ребятам. После чего очень просто произнес:
- Присоединяйтесь к моей армии. Впереди будет много боли и крови, но мы должны выстоять и победить!
Последовала зачистка местности и дворца. Слуги-рабы помогли, при этом, указывая, куда могли улизнуть вельможи или где спрятаны богатства.
Молодые невольники засадили в клетку Деметру. Она пусть и слегка толстовата, но недурна собой, во всяком случае, для огрубевших вкусов голодных невольников. Рабы сорвали с нее дорогую одежду, драгоценности, серьги, бусы, золоченые сандалии, оставив нагой. Видно было, что им хочется надругаться на ее пышным телом, но строгий взгляд Попаданца -полковника-президента остановил мятежников.
Вместе с шейхом голую с пышными телесами Деметру заперли в клетке, где ранее содержали гладиаторов. Жена могучего властителя старалась прикрыть руками груди, ежилась.
Рабы указывали на нее пальцами, едко шутили:
- Ну, как? Какого чувствовать себя нищей!
- Может, волосами укроешься! - Кричали другие.
- Давайте с нее жирок сгоним, прогнав по кругу!
Деметра не на шутку перетрусила, ей казалось, что ее вот-вот повесят. Она заскулила:
- Выпустите меня, я вам хорошо заплачу.
В ответ ехидное.
- Мы и так все возьмем.
Рабы стукнули пару раз по клетке. Кольнули знатную особу копьями, через прутья, и опять смешки. Попаданец-полковник-президент осмотрел захваченные покои и решительно произнес:
- Нам нужен новый порядок! Это дворец будет общественной собственностью.
Невольники смиренно обратились к вождю:
- А как общественной собственностью?
С ленинским пафосом Кречет-Путин разъяснил:
- Это когда он принадлежит всему народу.
Рабы недоумевали:
- А кто будет следить за порядком?
- Выборные или назначенные мной гули! Свобода должна сочетаться с дисциплиной. Анархия - антипод свободы! - Шпарил Кречет-Путин, считая себя Цицероном.
Хук счел нужным добавить:
- Антипод - это противоположность, если кто не понял!
- Вы ученые люди, куда нам до вас. - Прошумело по рядам вооруженных чем попало, мятежников.
Хук усмехнулся:
- Цепкая память - лучший наставник! Вообще мечом можно завоевать свободу, но только с помощью разума ее можно удержать!
Эльвира усмехнулась:
- Ты очень умный мальчик, может, ты хочешь пойти на повышение?
Пацан проявил вполне уместную скромность:
- Я уже начальник тумена, который будет стремительно расти. Вряд ли мне требуется что-то большее. А языком авторитет не заработаешь.
- Надо в первую очередь проверить тюрьму. Кто был когда-то угнетен, надеждой будет окрылен. - Заключил свою мысль в логическую систему Кречет-Путин.
Подземная темница, оказалась открытой: в нее уже готовы были принять восставших рабов. Пьяные палачи спали в преддверии будущих истязаний. Стража попробовала сопротивляться. Путин-Светонесущий вместе с друзьями нанес несколько мощных ударов, четверо караульных остались лежать на полу. Остальные пали на колени моля о пощаде.
- Вас будет судить народ! - Произнес вождь восстания. - Запереть их в камере, возможно снисхождение.
Палачи не сопротивлялись, кишка оказалась тонка. Это им не над беззащитными жертвами издеваться. Попаданец-полковник-президент увидел, что уже на остывшей дыбе висит нагая девушка. Она была в обмороке, босые ножки обгорели, на стройном теле шрамы и ожоги. В прочем, судя обилию разбрызганной крови, это далеко не первая жертва.
- Казнить, их и то мало! Нужно вначале отплатить истязателям той же монетой. Иначе не будет соблюден принцип справедливости.
В клетках сидели сотни гулей, в основном избытых и истощенных. Лишь некоторые из них, были способны драться. Среди них известный разбойник Бурный. Он, не смотря на побои, был вполне здоров. Своих освободителей атаман встретил молчанием. Лишь небрежно поклонился.
Вождь восстания кивнул:
- Когда сильный воин другого спасет, за это не нужен особый почет! Ведь доблесть когда в твоем сердце горит, в защиту рабов ты подымешь свой щит!
Разбойник хриплым, трещащим тоном ответил:
- Ты говоришь красно! Но я не очень люблю болтать. Ты я вижу очень даже неплохой бандит. Сумел ограбить целый город, но под твое начало я не пойду.
Кречет-Путин спокойнейшим тоном ответил:
- Это твой выбор! Мы набираем лишь добровольцев. Тех, кто хочет построить новое государство. Справедливое и сильное.
- Государство! Ты хочешь свергнуть султана. - Бандитский главарь явно удивился, ткнув рваным сапожищем глуховато звякнувшую цепочку.
- Одна из первых целей - султан, но не последняя! - Кречет-Путин указал острием меча вверх.
- Ого! У тебя амбиции! - Разбойник вытянулся в полный рост и изменил тон на более приветливый. - Тогда присмотрюсь к тебе, может действительно ты достойный боец.
Попаданец Кречет-Путин небрежно махнул лапой:
- Можешь! Лишний меч нам не помешает. Палачей в камеры, разберемся с ними после.
После того как узники были освобождены, Попаданец-полковник-президент дал приказ отдохнуть войску, сам он не хотел спать. Взобрался на стену, осмотрел подходы. Не хватало после столь убедительной победы, потерять город. Это станет местом для сбора сил. Сейчас самое главное бить и побеждать!
В полдень рабы собрались на площади: следовало провести выборы главы городского собрания.
На сей раз, кандидатов было выдвинуто несколько, причем выборы были тайными: бросали цветные камушки в барабан. Неожиданно победила освобожденная из-под стражи девушка по имени Сахара. Она была дочерью священника архиепископа Болота. Редкий случай, но этот служитель пользовался любовью простого народа. Он был добр, справедлив, учил, что богам не нужны жертвы. Они хотят, чтобы гули стали лучше! Особенно по отношению друг другу. За это его лишили сана и сослали.
Девушку пытали день и ночь видно, для того чтобы убедить бывшего архиепископа отказаться от своих убеждений и принести покаяние. Попаданца-полковника-президента это удивило, но тот факт народ ценит не только силу, говорит, что гули не безнадежны.
- Так быть посему! Но сможет ли хрупкая девушка защитить город в случае осады?
. ГЛАВА ? 10.
Июнь. Россия. Воскресенье.
Рассвет в объятьях тишины.
Осталось хрупкое мгновенье
До первых выстрелов войны.
Через секунду мир взорвётся,
Смерть поведёт парад-алле,
И навсегда погаснет солнце
Для миллионов на земле.
Безумный шквал огня и стали
Не повернётся сам назад.
Два "супербога": Гитлер - Сталин,
А между ними страшный ад.
Июнь. Россия. Воскресенье.
Страна на грани: быть не быть...
И это жуткое мгновенье
Нам никогда не позабыть...
Сахара ответила:
- У меня есть жених. Он воин и сумеет защитить народ, если надо с мечом.
Попаданец-президент Кречет-Путин твердо спросил:
- Значит, ты способна защитить добро?
- Не знаю! Это большая ответственность. - Сахара тут опустила глазки. Затем добавила. - И тяжелая ноша!
Полковник-президент Кречет-Путин неожиданно даже для себя крикнул:
- Так вот я тебе поручаю решить участь палачей!
Толпа зашумела:
- Подайте их сюда!
- Выдайте на расправу!
- На кол их!
Раздавались громкие крики. Бывших истязателей вывели на площадь. Они выглядели, как и положено служителям боли: дегенеративные лица, большие животы, горбатые спины, кривые ноги. Старший истязатель в довершение по всему был кривым на один глаз. Тем не менее палачи дрожали, умирать явно не хотели.
Девушка встала, она накинула на себя тунику, тем не менее, на ее лицее можно было рассмотреть синяки и царапины. Кроме того, девичьи пятки были спалены, и Сахара ступала на носочки.