Даже Торна немного офигевает, а Лия открывает ротик. Херус ржет.
— Зря смеешься, Херус, — серьезно говорю я. — Ну, теперь мне всё понятно. Через час ты мне расскажешь, какое твоё любимое блюдо.
Торн смотрит то на пол, то на Херуса. Снова на пол, снова на Херуса. Лия вообще в легком шоке. Херусу смешно:
— Это тебе харча моя сказала, малой?
— Именно.
Лия тихо произносит:
— Вы... запихнете ему тряпку в рот?
Встаю, разминаю шею:
— Ну что за ерунда...
Девушка краснеет, опускает голову.
— Лия, позади таверны козы ваши пасутся?
Все трое смотрят на меня, как на умалишённого. Даже Торону тяжело соблюдать нейтральность на лице. Что поделать, таково бремя гения — быть странным в лице простых людей.
— Ли-и-и-я? Соображай быстрее.
— А, да, Римус! Да! Наши! М... молочка хотите?
— Будь добра, солнышко, приведи сюда одну.
И улыбаюсь. Лия не двигается.
— Ли-я? Ау?
— Да! Сию же минуту, господин Римус!
То Римус, то господин. Определись ты уже.
Остаемся наедине с Торном и двумя идиотами.
— Хм...
Молча смотрю в глаза Херусу, улыбаюсь. А, вот и оно... Вижу замешательство. Ну ничего, пусть гадает, что его ждёт. Так сказать, подогреем интерес.
Разворачиваю стул, сажусь, опираясь локтями на спинку:
— Ну что, ещё не страшно?
Херус на этот раз отвечает не сразу. Да и улыбается как-то натянуто:
— Козлом меня отодрать хочешь, урод?
Торн первый раз издает такой громкий смешок:
— Хм... прошу прощения.
Не отвечаю, только шире улыбаюсь. От этого губа Херуса предательски дергается. Но он сразу же берёт себя в руки, лыбится в ответ, показывая, что ему не страшно. Но я всё вижу в его глазах... О, да...
Лия возвращается, приводит бородатого козла за загривок. Откормленного такого, белого в чёрное яблоко. Ух, мощный какой. Специально же такого выбрала. Опасная девочка.
Наблюдаю за выражением лица Херуса. Как же он старается не смотреть в сторону козла, бедолага. Но расширенные зрачки плохо его слушаются.
Хмыкаю:
— Ты даже не представляешь, что тебя ждёт. Кое-что пострашнее боли. И нет, козёл тебя драть не будет. У тебя слишком богатое воображение. Но это хорошо. Очень хорошо.
Лия второй рукой хватается за фартук, сжимает. Она-то чего боится? Какие все чувствительные.
Зрачки Херуса забегали во все стороны, он поджимает губы:
— Языком много чешешь, сопляк.
Пожимаю плечами:
— Конечно. Потому что, в отличие от тебя, я умею делать это правильно. Лия, будь добра, принеси ведро с горячей водой. Чем горячее, тем лучше.
Херус на глазах веселеет:
— А-а-а, ошпарить меня решил, говнюк. Ну, давай-давай. Стилет меня дважды сажал жопой на костер. Не смеши мой обожжённый хер, сосунок.
— Лия, я передумал, принеси теплую воду. Мы же не хотим ошпарить нашего друга.
Херус не выдерживает:
— Да что ты хочешь от меня?!! Что ты, мать твою, делаешь?! Нахрена тебя козёл! Зачем тебе вода?!!
Лия от неожиданности вскрикивает, отпускает козла. Животное от шока скакнуло на «барную стойку» и с блеяньем принялось разносить таверну. Торн и Лия пытаются урезонить вредителя, но козел на то и козел — ещё бы его было просто угомонить. .
Еле сдерживаю смех, видя, как Торн спотыкается, заваливается, вдребезги разнося один из столов. На удивление, Лия первая ухватилась за шкирку козла. Что-то успокаивающе говорит на ухо, и животное перестаёт брыкаться. Юркая девочка.
А вот Херусу не смешно. Слюна течёт из его пасти, а капилляры в глазах лопаются. Он с ужасом смотрит на вроде бы весёлое представление. Вот что значит юмора не понимать.
Встаю, наклоняюсь над Херусом. Чувствую кислую вонь пота, шепчу ему на ухо:
— Хочешь это закончить?..
Не отвечает. Вижу, как пот стекает с него ручьем.
— Пока нас не слышат, я тебе признаюсь. Мне всё равно, начнешь ты говорить или нет. Я просто хочу развлечься... Обещаю тебе, нам будет очень весело. Так что, пожалуйста, прошу тебя, ничего не говори. Мне плевать на Стилета. Я просто хочу повеселиться... вместе с тобой...
Херус бледнеет. Губы трясутся, он еле выговаривает:
— Пшел нахер...
Замечаю, что Лия смотрит на нас. Она видит, что я что-то говорю Херусу, и что он после этого трясётся от ужаса.
Со спины подходит Торн.
— Хм... Римус. Если честно, то я впервые такое вижу. Не знаю, что вы делаете, но даже мне не по себе. А ведь мне приходилось делать всякое.
Слова бравого вояки-ветерана о том, что даже ему «не по себе» только сильнее пугают Херуса. Спасибо, друг. Не знаю, специально ты это сказал или нет, но эффект хороший.
На самом деле вся соль в том, что неизвестное всегда пугало людей больше всего. Обожаю эту фишечку. И ведь не скажешь, что я злодей, хе-хе.
Отстраняюсь от Херуса, смотрю на Лию:
— Ли-я-я? Где мой тазик с теплой водой?
Девушка приходит в себя, отпускает козла, спокойно жующего тряпку для пола и кружек. Пока я с улыбкой наблюдаю за корчами Херуса, Лия довольно быстро возвращается с ведром воды:
— Вот, Римус... Я... подогрела заранее... Думала, вы... захотите омыться...
Опять краснеет. Как она умудряется трястись от моих действий и одновременно смущаться? Так... омыться? А может, я опять не совсем правильно понимаю, что она имеет в виду под «омыться»... Совместно? Так, Ден! Хватит домысливать. Не уподобляйся Херусу и думай правильной головой.
Достаю охотничий нож. Да-а-а ладно? Неужели в глазах Херуса надежда, что я его всего лишь зарежу? Блин, как же тут весело. Какие все наивные и простые.
Замахиваюсь на Херуса, вижу как он скалится от радости, что умрет быстро, и...
Резко приседаю и срезаю веревки на его лаптях. А потом и сами лапти. Подцепляю острием ошметки обуви, оголяю ступни сначала левой ноги, потом правой. В нос бьёт вонища. Фу-э-э-э... Да он копыта свои месяц не мыл, а черные ногти вполне сгодятся за оружие жестокого убийства.
Херус начинает орать и брыкаться:
— Сука-а-а-а-а! Сука-а-а-а! Да что?! ЧТО?!!
Подвигаю ведро, брезгливо и грубо запихиваю в него ноги подопытного. Вода сразу чернеет. Резко встаю. Фу-у-у...
— Сука! Сука! Ноги мне решил помыть! Сука! Сука! Ноги помыть, да?! Чё тебе надо?! Чё сказать-то?! А! Чё?!
Торн сваливается на лавку, разводит руками:
— Пожалуй, я просто посмотрю, что будет дальше. Девочка, ты не передумала? Повторяю. Даже мне не по себе. А это о многом говорит.
— Я... я... не передумала.
— Хм...
Как-то даже обидно. За кого они меня держат? Мастера-пыточники? Или злобного некроманта?
— Да ладно вам, — позволяю себе смешок. — Будет весело. Обещаю.
— Что-то я сомневаюсь, — хмыкает Торн.
— А я верю Ри... Римусу! — с запинкой заступается за меня Лия.
Резко становлюсь серьезным:
— Верно, Лия. Верь мне. А я тебе покажу, с кем ты связалась. Принеси, пожалуйста, соли. Побольше. Надеюсь, соль у вас есть?
В лавке я видел, что соль в этом мире имеется, и стоит дешево. А значит, тут не эпоха, когда она у нас считалась «белым золотом» и стоила баснословных денег.
— Сука! Сука! Сука! Соль?! СОЛЬ?! У-у-у!..
Отмахиваюсь:
— Да не брыкайся ты так. Соли испугался, что ли? Грей ноги и получай удовольствие от жизни.
Херус аж воет:
— Сооооооль!!! Чё надо?!! Чё ты ничего не спрашиваешь?! Я жрать люблю свиные уши!! Уши, замоченные в рассоле!!! Моё любимая жрачка!!! Б...блядо!
Гурман какой.
— Блюдо, — поправляю я.
— Блюдо! Да!!! Блюдо!!!
Зеваю:
— Вот так правильно, да. Видишь, галантным быть не так уж и сложно.
— У-у-у!!!
Лия передает мне глубокую тарелку с солью, и я высыпаю всё в ведро. Девушка ещё не смирилась с моими выходками, как это сделал опытный Торн.
— Р... Римус. Можно спросить?
— Что я делаю?
— Угу.
— Солю тёплую воду.
— А, ясно.
Уходит к Торну, обречённо садится рядом с ним и, сжав руки до белых костяшек, наблюдает. Сидят два гусара, любуются.
— Свиные уши!!! Ты слышишь!!! Уши!!!
Блин, орёт-то как. На всю деревню ведь.
— Торн, может, ему рот заткнуть? Стража к нам не нагрянет?
Вояка качает головой:
— Патруль начинает обход ближе к ночи. Пара часов у вас есть. Вот только...
— М-м-м-м?
— Вы же понимаете, что крики слышит всё Гнездо? Вряд ли люди считают, что вы кому-то... хм... моете ноги.
Растягиваю довольную улыбку, трясу указательным пальцем:
— А вот это... приятный бонус, мой друг. Представляешь, что обо мне говорить начнут? Сказка, а не репутация.
— Сука-а-а-а-а-а! Чё надо?! Спрашивай!
Не обращаю внимание на утырка. Торн задумчиво чешет лоб:
— А вам нужна такая репутация?
— Мне только такая и нужна, мой дорогой друг. Репутация убийцы, который не убивает. Репутация садиста, который не пытает. Наверное. Правда ведь, Херус? К тебе это не относится, не переживай.
— Нахер пшел! Нахер! А-а-а!!! Чё надо?! Про Стилета рассказать?! Чё рассказать?! Тебе он нужен! Убери от меня этого козла! Сука!!! Убери козла!!!
Торн сводит брови, смотрит на Херуса:
— Что-то он совсем буйный. Странно.
— Вообще не странно. Я тебе потом расскажу почему он такой. После того, как... повеселюсь с ним. Предупреждаю, то, что я сделаю вы нескоро забудете. Это может изменить вас. Вы точно хотите это увидеть?
Херус пытается вырваться, орёт.
— Хм... да.
— Да! — почти одновременно с Торном откликается Лия. Девочка бледная, трясется, но ведь смотрит. Молодец, есть в ней немного пороха. Психика сильнее, чем кажется.
От очередного ора Херуса Черпак вздрагивает, открывает глаза. Моргает, поворачивает голову на коллегу. Охреневает от его состояния, и...
Получает в морду на этот раз от меня, выпадая в мир грез. По челюсти я тоже бить умею:
— А ты пока поспи, мусор. На закуску пойдешь.
Так, сколько там уже времени засаливаются его ноги? Рано, конечно, но мы... почти никуда не торопимся. С большим трудом вытаскиваю копыта брыкающегося Херуса, убираю ведро.