— Ничего не понимаю! — пробормотал Павел. — С какой целью нужно было высасывать из меня кровь?
А непонятное — и к тому же неприятное — продолжалось. Щупальца исследовали каждый квадратный сантиметр Павлова тела, залезали в нос, в уши, одно пролезло в рот, а оттуда — в желудок. Не помогало ни отчаянное барахтанье, ни магическое слово «Плайте» — тварь делала свое дело.
Так продолжалось несколько минут.
И за это время юноша чуть не лишился рассудка — не от боли, а от непереносимости положения подопытного животного, с которым делают, что хотят. И вдруг объятия ослабли.
— Воды — оуе… — раздался голос. — Воды — оуе…
Одно из щупалец приблизилось к Павловым губам и обронило на них капельку воды. Павел жадно облизал губы.
— Оуе — вода!
Из щупальца потекла жидкость. Сладковатая и солоноватая, горьковатая и кисловатая, густая, душистая, она не напоминала ничего знакомого Павлу, но прекрасно утоляла жажду.
Павел сделал глотков двадцать и откинулся.
— Довольно!
Жидкость перестала литься. Почти одновременно с этим погас экранчик, а когда вспыхнул снова — на нем появилось изображение человека.
Павел ахнул: это его собственный силуэт, да еще и в каком виде!
Среди розовых мышц силуэта темновато светился белый скелет. Яркой голубизной сияли нервы и мозг. Желтыми сосудами текла кровь: черная — венозная, и красная — артериальная.
Изображение было живым. Периодически засасывали воздух и выдыхали его легкие, сокращалось сердце, напрягались и расслаблялись мышцы.
Павел видел себя как бы в разрезе.
К руке силуэта приблизилось извивающееся щупальце и присосалось. Несколько капель крови побежали вверх.
Неожиданно картина изменилась: как в микроскоп, Павел увидел и эритроциты и лейкоциты, и плазму — все то, из чего состоит кровь.
«Так вот оно что! — понял юноша. — Значит, у меня была взята кровь для анализа».
Следующие картины своеобразного фильма убедили его, что неприятные процедуры, которых ему пришлось пережить, были только этапами исследования человека.
— Оуе… — еще раз прозвучал голос.
И на экранчике в силуэт влилось то золотистое, блестяще. Жидкость просачивалась в сосуды, мышцы, кости.
— Оуе — вода…
— Нет, нет! Оуе — не вода! — воскликнул Павел, заинтересован всем увиденным. — Вода — это соединение водорода с кислородом!
Он дернул руку — щупальца выпустили ее — и написал пальцем на экране: «H2O — вода».
— Оуе — вода — нет, нет — это соединение… — голос звучал растерянно.
— Ну, как бы вам объяснить… — Павел задумался на минуту. — Вот атом кислорода… А это — два атома водорода…
Он нарисовал пальцем на экранчике атомы, сложил их в молекулу, а когда закончил, сказал:
— Вода!
— Оу, — подхватил голос.
— Оу — вода!
— Рот! — показал Павел на силуэте.
— Пут! — ответил голос.
— Желудок!
— Кейз. Желудок — Кейз…
Потом наступила пауза.
Погас экранчик. Щупальца зашевелились. Одно из них напихало Павлу в рот мелких безвкусных шариков, впрыснули жидкости — оуе, а другие начали укачивать его, как качает мать младенца. В то же время зазвучали тихие мелодичные звуки, будто где-то далеко на хрустальную плиту падали и медленно катились металлические колокольчики.
Юноша почувствовал, что засыпает… Но это было совсем не похоже на обычный сон. Отдыхало только тело. Или от перенапряжения нервной системы, или после необычного обеда, Павла сковало оцепенение. Он не мог сделать ни одного движения, хотя его глаза оставались открытыми, а мозг работал четко. Теперь юноша мог обдумать свое положение.
Его схватила и пленила какая-то машина. Какая именно? Зачем? И форма сооружения, и стандарты ее размеров, особенно эти криволинейные щупальца, были слишком необычны. Может, машина прибыла на Землю в космической ракете?
Неприятный холодок пополз у Павла по спине. Так вот что это за космические гости! Там, у Верхней Чащобы, осталась только скорлупа от ракеты, внешняя оболочка, а гигантский вездеход, который находился внутри, отправился в путешествие по планете и пленил первого, кто попался на пути…
Но кто же руководит этим вездеходом?.. Чей голос требует и объясняет?..
В голове Павла мелькнула странная мысль о том, что, может, там, на далекой планете, откуда прилетел космический корабль, царят совсем другие, неизвестные на Земле законы существования материи. Неземные существа не обязательно должны быть похожими на людей. Кто знает, не скрываются в упругих металлических щупальцах легко уязвимые студенистые «руки» какого-то сверхразумного спрута?
При мысли об этом Павлу стало жутко. Он вспомнил отвратительных обладателей прибрежных подводных скал и глубоких океанских впадин.
«Спрут! — с отвращением повторил Павел мысленно. — Неужели эти существа прикреплены к стенкам камеры навеки?»
Взгляд его невольно упал в угол, на скрученные в клубок щупальца. Время шло, но ни один из них не пошевелился.
«Мертвый?.. Спит?..»
Трудно представить, чтобы живое существо не сделало ни одного движения в течение долгого времени. Только машина может находиться сколько угодно в абсолютном покое.
Итак, Павел попал в плен к кибернетической системе. Радиоуправляемые машины — то, что было почти фантастикой четверть века назад — в настоящее время стали давно пройденным этапом. Управление на расстоянии уже не способно было контролировать технику сверхзвуковых скоростей, там, где за необходимые для действия доли секунды человек не успевал даже схватиться за нужные рычаги. Теперь в науке и технике основное место занимают кибернетические системы, которые выполняют сложнейшие задачи вполне самостоятельно по заранее составленной программе. Машины не только играют в шахматы, переводят с одного языка на другой, но и управляют машинами, даже могут ремонтировать самих себя и конструировать еще более сложные электронные системы.
Несмотря на это, Павел все еще надеялся: вот-вот откроется люк в стене, и в кабину заглянет какое-нибудь живое существо. Пусть оно будет некрасивым, как лягушка, или, наоборот, красивым, как самое совершенное творение природы, — все равно бы это было разумное существо, и с ним можно было попытаться найти общий язык.
Но никто не появлялся. Звучали, катились по хрустальной плите металлические колокольчики. Проходило время, но быстро или медленно — определить было невозможно.
И Павел Седых заснул.
Путешествие в неизвестное
Раздался резкий неприятный звук, вспыхнул свет — и Павел проснулся. В первое мгновение он не мог понять, где оказался, но постепенно вспомнилось все.
— Оуе… — попросил юноша.
Щупальца немедленно выполнили его просьбу. Вообще они стали ласковее, покладистей — уже не сжимали тело, а легонько поддерживали его, охотно уступая, когда Павел выбирал другую позу.
— Я к вашим услугам! — сказал юноша, напившись. Он прекрасно отдохнул и был в хорошем настроении. Пережитые неприятности стали казаться ему несущественными, а будущее — интересным. Что ни говори, а только он один из всех людей Земли попал на вездеход жителей другой планеты!
Павел одобрял осторожность космонавтов: для них действительно могла быть опасной встреча с чужими формами жизни. Микробы и хищники, различные яды, вредное излучение, другой состав атмосферы — все могло бы повредить пришельцам. Чтобы не погибнуть, они должны были сидеть до поры до времени в герметичных камерах и изучать все издалека.
— Ну, друзья, прошу! — повторил Павел. Ему не терпелось ускорить процесс знакомства.
Видимо, по расписанию для пленных обучение начиналось позже. Никто не ответил на призыв.
Теперь, когда свет с экранчика освещал помещение и «спрут» ослабил объятия, можно было осмотреть все вокруг подробнее.
Маленькая, невысокая комнатка со скругленным сводом была похожа на аппаратную радиостанции. Лишь крохотная площадка была свободна от приборов. Здесь расположились «спруты» — и тот, что держал Павла, и другой — неподвижный, резервный. На стенах сияли многочисленные кнопки и индикаторы, под которыми мерцали ряды разноцветных значков. Только одна вещь в этом помещении более или менее напоминала земную — низенькое кресло с причудливо изогнутой спинкой. Пожалуй, это было рабочее место кого-то из членов экипажа, потому что именно там цветные кнопки сосредоточились густо, а из-за щита слышалось непрерывное щелканье.
Юноша попытался встать, чтобы подойти к креслу, но «спрут» не позволил. Лениво распуская и стягивая свои конечности, он как бы играл с пленным, как играет, в полудреме, сытый кот с пойманной мышью.
Павел осторожно потрогал кончик одного из щупалец. Металлический членик цилиндрической формы, испещренный упругими выступами, похожими на настоящие присоски, мог двигаться во все стороны, но так, словно его сдерживала сильная пружина. Седых повернул этот членик, дернул к себе. Что-то хрустнуло, и в его руке остался кусочек металла, от которого вглубь «спрута» тянулись тоненькие провода. Павел сам испугался того, что натворил. А щупальце дернулось, затряслось, как от боли, и вдвинулось в нишу под стеной. Послышался стук. Вспыхнул яркий огонек электрической дуги.
«Спрут» ремонтировал сам себя!..
Через несколько секунд щупальце, уже более короткое, вернулось на свое место.
Убедившись, что диверсия обошлась безнаказанно, Павел хотел выкрутить и следующий членик. Но «спрут» был уже настороже, и ответил таким электрическим разрядом, что у юноши онемела вся правая половина тела.
— Ого! — пробормотал он сердито. — Оказывается, ты кусаешься!
Если сначала Павел боялся этого чудовища, то теперь уже относился к нему со снисходительным превосходством подростка, который впервые вскочил на строптивого коня и удержался на его спине.
— Ты — машина, — юноша небрежно оттолкнул щупальце и попытался потрогать складчатое полушарие, к которому оно было прикреплено, — и должен подчиняться человеку!
Дерзость была немедленно наказана: металлические стяжки с тихим шорохом прижались друг к другу и выпихнули Павлову руку.