«Чушь какая-то… В это тяжело поверить. Как вообще можно изменить мировую историю и память миллиардам? Да ещё и за такой короткий срок».
«Что?»
«Что⁈»
«А, простите, всё никак не свыкнусь с разницей восприятия. Что для меня гнилой огрызок — для муравья целый мир. По земным меркам это и правда был масштабный проект. Нечасто удаётся так успешно переписать коллективное сознание. Ваш папочка хорошо постарался. Но это лишь трепыхания перед неизбежным. Старик найдёт его».
Охренеть. Очень много информации. Очень сложно её… переварить. Лучше бы и правда ничего не знал.
«Возникает ещё один вопрос. Слишком много всяких совпадений. Почему я умер и попал сюда? Точнее, почему именно Я?»
Костя отвечает неохотно:
«Одна из причин — ваш папочка попросил отправить вас сюда… Посчитал, что тут вам будет безопаснее и… свободнее, хе-хе. Он знал каково это — быть отрезанным от магии тем, в чьих жилах течёт её концентрат. Страшная вещь. Вот вы из-за этого зуда к тридцати годам стали мусорщиком-клептоманом. Ну же, мастер, подумайте. Уверен, вы много раз задавались вопросом почему в Варгоне у вас пропала страсть к сушёным головам и проклятым вантузам. Магия тут сильная, и вам больше не надо слизывать крошки со стола».
Что-то тут не так. Будто что-то не вяжется, но я не могу понять, что именно. Либо у меня крыша течёт, либо я что-то то упустил…
Ладно, давай-ка подытожим эту тупую историю.
Первое. Я жил на Земле, где секта каких-то Иллюминатов (Филзели) во главе с моим отцом, которого я не знал (или всё же знал, но мне стёрли о нём память?), скрывала целую историю прошлого, где была настоящая магия, война магов, магические метеориты, божественные паучихи, всякие волшебные палочки и так далее.
Второе. Эйн Соф — мой отец. После того, как я прибил его здесь в тёплой постельке (по его же просьбе), он попал в какого-то Константина Кибу. Как я попал в Римуса Галлена. Вроде так тут всё работает. А потом… эта… ну там… он того-сего… а я там-сям…
«Запутались, мастер?»
«Угу…»
«Это норма. Ну так что, вам полегчало? Отлегло от души? Прониклись мудростью? Стали сильнее, умнее?»
«Я бы не сказал…»
«Во-о-от. А я говорил, что счастье в неведенье, мастер. Большинство знаний никак не использовать для пользы дела, но зато это дополнительная головная боль. Раз мы всё решили, какие у вас дальше планы, мастер?»
«Ты помогаешь мне вернуть катализатор, а взамен я… отправляюсь в Гурум-Хуп. Как ты и хотел».
Честно говоря, плевать мне уже на этот катализатор, но там застряли члены банды. Как же я справлюсь тут без Бума и Бо…
Медленно поднимаю голову. До меня доносятся крики, лязг оружия, запах свежей крови, палёной плоти. Понятно. Дезертировавшие авантюристы не остались незамеченными эльфами. Скорее всего, только Альдавир и скрылся.
Медленно встаю.
Подмечаю страх в глазах Клоуша. И не только его. Осуждение, надежда, мольба…
— Ну вот и всё, — обречённо вздыхает Лия. — Не надо было их… отпускать.
Согласен. Надо было УБИТЬ, ВЫПОТРОШИТЬ, ВЫПИТЬ! Тьфу ты… чего это я. Как же странно работают мозги. Будто всю жизнь я жил с каким-то умственным фильтром. К этому надо адаптироваться… Взял, блин, отпустил авантюристов.
Авис Ква затрепыхалась всеми перьями. Уж кто-кто, а она умеет убегать в случае опасности.
«Что будете делать, мастер?»
У Кости странная интонация. Насмешливая и серьёзная одновременно.
Хрущу шеей.
Всё-таки странное я существо. В теле Галлена — потомка Кости. Но душой я сын того, кого называли сильнейшим из смертных. Эйна Софа. Интересно, как бы обернулась наша с ним встреча, знай мы, кем приходимся друг другу?..
Слышу эльфийскую речь и почему-то понимаю её.
— Они где-то поблизости. Обыскать развалины!
Странно, но мне становится легче. Всю жизнь я считал себя обычным, просто… чуть амбициознее остальных. Но, оказывается, всё не так просто. Теперь мне понятен весь тот зуд в душе… Стремление найти что-то необычное, проклятое, волшебное. Параноидальное желание узнать, разгадать…
Я считал себя коллекционером побрякушек, но я не мог ими насытиться, забивая бункеры тем, что мне не надо.
Потому что не побрякушки я искал.
О нет…
Клыки и когти вырастают за считаные секунды. Клоуш охает, Лия быстро моргает.
Сотни эльфов окружили развалины Гильдии Авантюристов. Пятеро ведунов держатся в стороне, вытянув руки к пьедесталу, на котором светится древний артефакт зла — проклятый пространственный артефакт, свойства которого ещё предстоит узнать. Благодаря усилиям ведунов удалось обнаружить едва уловимую эфирную нить между артефактом и его хозяином, засевшим сейчас где-то под обломками здания. Наверное, он почувствовал, что его выследили, потому отправил вперед своих слуг. Но это ему не помогло. С ними быстро разобрались. По приказу Хранителя в плен никого не взяли.
Один из стражей подходит к Хранителю и Дочери Леса.
— Милорд Сельмарион. Миледи Эльвина. Ведуны чувствуют, что он здесь. Но мы не смогли его найти. Возможно, ведуны… ошиблись.
— Не ошиблись. Это древняя магия сокрытия от взора. Наши… — Сельмарион едва заметно морщится от отвращения, — святые союзники сообщили, что у них пропал один из скрывающих артефактов. Эльвина, твой пасынок и есть тварь, убившая наших стражей. Будьте наче…
Сельмарион не успевает договорить. Его прерывает предсмертный крик эльфа. Второго, третьего…
Спокойно, как и подобает древнему эльфу, Сельмарион достаёт серебряный меч.
— И он пришёл за своим сокровищем.
Голос Эльвины звенит металлом в темноте. Эльфийская речь разлетается эхом во все стороны:
— К оружию! Эль гвинтаэль дхойне!
Случайный алкоголик
— Буэ-э-э!
Гомез по кличке Протухший довольно скалится. Отрыжка получилась знатная. Наверное, лучшая за всю его жизнь. Кислотная, ядовитая. Мощная, на всё Аббатство. Вон даже коты заверещали от ужаса. А будь рядом какой-нибудь эльф, то упал бы в обморок. Гомез доволен собой. Он нарёк сегодняшнюю отрыжку лучшей за последние пять лет. И неважно, что он не помнит ничего дальше трёх дней.
— Будь прокляты эти эльфаки… Ик… Пришли тут… Командуют… Работать заста… Бу-э-э-э…
Следующая отрыжка вышла не так хорошо…
Гомез блюёт в сапоги эльфийского пошива у дверей купца. Бывшего купца. Ныне убитого и гниющего в какой-нибудь канаве. Теперь это дом эльфаков.
— Ха, получите, сраки ушастые. Это вам… Ик… знаменитое проклятие Протухшего Гомеза…
Довольный своим бунтарским вкладом в борьбу с захватчиками, Гомез вытирает рукавом губы, пошатываясь, огибает дом и…
Замирает на месте, раскрыв рот.
Так это были не коты…
Брызги тёплой крови орошают его лицо. Оторванная с корнем ушастая голова катится к его ногам. Прежде чем окончательно умереть, она ещё пару раз моргает…
Такого эффекта от своего потомственного проклятия Гомез…
…не ожидал.
Эльвина и Сельмарион стоят спина к спине. Стражи, охранявшие их, умирают один за другим, не поспевая за слишком быстрой тварью.
Они отдают свою жизнь лишь для того, чтобы подарить лишние секунды жизни… Хранителю и Дочери Леса.
Ни меч, ни магия — ничто не способно причинить вред врагу, если не способно поспеть за ним. Эльфы только и успевают вскидывать руки, а ОНО уже стоит за их спинами.
Очередной кровавый блеск! Когтистая рука бьёт Гертрадина в спину, пробивая насквозь. Этот эльф прожил сто сорок лет — и он впервые так удивлён. Опустив голову, он видит, как торчащая из груди окровавленная рука сжимает его же сердце, превращая его в фарш.
Последнее, что он успевает перед смертью, это поднять голову и произнести:
— Мы ошиблись, милорд… миледи…. Это не драконий ранг… П… простите…
Испокон веков утропии делились на ранги. Драконий ранг встречался раз в сто-двести лет и нёс угрозу целому городу или даже стране. Но при должной концентрации силы с такими утропиями худо-бедно справлялись. Сегодня в Аббатстве такая сила присутствует, и она… не справляется с этой тварью.
Лучшие маги и ведуны не успевают сотворить свои смертоносные плетения.
Лучшие воины не успевают взмахнуть мечом.
Они умирают один за другим, половина из них не успевает этого осознать.
Божественный ранг.
Сельмарион сжимает в кулаке древнюю реликвию его рода. Фиал Последней Воли рассыпается в прах. Поколения его отцов хранили этот артефакт, но даже на грани смерти не смели им воспользоваться. Чего стоит одна эльфийская жизнь или сотни жизней по сравнению с ценностью богини?
Сегодня Хранитель Великого Древа Эльмирион возьмёт на себя позор и проклятия того, кто уничтожил дар богини. Он должен доказать своему роду, что сделал это не просто так.
В Варгоне не должно быть таких могущественных тварей…
Иначе… какой во всём смысл?
Глава 22
Костя смеётся, как психбольной.
«Вам наконец-то крышу снесло?»
Тело ноет, воет, орёт о пощаде. Терпимо, но надолго меня так не хватит. Я использую всё, что есть в моём арсенале. И даже больше. Впервые мы с Костей бьёмся в таком идеальном тандеме. Впервые моё тело способно реализовать все его приёмы и кульбиты. Периодически я передаю ему полный контроль — там, где особенно опасно и моего боевого опыта не хватает.
Замечаю, как самый напыщенный эльф достаёт что-то и сжимает в кулаке. Выглядит угрожающе, поэтому решаю ненадолго отступить. Оставшиеся эльфы сплотились вокруг него и Эльвины, но я всё равно их вижу…
Вижу… удивление на лице Сельмариона. Что-то пошло не так? Что это за штука, которую он раздавил? По его руке стекает жёлтая жидкость…
Удивление эльфа превращается во вселенское изумление. С осторожностью он подносит мокрую руку к лицу, втягивает аромат, морщится так, что из эльфа превращается в гоблина.
Кап… Кап… Кап…
Слух настолько обострился, что я слышу падающие с его руки капли.