На глаза попадается какая-то картина. Хотя назвать ее так можно с натяжкой. Намалеванная на туалетной бумаге то ли коровка, то ли морковка.
Хм…
А ведь это мысль… Когда-то я изучал живопись голландских мастеров семнадцатого века. Они использовали очень специфическую ярко-белую краску. Мешали белила с льняным маслом. Насколько я помню, такими белилами можно не только картины рисовать… Но и морду лица.
Так, надо узнать, получится ли это здесь:
— Где можно найти свинец?
По лицам соратников понимаю, что они первый раз слышат это слово. Хреново. Но может они просто не понимают, о чем речь? Они же не металлурги. Попробую подойти с другой стороны. С симптомов отравления свинцом. В моем средневековье это обычное дело.
Резко оборачиваюсь на Лию:
— Солнышко, скажи, пожалуйста, в деревне кто-нибудь мучается странными недугами? Например, ослабление памяти, паршивое настроение, тошнота, боли в животе, головные боли, нарушение речи и анем… бледность кожи и сильная утомляемость? Может у кого дети слабоумные и агрессивные?
— А?.. Я даже…
— Да или нет, Лия? Подумай, я не тороплю.
— Да вроде ничего такого…
Черт… Жаль… Наверное, тут такого металла нет.
— Хм…
Оборачиваюсь на Торна:
— Ты знаешь что-то?
— Знаю. В Гнезде с этим проблем нет. Но вы очень подробно описали состояние некоторых аристократов и высокопоставленных служителей власти. У них вечные проблемы с этим. Это Болезнь Высших. Неделю назад проезжал мимо земель эйра Цириандра, так он платит тысячу золотых за то, чтобы вылечили его супругу. Пока никто в этом не преуспел.
— Болезнь Высших?
— Да. Они много работают ради народа. Их ум слабеет, а за ним и тело…
Не выдерживаю, смеюсь.
Торн и Лия переглядываются.
— Я сказал что-то не то?
Опираюсь рукой о стол, продолжаю смеяться. Через какое-то время резко становлюсь серьезным:
— Додумались же… Болезнь Высших, ага… Я бы назвал это болезнью богатых.
— О чем вы говорите, Римус?
Не отвечаю. Перехожу ко второму этапу разведки. Обращаюсь к Лии:
— У тебя есть посуда, которую вы с Клоушем бережете? Знаешь, гладкая такая, дорогая. Может, наливаете в нее вино для очень важных гостей?
— Н… ет… Хотя! — чуть ли подпрыгивает Лия. — У дедушки есть тарелка. От матери осталась. Очень гладкая. Но мы из нее никого не кормим.
— Покажешь?
— Да! — расцветает Лия, что наконец-то чем-то помогла. — Пока дедушка спит, я принесу.
Через минуту я уже рассматривал блестящую лакированную тарелку с дурацким рисунком спаривающихся зайчиков. Подковыриваю ногтем, нюхаю, натираю. Ясно…
— Свинцовая глазурь…
— Хм… свинцовая?
— Металл такой. Мягкий, эластичный, серебряного цвета.
— Вы имеете в виду гераниум?
Упс. Вот и первый языковой косяк и причина недопонимания. Римус Галлен не знал названия этого металла, поэтому мой мозг не перевел свинец в местный гераниум. Я обозвал его так, как он называется в моем мире и даже не заметил разницы. Очень опасная особенность мозга. Так можно на чем-нибудь проколоться. Нужно меньше умничать при незнакомых людях.
Смотрю на Лию. Наивная девочка меня, ожидаемо, ни в чем меня не подозревает. Для нее я просто очень крутой Римус Галлен, решивший наконец-то измениться.
Киваю:
— Верно, гераниум. Его просто по-разному называют. Из него делают покрытие для посуды. Дорогое удовольствие, доступное ПОКА не каждому. Это ваша «Болезнь Высших» всего лишь последствие употребления пищи и воды из такой посуды. Гераниум очень ядовит. Вы разве не знали? — наигранно хлопаю глазами, типа я умный, а вы неучи.
Лия качает головой. Торн смотрит на нее:
— Хм… Лия, не могла бы ты оставить нас ненадолго.
Лия переводит взгляд на меня, не находит поддержки. Вздыхает, выходит в главный зал. Торн подходит ближе, понижает голос:
— Римус, вы знаете то, что никто не должен знать.
Смотрю в глаза мудрому гвардейцу:
— Верно. Похоже, мне нужно меньше болтать.
— Да. Вы знаете, что в Аббатстве есть целая гильдия по изготовления утвари? Они зарабатывают большие деньги на этой посуде и держат в секрете тайны ее изготовления.
— Ага. И что будет, если я всем сообщу, что такая посуда убивает?
— Ничего хорошего.
— Ты прав, надо быть осторожнее.
К несчастью для этой гильдии, я знаю их «страшный секрет» изготовления этой глазури. Хех. А значит, я так просто это не оставлю и не забуду. Золотая жила, ну.
Торн одобрительно кивает:
— Так вы хотите сказать, что Болезнь Высших — это выдумка?
— Да. Важных людей отравляет не страшный труд во имя простого народа, а свинец. Логично, что болеть будут только те, кто может позволить себе посуду, покрытую им.
Может у них тут еще и канализация какая-нибудь есть, кто их знает. Еще древние римляне делали из свинца водопроводные трубы.
— Римус, почему вы заинтересовались этим именно сейчас?
Вздыхаю:
— Свинцовые белила. Беспощадное, но действенное средство для изменения внешности. Парочка трюков с углём, хной и другими ингредиентами и меня будет не узнать.
А еще в идеале на такой косметике можно заработать огромные деньги. Тут даже крестьянские женщины стараются скрыть свою смуглость. Доступное и легкое производство, цену регулирую я, как истинный монополист. Вот только… такая косметика убивает. И даже зная это, многие женщины скажут, что «красота требует жертв». Вопрос в том, скажу ли я им об этом? И что скажет моя совесть… Если уж по-честному, то я не хочу начинать свою жизнь в новом мире с заработка на ядах. Не моё это…
Так, ладно.
— Торн, сходи-ка к местному кузнецу, узнай есть ли у него гераниум. Скажи ему сделать несколько тонких пластин и скурить вот в такую спираль, — жестами показываю, что мне надо.
Металла в Варгоне много, а добыча свинца очень легкая. Если местные делают из него глазурь для посуды, то и в остальном используют.
Торн кивает и уходит. Я возвращаюсь в гостиный зал.
Пока я завтракал с Лией, спросил есть ли нее уксус. Как и ожидалось, до уксуса в этом мире тоже додумались. Спустя полчаса возвращается Торн с заказом. Передает мне свинцовую спиралевидную фиговину. И ведь не говорит, что заплатил за нее из своих. Хороший какой. Надо будет потом рассчитаться.
Довольно быстро сооружаю агрегат для «брожения» белил. В большой глиняный кувшин заливаю немного уксуса, сую туда свинцовую фигню и запихиваю все это добро в большой мешок с лошадиным навозом, возвращаюсь в кладовую и отправляю приблуду в анклав. Дерьмо погниет и вместе с уксусной кислотой сделают из свинца свое дело. А так как времени для этого немного, анклав поможет ускорить химический процесс в пять раз.
Пока косметика суицидальника готовится, Лия заготовила краску и ножницы. Сначала она обкорнала меня. На удивление из нее еще и неплохой цирюльник. Длинные лохмотья сострижены и теперь я ну просто красавчик. В меру коротко, в меру длинно. И любимая челка на лбу, прибавляющая легкой загадочности любителя аниме. Следующим этапом она стала выкрашивать меня из светло-русого в жгуче черный цвет.
Все это время таверна была закрыта по моему требованию. Стреломет терял прибыль, поэтому мне пришлось взять в аренду все заведение. Если месячная прибыль Стреломета составляет 25 золотых, то я заплатил за сегодня 8 серебряных и 3 медных монеты. Учитывая, что кормить и поить нас дешевле, чем десятки алкашей, то это я еще дорого дал.
В процессе выкрашивания нас посетила Иона. Зевает, потягивается. Торн неодобрительно на нее смотрит:
— Ты спала до полудня, девочка. Это никуда не годится.
— Кто это тебя главным сделал, дядька?
Отзываюсь серьезным голосом:
— Я. Слушайся Торна, как меня.
Иона фыркает, замечает безобразие, которое Лия со мной вытворяет:
— Провалиться мне в бездну, Римус, что ты делаешь?
— Меняюсь. Не нравится?
— Ну-ка, ну-ка…
Подходит ближе, показательно изображает, что напрягшаяся Лия — приведение. Обходит меня, трогает волосы, нюхает черную краску:
— Ну… ты даешь… Слушай, а зачем, а?
— Не хочу быть Галленом. Лишние вопросы, лишние проблемы.
Иона одобрительно кивает:
— Это да, Галленом быть дерьмово. Молодец. Кстати, ты и правда ничего так стал.
Лия усиленно пыхтит, чуть мажет мимо пряди, чиркает мне черным по щеке.
Иона как-то прямо оживает:
— Слушай, у меня идея. Давай тебе челку белой сделаем, а?
— Нет.
— А чего?
— Ты часто таких модников встречала?
— Бывает. В столице пару раз.
— Ага. Пару раз. Мне такое внимание не нужно.
Неожиданно Иона быстро проводит ладошкой по моему лбу, размазывая пыль от мела по крашеной челке.
— А-а-а-а-а! — кричит Лия и кидает в Иону миску с черной краской.
Обреченно вздыхаю, качаю головой. Иона стоит с разинутым ртом и глазами, осматривает себя. Все ее лицо в черной краске, рубаха изгваздана.
— Ты… ты…
— Да… как ты могла?! — пышет возмущением Лия, сжимая фартук и грозясь его порвать от напряжения.
Звук доставаемого кинжала заставляет меня напрячься, однозначно смотрю на Торна и тот встает между Лией и Ионой.
— Уйди, дядька, — шипит она. — Я ее не убью. Только обкромсаю налысо.
— Хм… нельзя.
С рыком Иона прячет оружие, смотрит на Лию за спиной Торна:
— Я тебе космы пообрываю. Жди.
— Только попробуй! — злится Лия. — Я тебя… тебя… обзову!
— Чег-о-о-о?
— Ты — толстая задница! Уи-и-и-и…
Тишина.
Движение Ионы быстрое, но недостаточно быстрое. Торн хватает ее за шкирку, приподнимает.
— Дядька отпусти! Отпусти говорю! Что это еще за «уи-и-и-и»?! Какая мерзость!
Вот так и прошел у нас целый час. В любой момент к нам могут наведаться королевы и принцы, а мы боремся за цвет моих волос. В результате Лию и Иону удается примирить. Одной пригрозил, что если она будет издеваться над Лией, то лишится части жалования, а другой, что останется в таверне, если не научится не бесить Иону. Вроде обе унялись, но затаили друг на друга обиду. Иона отправилась отмываться, а Лия готовить таверну к возможному прибытию важных гостей.