Часть первая. «ВТОРАЯ МИРОВАЯ — ТРЕТЬЯ ПЕРЕЗАГРУЗКА»
Глава 1. ЗАРОЖДЕНИЕ ГЛАВНОЙ ТЕМЫ КНИГИ И НЕКОТОРЫЕ ТОМУ ВНЕШНИЕ ПОВОДЫ
По сложившейся традиции в Европе широко празднуются годовщины (кратные десяти) открытия Второго фронта. В 2004 году на 60-летие Россия была приглашена, выслушала комплименты о своей «выдающейся роли в общей Победе»... Все прекрасно. Оставалась одна небольшая червоточина, как раз из числа указанных в заглавии «внешних поводов» к созданию этой книги, а именно: на предыдущий юбилей, на 50-летие, в 1994-м, французы-распорядители Россию почему-то не пригласили. Казалось бы, ну, юбилейным парадом больше или меньше... Однако любопытно было все ж: что означала сия разница в списках участников торжеств 1994 и 2004 годов? Вскрылись какие-то новые факты о той войне? Например, французы как раз к 2004 году узнали вдруг, что была, оказывается, такая «Сталинградская битва», поспособствовавшая общей Победе, и решили пригласить русских?
Так нет же, еще... 9 февраля 1943 года, знаменитый французский писатель Жан Ришар-Блок утешал по радио своих «униженных и оскорбленных»:
— Слушайте, парижане! Первых трех дивизий, которые проникли в Париж в июне 1940 года и осквернили нашу столицу, этих трех немецких дивизий — 100, 130 и 295-й — не существует больше! Они уничтожены под Сталинградом! Русские отомстили за Париж! Русские отомстят за Франиию!..
Понятно, что, собственно, военных подробностей и фактов не очень-то добавилось в этот исследуемый «послемиллениумный» период, да и вряд ли они, даже будь отысканы, заинтересовали кого-то из суетливых французских оргкомитетчиков 1994 и 2004 годов...
Или, может, они... эдакие интеллектуалы, эстеты, а Россия1994 — малоприглядна, и они просто не пожелали видеть, как наш пьяный президент-дирижер вдруг попробует себя на параде еще и... тамбур-мажором? Или, может, наоборот, они — такие прагматики: позвали Россию2004, а при 250 долларах за баррель — пригласили бы на Парад, «как героев второго фронта» — и Кувейт с Эмиратами?!
Вот второе предположение и ближе к истине, правда не в такой полемически заостренной форме, с Кувейтами-Эмиратами, а в том смысле, что именно ПОСЛЕвоенные реалии, политико-экономические условия и формируют нынешние оценки даже в сугубо военно-исторических сферах, то оставляя одних ветеранов за бортом, то выводя других на первую линию торжественных парадов Победителей.
Главные упреки к СССР — доведем тут уж до предела посылы, тысячекратно озвученные европарламентариями, правозащитниками и т.д.:
— Вы, СССР, изгнав немцев, и сами установили господство не лучше... опять же — Чехия-68... танки, Венгрия-56... танки...
И так далее, по всему периметру, географически очерченному в Ялте, а хронологически — от «Ялты до Перестройки»... Претензии к СССР-России постоянны, почти монотонны, и в 1994 году, ретранслируя их, только чуть-чуть довернули «ручку громкости». А в июле 2009 года, например, комитет ПАСЕ уравнял своей резолюцией «сталинизм и фашизм».
Природе этих упреков, тайным, почти подсознательным их мотивам и была посвящена моя книга «Вторая мировая. Перезагрузка». Первое ее издание, января 2007 года, разошлось довольно быстро, и в июне 2007-го было выпущено второе, существенно расширенное и исправленное (не без того) издание. Я фиксируюсь на этих датах 2007 года: не то чтобы мне так уж был важен приоритет использования популярного сегодня термина «перезагрузки» перед Бараком Обамой 2008 года, но и попадать в категорию авторов, быстро реагирующих на вброшенные лозунги, тоже не хотелось бы. Этот «профсоюз перезагрузчиков» и так растет на глазах. Себе я тогда отведу роль реставратора.
Глава 2. АДОЛЬФ ГИТЛЕР КАК ТРАСТОВЫЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ ЗАО «ЕВРОПА»
Именно эссе 2005 года под таким несколько провокационным названием открыло эту «реставрационную работу».
Взгляните на карту Европы в начале решающего периода той войны (июнь 1941 года). Все замазано в буквальном смысле коричневой краской. Оттенок потемнее — Германия и союзники: Италия, Финляндия, Венгрия, Румыния, Болгария. Посветлее — страны захваченные: Франция, Польша, Чехословакия, Югославия, Греция. Непокоренный остров — Великобритания, ну и... розовый восточный океан — СССР.
Но одинаковый цвет Польши и Чехословакии — замазывает одно важное различие. Поляки дрались, оставили немцам руины. Чехи передали всех себя в целости. Только заводы «Шкода» и «ЧКД» более чем удвоили мощность фашистского танкостроения, об этом будут сообщены далее вполне удивительные вещи. О том, как немецкие танки 1938 года не смогли по шоссе дойти до столицы «аншлюссированной» Австрии — элементарно вышли из строя! Факт подвоза ломающихся немецких танков на парад в Вене по железной дороге (хоть и пылится на дальних исторических полках, однако ж, по сути, убийственен! Особенно в сочетании с другим фактом: в 1930-е годы первое место и 40% мировой продажи оружия и военной техники принадлежало Чехословакии. И лучшие в Европе чешские танки продавались по всему миру. Об этом подробнее в главе «Главные «Мюнхены» чешской истории».
Один цвет Франции и Югославии — тоже ложь. И дело не только во французской капитуляции, передавшей Гитлеру в трастовое (доверительное) управление весь военно-промышленный потенциал в целости. Это сегодня поощряется эдакое политкорректное, всех равняющее восприятие:
— Ну... Франция, Чехия, Греция, Венгрия — все одно, все — Европа! Все ведь в конкурсе «Евровидения» участвуют!
Но во Второй мировой войне на балансе «Объединенной (Гитлером) Европы» Польша, Югославия — это были захваченные хутора (сгоревшие), а Чехия, Франция — промышленные мегаполисы, доставшиеся «в рабочем состоянии».
Второй слой политкорректной замазки, снимаемый в моей книге, это…
В любой истории Второй мировой войны вы прочтете: «...во всех оккупированных странах развернулось движение Сопротивления». То есть по политическим причинам важно было подчеркнуть, что все народы поднялись... Только вы в курсе, что самое мощное по нанесенному Гитлеру урону движение Сопротивления было в Германии! И тщательно подсчитано это было еще в Нюрнберге! В главе «Измерение удельных «Сопротивлений» будет об этом подробнее.
То есть «Свободная Франция», «маки», герой-летчик Сент-Экзюпери, Маленький принц — все это, бесспорно, красиво. Но... как пели в Первую мировую: «На германской войне — только пушки в цене», и на «Второй германской», получается, тоже. Мощь концернов, государственные потенциалы и мощь любых, самых благородных личностей и организаций — вещи несопоставимые. Чешские и французские военно-промышленные комплексы, переданные фюреру, это из макромира, подпольщики — из микро.
Вдумайтесь, какая все же это жуткая вещь — инерция, заскорузлость восприятия! Даже в советских «Историях Второй мировой войны» — в обязательной, дежурной главе «Движения Сопротивления в Европе» — перечисляется, например, «забастовка французских шахтеров 1943 года».
И как-то машинально это принимается, проглатывается читателями уже нескольких поколений, без осознания, что «забастовка» — слово из мирного лексикона, как «домашние тапочки». Законная, вежливая, мирная форма диалога с работодателями. Доведите эту мысль до логического завершения... Ведь «забастовка» может стать средством, угрозой только в случае хорошо налаженной совместной работы. Только на исправно работающей шахте, заводе «забастовка» может что-то значить!
Объективно говоря, даже нынешние безработные юноши — арапчата, жгущие парижские машины, — это гораздо более высокий градус «Сопротивления». Им-то, не включенным в «хозяйственный механизм», — как бастовать? (...)
Но если движения Сопротивления французов и чехов несопоставимы с их государственными потенциалами на службе Гитлера, то с чем же их тогда вообще можно сопоставить, корректно сравнить? С немецким движением Сопротивления, конечно!
Военный историк Жак Бержье: «Красная капелла» (немецкое Сопротивление, точнее даже — половина его.— И.Ш.) определенно уничтожила более 200 000 солдат фашистского блока».
Геринг, в Нюрнберге: «Она («Красная капелла») погубила по меньшей мере 10 наших дивизий».
Но в Германии, кроме «Красной капеллы», ориентированной на Москву, была и «Черная капелла»: дипломаты, высшие чиновники, фельдмаршалы, генералы. В 1938 году она, «Черная капелла», во главе с Беком, Браухичем подготовила свержение Гитлера. Фельдмаршал Вицлебен, командир 3-го, берлинского, военного округа, репетировал захват рейхсканцелярии.
Даже СС заняли выжидательную позицию. Выразительная деталь, схваченная историком Марабини: летом 1938 года в Берлине перестали отдавать «хайль». Два месяца «монета стояла на ребре», и, как признались перед казнью заговорщики 1944 года, только «Мюнхенский саммит» — главный внешне- и внутриполитический козырь — спас Гитлера. Им, немецким Сопротивлением, «выбито из строя» четыре генерал-фельдмаршала (арестованы, казнены, покончили с собой): Клюге, Вицлебен, Роммель, Бек. Это больше, чем, собственно, «на поле боя», тут потеряно три генерал-фельдмаршала. А еще из выбитых немецким Сопротивлением: шеф разведки адмирал Канарис, начальник генштаба 30-х годов, генерал-полковник фон Хаммерштайн-Экворд, командир 4-й танковой группы Гепнер, военный советник Гитлера Вильгельм Шейдт (неоднократно передавал союзникам секретнейшие планы), Эдуард Вагнер (обер-квартирмейстер, начальник отдела снабжения Генштаба), посол в Риме Хассель, глава военной администрации Франции Штюльпнагель...
В этой главе-увертюре я пока только кратко покажу — как отчаянно нуждается в исторической реставрации картина «Вторая мировая война».
Оцените, например, такой гениальный фрагмент из официальной истории завода «Шкода». Там, после долгих свидетельств уникального качества их танков, идет следующий пассаж:
«... До 1939 года заводом «Шкода» было выпущено 295 танков. К несчастью, после оккупации Чехословакии ее танки были включены в состав немецко-фашистских частей и участвовали в захвате Польши, Франции, в войне против Советского Союза. Последний танк чешского производства был уничтожен 10 декабря 1941 года при освобождении подмосковного города Клин».
Но... что старый запас танков (295 штук, сделанных еще для чешской армии) закончился к 10 декабря 1941 года — это самая обычная практика, реальность войны, ротация. «Расход» и собственно немецких Т-II был примерно такой же. А что с 1939 года «Шкода», ставшая ядром немецкой промышленной группы Hermann-Goering-Werke (Герман Геринг Верке), всю войну выпускала немецкий танк Pz Kpfw-135 (тут уже счет на тысячи!), внедорожники, газогенераторные грузовики, тяжелые гусеничные тягачи... — это все вопросы не к нам, главный офис-то был в Германии!
Вроде корпоративного праздничка намечается у шкодных чехов (а в перспективе и национального!): 10 декабря — День окончания ответственности за танки...
А другой гигант — «ЧКД-Прага» — вошел в немецкий концерн BMM. Производили: лучший среди легких и средних танков вермахта Pz Kpfw-38 (это чешский танк NNHP-S, мировой лидер продаж) — изготовлено 1411 штук. Самоходное орудие «Мердер», лучшую противотанковую самоходку той войны «Хертцер», тираж — 2584 штук.
А тысячи пражских танков, сделанных в 1939— 1945 годах, до сих пор в военных справочниках идут как немецкая продукция.
Только отчаянные бомбардировки союзников в марте 1945 года снизили на 50% производительность чешских промышленных гигантов, но в общем «чешская семилетка» работы на Гитлера была успешно выполнена и перевыполнена.
В книге «Вторая мировая. Перезагрузка» я ввел такую главу: «История Второй мировой войны в пятидесяти эсэмэсках», доведя некоторые положения до формата лозунга. Касательно чешского пункта: «До советских танков 1968 года в Праге были чешские танки в Минске, Смоленске, Киеве, Сталинграде и под Москвой!»
Уинстон Черчилль «Вторая мировая война» (Churchill W.S. The Second Word War. London. 1951):
«...из-за падения Чехословакии мы потеряли силы 35 дивизий. И кроме того, в руки противника попали заводы «Шкода» — второй по значению арсенал Европы, который с августа 38-го по сентябрь 39-го выпустил почти столько же продукции, что и все английские заводы за этот же период».
Многие обозреватели, и прежде всего Александр Мелихов в большой статье в газете «Известия» «Чешские танки, или А судьи кто?», в общем, высоко оценили этот «перезагрузочный» подход к истории Второй мировой войны. А Валентин Николаев посоветовал и подняться от танков к небесам. Оказывается, самым проклинаемым в нашей пехоте самолетом был не «Юнкерс», а разведчик-корректировщик «Фокке-Вульф189» («рама»), чье появление означало неминуемый и высокоточный артобстрел. Это был высотный, чрезвычайно маневренный и практически несбиваемый самолет.
А производился тот «ФоккеВульф189»... на заводах «Верк-3» во французском Бордо (привет нынешним, там изготавливаемым, «аэробусам»! Вот что значит забота о сохранении своей недвижимости и промышленного потенциала!)... а еще и на заводе «Аэро» в... Праге (ну опять этот «Город мастеров»!).
Был у меня вопрос к чешским историкам («Сколько простояли, может, даже протестовали заводы «Шкода» и «ЧКД», в связи со сменой флага? Неделю или меньше?»)... но прервемся на этом. Дальнейшие танково-чешские изыскания могут сделать историю Второй мировой такой же однобокой, как и нынешние «политкорректные» интерпретации. Займемся «политическими моторами». От «шкодовцев» — к «мюнхенцам». . .
И от «Объединенной Европы» нынешней, брюссельской, — к «Объединенной Европе-1», берлинской... Закладывание и сравнение контуров этих «Европ» на картах 1941 и 1999 годов может многое разъяснить в истории Второй мировой. И не только.
Выбор (или, в современных терминах, «точка бифуркации») был не только у бронетанковых чехословаков. Выбирала вся Европа. Например, Югославия. Сербы (правда, с хорватом Тито во главе) организовали партизанскую армию, притягивавшую на себя 12 и более дивизий Германии и ее союзников. Хорваты создали государство, наоборот, давшее фашистскому блоку 5 дивизий. И очень интересно на этот выбор 1930-х накладывается выбор Европы 1990-х: за кого «болеть» во вновь расколотой Югославии? Там и там — террор, этнические чистки. Но кого же в итоге бомбить будут?..
И совсем недавняя, 2004 года, точка выбора: Украина. Кто на радовских выборах правильнее посчитал голоса? Львов или Донецк? И там и там — лишь юридически равноценные протоколы тамошних избиркомов и взаимные обвинения. Другой исходной информации в принципе нет. Какой из протоколов поддержит ЗАО «Европа»? И опять явное подыгрывание тому краю, где формировалась дивизия СС «Галичина» — а «там, где партизаны, Краснодон, «Молодая гвардия» — ну, там наверняка хуже считают». Только новая «политкорректная колеровка»: теперь их клиенты не «коричневые», а «оранжевые». Ребрендинг!
КАК СКЛАДЫВАЛАСЬ «ОБЪЕДИНЕННАЯ ЕВРОПА-1»
Индексацию мы вводим, чтобы не путать с нынешней «Объединенной Европой-2», совпадающей с Европой Первой — по географии, набору наций и, как выше было показано, по некоторым своим политическим предпочтениям. Возможно, даже наверняка нынешним политикам, столь торжественно провозгласившим «О.Е.-2», будет и неприятно напоминание об этом предшественнике. Да что ж поделаешь, была ведь «Объединенная (Гитлером) Европа». И к рождению ее, оказывается, тоже были причастны либералы и даже лауреаты Нобелевской премии мира!
Сегодня сложилось уже целое направление: критика глобализма и политкорректности. Эпоха и мир кажутся странными и зыбкими, глупость сегодняшних политиков — уникальной. Но нет же. Вот портрет времени между мировыми войнами в «Истории...» Уинстона Черчилля, так сказать, «Выбранные места».
«Немцам навязали то, что было идеалом, к которому стремились либералы Запада. Франция требовала границ по Рейну, но Англия и США полагали, что включение районов с немецким населением противоречит принципу самоопределения наций. Клемансо пришлось на это согласиться в обмен на англо-американские гарантии. А позже сенат США, не посчитавшись с подписью Вильсона, не ратифицировал гарантийный договор... Заявили, что нам нужно было лучше знать конституцию США. На Вашингтонской конференции 21-го года внесли далеко идущие предложения по морскому вооружению, и англичане с американцами начали рьяно топить свои линкоры и разрушать военные базы. Это делалось на основе странной логики, согласно которой аморально разоружать побежденных, если победители тоже не лишатся оружия. Вплоть до 1931 года победители концентрировали свои усилия на том, чтобы вымогать у Германии ежегодные репарации. Но платежи могли производиться только благодаря американским займам, так что вся процедура сводилась к абсурду. Результат конференции (Локарно, 1925 г.) — общий гарантийный договор и арбитражные договоры между Германией и Францией, Германией и Бельгией, Германией и Польшей, Германией и Чехословакией. Остин Чемберлен получил орден Подвязки и Нобелевскую премию мира...»
А теперь вдумайтесь: «Нобелевку мира» дали именно человеку (Чемберлен), проторившему дорогу ко Второй мировой войне, и... так уж получается — именно за это «проторяющее» деяние (в Локарно). Факт этот не очень афишируем сегодня, наверное, дабы походя не дискредитировать премию, которую в последние годы получили... «ну просто святые люди... просто ангелы политкорректности». «История...» Черчилля заполняет исторический вакуум. Политика Англии 30-х годов нуждается все же в каком-то истолковании. Кстати, Черчилль свою Нобелевскую премию в 1953 году получил не как Чемберлен и Горбачев — «За мир», а по части все же литературы. Кроме его «Истории Второй мировой войны», мне представится повод процитировать еще и его «Историю англоговорящих народов». Это почти честертоновское изящество плюс причастность ко всем подробностям политики. Хотя политикой предстающую картину 1920 — 1930 годов и назвать трудно. Двадцатилетняя оргия пацифизма. Не поддержать британское разоружение — значило гарантированно проиграть выборы. Союз студентов Оксфорда приносит публичную клятву: никогда не сражаться за свою страну. Во Франции коммунисты Мориса Тореза имеют, говоря по-современному, «блокирующий пакет». Чтоб провести закон о двухгодичной службе, министру Лавалю приходится лететь в Москву.
Черчилль: «...только Советы могли позволить значительной части французов, питавших к ним доверие, оказать поддержку этому закону». Добро Сталина было получено. Французская армия теперь может достичь планки 100 дивизий. Над всем этим, согласитесь, уже витает сквознячок абсурда. Но Черчилль элегантно избегает оценок и продолжает: «После Лаваль спросил Сталина: «Не могли бы вы сделать что-нибудь для поощрения католиков в России? Это бы так помогло мне в делах с папой». — «Ого! — воскликнул Сталин. — Папа! А у него сколько дивизий?»...»
Знакомые с этим фрагментом обычно фокусируются на Сталине, суровом прагматике, даже папу римского мерящего на дивизии. Но по-моему, совершенно здесь восхитителен и француз Лаваль. Вот это его «что-нибудь для»... То есть фактуры вопроса, какой-нибудь конкретной нужды советских католиков (такой-то костел починить, такого-то падре выпустить) — нет, да и не надо! «Что-нибудь» — это для разменной монетки в делах с папой. Я, когда хочу представить себе европолитика — закрываю глаза и прямо-таки вижу довольного коммивояжера Лаваля. Ободренного, собирающегося из Москвы, «на обратной дороге заскочить и к папе»...
Другой темой нескольких глав этой книги будет рассказ о том, как Рузвельт и Черчилль, разделяя со Сталиным Европу на сферы влияния, не просто признавали — они совместно конструировали новую систему гарантий. Вместо провалившейся Версальской. Многоуровневую систему: ООН, Совет Безопасности с пятью постоянными членами, разделение Германии, сферы влияния, а можно сказать — сферы безопасности, буферы. «Национальные суверенитеты», дарованные Версалем, были не просто сложены к ногам Гитлера, они в некоторых случаях оказались просто-таки топливом для фашистской машины. И самые вопиющие, но и оттесняемые сегодня на периферию общественного внимания случаи, вроде сотрудничества Гитлера и независимой Литвы, тоже будут в этой книге рассмотрены.
Ведь на СССР напала не только Германия, но и Европа — значит, соответственно, и советской сферой безопасности станет тоже не только Восточная Германия, но и Восточная Европа. Железная ялтинская логика. Так что танки в Чехии 1968-го — это следствие того, как закончилась, как проходила и как затевалась война. Следствие Мюнхена...
Уже полторы сотни лет кочует афоризм: «Генералы всегда готовятся к прошлой войне». «А зарплату получают за будущую», — недавно домыслил один остроумный журналист. Может, наши правители и ошибались, подстраховываясь в 1968 году, по канонам 1940-го. Но — поговорка не врет — так поступают все правительства, все генеральные штабы — готовятся к той войне, в которой они участвовали. Нетягавшиеся 4 года с вермахтом имеют совсем другую политическую наследственность, военную доктрину.
И не нужно кивать: «Да, было дело, пытались в 1968 году социализм танками подкрепить». Тоже еще «видный марксист» — генерал армии Павловский (организатор операции «Чехия-68»). Лучше сказать правду: «Защищали свою сферу влияния, сферу безопасности». Или вышепредложенным слоганом: «До советских танков 1968 года в Праге были чешские танки в Минске, Смоленске и Сталинграде!»
Соотношение сил в 1938 году (1582 самолета, 469 танков, 2 млн. чел. — чехи, и 2500 самолетов, 720 танков, 2,2 млн. чел. — немцы) позволяло Бенешу держаться и безо всякой помощи (неполученной из Франции, отвергнутой из СССР). А уж тема сравнения уровней качества боевой техники была предварительно заявлена и будет подробно рассмотрена в «чешской» главе книги. После изучения качества «чешского приданого» немецкие генералы еще раз признали, что избежали самой крупной неприятности, что риск поражения в Чехословакии 1938 года был даже большим, чем в Польше 1939-го и во Франции 1940-го.
Вот Черчилль и сокрушается не только о 469 невыстреливших танках и 1582 самолетах, попавших к немцам. Главное — лучшие в Европе заводы.
Да можно и безо всякой геополитики проиллюстрировать это. Вообразите...
Пивной бар. Все сидят, смотрят в свои кружки. Вваливается верзила. Куражится. Выжидают. Верзила хватает за лацкан первого, пана. Тот — пардон! — отдает напавшему кошелек и револьвер, случившийся у него в кармане. Верзила хватает мсье — получает еще кошелек, нож, кастет. Последнему, товарищу, решившемуся сопротивляться, достается и пулевых, и ножевых ранений. Огрубев и озлобясь, он все же скручивает верзилу и... оставляет его на полу.
Выхода из этого странного бара почему-то нет...
Едва отошедшие от этих отвратительных сцен насилия пан и мсье требуют вернуть им собственность. «Мы знаем, товарищ, что теперь для защиты против верзилы вам револьвер с ножом не понадобятся».
А товарищ, вместо самого простого ответа: «А откуда ВЫ-то можете это знать?», начинает что-то бормотать про социализм...
Выбор был и у Дании, Бельгии, Голландии: передавать свои государственные потенциалы немцам или нет. А сейчас саму постановку подобного вопроса они назовут дикарством, фанатизмом. И уже как-то невежливо напоминать, что кто-то должен был все же начать настоящее сопротивление, как в Варшаве, Сталинграде, Ленинграде. Миллионы пленных, заводы захватывали и у нас, но решившиеся сопротивляться рассматривали это только как преступную ошибку или предательство. И как следствие: СМЕРШ, заградотряды, репрессии. Такой выбор определяет все, от политики до послевоенной психики. Но только ли послевоенной? Многие некрасивые действия накануне 1941 года — это ведь приготовления человека, сузившего глаза, решившегося. По той же пивбарной аналогии: сбросил зрителя-прибалта, вооружился его стулом. «Пакт о ненападении» — это фактически был выбор места и минуты предстоящей драки...
Вопрос о «Шкоде» чешским историкам я уже задал, теперь один легкий им упрек, по поводу гибели их же соотечественника! Очень знаменитый, миллион раз описанный случай: один пражский студент увидел в 1968 году советские танки и, оскорбленный в национальных чувствах, поджег себя...
Именно вы, чешские историки, могли спасти парня, дать ему прививку, например... Рассказав, например, как «герой Мюнхена» Чемберлен отчитывался в палате общин, после того как Гитлер взял не только Судетскую область, но и всю Чехословакию: «...мы просто являемся свидетелями пересмотра границ, установленных Версальским миром. Не знаю, найдутся ли люди, которые думают, что границы будут постоянно оставаться прежними. Я считаю, что достаточно сказал о Чехословакии...»
Именно вы, пане историки, могли спасти того студента 1968 года, а не подталкивать его, как эрдмановские персонажи — самоубийцу: «Фас! Советские танки! Протестуй! А вот, кстати, тебе и спички».