Эидда и белоснежная воительница сцепились в яростном поединке. Две девушки, одна беленькая, как только что снятое молоко, другая красно-коричневая, рубили с двух рук. Палач и бывшая рабыня, сталь против пламени, добро против зла.
Эидда была крупнее, выше ростом, Эльвира поменьше, но очень ловкая. Девушки так упорно сражались, что с них стал стекать пот. Затем у Эльвиры появилась царапина на животе, но рабыня быстро вернула должок. На спину мамонтовой ящерицы капала кровь. Видно как блестели костяные плитки панциря монстра.
Эидда попробовала ударить ногой, но Эльвира парировала. Вспомнив прием, подсказанный Попаданцем-полковником, прыгнула на левой ноге и ударила Эидду коленом в солнечное сплетение. Девушка-истязатель застонала:
- Ты гнида!
- Я свободный человек! - Парировала Белоснежка-терминатор.
Эидда задыхалась, ее движения замедлились и после сильного удара по рукояти, девушка выронила меч. Эльвира сотворила самую очаровательную улыбку:
- Ты теперь в моей власти, но я милосердна и предлагаю тебе сдаться и жить счастливо!
- Счастье это придирчивый жених, который ходит на пару лишь со свободой! - Заявила, извергаясь остроумием Эидда.
- Ты моего парня парализовала. Так что я дам тебе шанс, только в том случае если ты его расколдуешь. - Уже без лишних афоризмов произнесла Эльвира.
Эидда скривила юное личико:
- Но это ведь так сложно!
- Не ври! Иначе я тебе отрежу палец. - Белоснежная воительница и не думала шутить. Кинжал, на котором еще не успела запечься кровь, выглядел очень зловеще. Блестящая сталь, и еще более жгучая для глаза алая, дающая жизнь жидкость.
Леди Палач не утратила остроумия:
- Тогда начни с мизинца. - И с полным тоном сарказма. - Малышню надо наказывать!
- Ты мне верно подсказала. А ты погонщик остановили эту ящерку с бивнями, а то не посмотрю, что ты невольник и как рубану! - Эльвира могла смотреть - величественно, словно и в самом деле родилась принцессой.
- Вообще я свободный гражданин, и остановлю своего звереныша не из-за страха, а потому что меня просит такая дама. Ты достойна, быть украшением сераля самого султана. - Пролепетал управляющий огромным, но мешковатым монстром.
- Гаремы, серали попирают права женщин, я за полное равноправие в этом вопросе. - Заявила с суровым видом Зои Космодемьянской Эльвира.
- В шахстве Бунуш, у шахини Зарафы есть мужской гарем, от мальчиков, до зрелых мужей. - С плохо скрытой завистью произнесла похотливая Эидда. - Так что и женщина может быть деспотом.
- На счет последнего это интересно.
Мамонтовая ящерица остановилась, Эльвира толкнула мечом Эидду:
- Ну что исправишь ошибку, вернее преступление? Или тебя отдать лихим парням. Они за вожака с тобой знаешь, что сделают?
Эидда посмотрела на скачущих рабов, их не меньше дюжины и ребята здоровые, всех не уложишь.
- Я его освобожу, но только дай честное слово, что меня отпустишь или лучше поклянись!
Белоснежка-терминатор холодно ответила:
- Я не люблю произносить клятвы, у меня каждое слово, правда! И этого с тебя довольно.
Эидда кивнула:
- Для меня достаточно!
Девушка достала кисет и высыпала на ладонь желтый порошочек. Когда жертва застывает ее невозможно допросить, поэтому нужен способ, вернуть пленника в нормальное состояние. Палач должен уметь все, сломать узника, но оставить его годным для дальнейшего использования. Верховный колдун предоставил ей средство, эффективное и быстрое.
- Вот сейчас он станет прежним! - Эидда сыпанул желтенького порошка в каменное лицо, и прочла короткое заклинание. Попаданец-полковник открыл глаза и шевельнулся. Сделал несколько судорожных морганий, высохшим, слабым голосом произнес:
- Что это такое! Словно дубиной по голове врезали!
- Ты в порядке!? - Спросила, сильно волнуясь Эльвира.
- Вполне! А это сказочная красавица, но похоже на меня чего-то сыпнула:
- Я влюбилась в тебя и хотела владеть тобой всецело! - Девушка-палач игриво подмигнула. Отставила ножку, соблазнительно согнула тонкую талию.
- С тобой можно провести веселую ночь! - Кречет-Путин ощутил сильное желание. Тем более ему и в прошлой жизни нравились порочные женщины.
- Не будь таким развратником! - Возмутилась Эльвира. - Иначе и я заведу себе любовника.
- Если тебе это нравиться можешь доставить себе удовольствие, но может лучше сразу с двумя! - Пошутил Попаданец-полковник-президент.
- Я обещала ее отпустить. - Заявила с чувством исполненного долга Эльвира.
- Так может пускай присоединиться к нам! Ведь она, судя по всему, наложница-рабыня! - Заявил, глядя на её рельефные мускулы Кречет-Путин.
Эидда с явной гордостью за себя, усмехнулась. Ведь женщины любят когда им даруют комплименты. Стреляя глазками как свинцовыми струями пулемета "Максим" произнесла:
- В некотором роде да! Дарю чувственные наслаждения.
- И тебе не охота отмстить своим эксплуататорам? - Спросил без злобы, но желанием глядя попаданец-президент.
- Может даже с удовольствием, иногда даже хочется помучить султана. Селим, совсем зажирел. - Искренне ответила дева-палач.
- Последняя идея нравиться и мне, можешь стать бойцом. - Кречет-Путин даже поднял вверх большой палец.
Эидда подумала, зачем противиться форс-мажору. Тем более, соблазн оказался велик, особенно если бы дали истязать богатых. Палачи и восставшим нужны.
- Может, если ты сделаешь меня своей любовницей. - И так томно посмотрела на вождя.
Эльвира взвыла:
- Что ты хочешь змею приложить к сердцу - в преисподнюю открыть дверцу!
Эидда попыталась возмутиться:
- Я всегда держу слово! Вот и сейчас у меня большие сомнения в вашей победе. Ведь восстания рабов были не раз, в разных странах и, как правило, кончались поражением и массовыми казнями.
- Это интересно рабы ни разу не побеждали! - Кречет-Путин насторожился, даже шевельнул правым ухом.
- А ты слышал об этом? Где они могли выиграть! Что у них есть, кирка, ломик, а тут регулярные войска. - С жаром произнесла Эидда.
- Это потому что к кирке и мускулистым рукам нужна голова! Вот сколько вас было, сто десять тысяч солдат - это сила. А теперь армия прошла стадию бритья, стрижки, и бани! - Острил полковник Кречет-Путин. А далее, осталось лишь похоронить.
- Я это видела. - Эидда смутилась. - Победа не плохая, но у султана еще пятьсот пятьдесят тысяч солдат. И вряд ли они еще раз попадутся на столь простую ловушку.
- Придумаю что-то новое! - Кречет-Путин опять провернул колкую остроту. - Полководец сродни актеру, только повторы на бис срывают не аплодисменты, а оплеухи, вгоняющие в землю!
- Тогда постарайся выиграть, посмотрим, что у тебя получиться. Воюй, как хочешь, но, даже взяв столицу, ты столкнешься с агрессией соседей. Рабы никогда не выигрывали, так что максимум, на что ты можешь рассчитывать это народная песня. А я пошла! - Эидда тряхнула роскошными бедрами, неспешно двинулась в направлении, откуда и пришли войска Султаната.
- Ну, иди! А я еще встречусь с тобой! - Двусмысленно пообещал Кречет-Путин.
- Надеюсь! С таким парнем даже на дыбе весело.
Эидда развернулась, преувеличено низко, словно высшему Богу поклонилась, послала воздушный поцелуй и стала ударяться быстрее.
Эльвира неожиданно предложила ей:
- А может споем?
- Песню боли!? - Хихикнула, никогда не теряющая чувства юмора мегера или палачиха.
- Лучше страсти! - Попросила Эльвира.
- Можно слегка поразвлечься, но у меня нет настроения. - Эидда опустила глаза.
- Вероятно у тебя не совсем хороший голос? - Подколола белоснежная воительница.
Девушка-палач обиделась:
- Ну, уж нет! Меня сравнивали с неистовой сиреной и музой! Приступим.
Две девушки запели своими нежными, с пересыпающим льдом, голосами;
На свете нет прекраснее любви,
Но в ней проблемы тоже и заботы...
Ведь в паре лозунг ни к чему - рули,
Когда мы вместе, то всегда пилоты!
Любовь сосуд, в котором сладкий мед,
Но деготь равнодушия бывает...
А счастье, верю щедрое, придет,
В расцвет, как куст сирены в Мае!
Большое дело сбросить рабства цепь,
Дать разогнуться стану в потном теле...
Чем жизнь в неволе - лучше умереть,
Хотя нужда отучит нас от лени!
Добиться в жизни много нам дано,
Но большего достигнуть очень сложно...
Когда твой ум в сеть заключен - ярмо,
Когда ты слишком парень острожный!
А тех, кто смел, тех ждет бисквитный торт,
И шоколадки, сладкие конфеты,
Но часто дарит рок наоборот,
Кто знает, может дни голубок, спеты!
Не хочется, нам мир сей оставлять,
Утратить хоть и злое мирозданье!
Поставь зачет нам жизненный на пять,
А наказанье будет в воспитанье!