адо выполнять, вот и в тот день мы выдвинулись сразу тремя группами, мы должны были перекрыть одну из горных троп из Пакистана, где ожидался крупный караван наркоторговцев. Что такое зима в горах? Это постоянные туманы и снег, пронизывающий ветер и сырость, всепроникающая сырость, малейшая царапина может стать фатальной, раны не заживают, они гниют. В каждой группе есть свой медик, ну как медик, взяли солдатика, повесили на него сумку с аптечкой, провели пяток занятий по первой неотложной помощи и вперед. В нашей группе таким санинструктором конечно же оказался я, ну как же дипломированный медбрат. Уходили мы примерно на две недели, потом вертушка и нас должны были сменить парни из третьей роты, вот только не судьба, туман, вертушки прикованы к земле, а нам приказ ждать и не высовываться. И надо же было такому случиться, что один из бойцов тупо подхватил ангину. Ну болит горло и болит, что тут такого, первый раз что-ли. Когда меня позвали к нему было уже поздно, санинструктор второй группы ничего сделать не мог, он просто не понимал, что происходит. Боец задыхался, горло больше напоминало продолжение головы по своему размеру. Банальный круп. В условиях любой больницы три дня на лечение, ну неделя. Но то в больнице. А у нас здесь плюс три двести над уровнем моря, в небольшой пещерке, где могут расположиться максимум трое, на ветру и холоде. Диагноз ясен - не жилец. Попробовал вставить пацану трубку от капельницы в горло, чтобы хоть так обеспечить ему дыхание, не получилось, трахея забита, трубка мягкая. Боец оказался младшим братом командира второй группы. Старлей не отходил от брата не на шаг. В общем я решился, сам не знаю почему и зачем. Один раз, на практике я видел, как делают операцию трахеотомии. Сказал, что могу попробовать, но нужны помощники и хоть что-то напоминающее хирургический инструмент и шансы десять на девяносто и не в мою пользу. Брат уцепился за меня обеими руками, тем более что с базы ему уже передали соболезнования и сказали, что ничем помочь не могут, парня списали. О ходе операции рассказывать не буду, достаточно сказать, что вскрывал трахею я с помощью лезвия «Нева», в качестве операционных салфеток применили женские прокладки, а края трахеостомной раны раздвигали с помощью рыболовных крючков с откушенными жалами брат пациента и командир нашей группы. Промедол был, новокаин был, капельница была, а про спирт и говорить нечего.
Короче пацана мы спасли, и что, что в госпитале куда его доставили через неделю, врачи матерились моей работе так, что любой боцман позавидует, главное парень выжил, а я абсолютно уверился, что хирургия это мое. По ходатайству командира роты и обоих командиров групп в Москву ушло очередное представление на государственную награду. Так что, когда я осенью 89 возвращался в родную станицу у меня на груди красовался не маленький такой комплект боевых наград, три медали и орден у срочника, это поверьте мне, много, очень много.
Сильно сдавший за последние годы дед встретил меня спокойно, внимательно оглядел, всмотрелся в глаза и посчитал годным. Для меня это была самая главная оценка. А дедова шашка с того дня перекочевала с чердака в мою комнату, значит достоин, приятно, но и обязывает. Весной 90го я подался в Ставрополь, поступать в институт. Проблем с зачислением не было. Проблемы начались потом, потихоньку и как-то не заметно, в стране бушевали перестройка и гласность, появились первые косые взгляды на мое афганское прошлое, и восторженные при упоминании причин меня туда загнавших. А что вы хотели, процентное соотношение мужского и женского пола, что в медучилище, что в мединституте сильно не отличается. Через пару лет начались тихие подходы неизвестных личностей на предмет подработать и подзаработать с помощью кулаков, которые к тому времени уже стали достаточно известны и в районе, и в городе. Но пока отбивался и отговаривался, хотя становилось понятно, не отстанут. Страну уже делили на зоны влияния, на свои участки, не только политики, но и воры. И если первым я и на хрен не нужен, то вторым, бойцы и мясо нужны как воздух. Будущее просматривалось не совсем такое радужное как я рассчитывал. Зарылся с головой в учебу. Гром грянул на пятом курсе.
Громкий стук в дверь разбудил меня посреди ночи. За тонкой фанерной дверью стояла моя соседка и одногрупница Анечка, испуганная до невозможности, с затравленными глазами и двумя братками по бокам. Ну ясно, это мы уже проходили, ребятки решили поразвлечься с девочками, и решили меня к ним причислить, нда, обазнатушки вышли. Диагноз поставлен, будем лечить. Резко распахиваю дверь.
- Руслан, помоги!
- Нет проблем, Анечка. Сейчас помогу, только кровь отмывать будешь сама. - и демонстративно надеваю на левую руку стальной кастет.
- Нет, нет, Руслан. Мне нужна твоя профессиональная помощь. Это мой старший брат и его знакомый, а у меня в комнате один их приятель, ему надо помочь, а я не могу.
Тут в разговор влез брательник.
-Руслан, ты извини, мы знаем, что ты нас не любишь, но ты же вроде как врач.
- Какой я на хрен врач, я только на пятом курсе.
- Но, говорят ты еще в армейке кого-то там оперировал и даже жизнь спас. Или брешут?
- Да нет. Было. Короче, Склифосовский, что надо.
- Кореш там у нас пострадал, сильно. В больничку идти нельзя, сам понимаешь. Помоги, мы в долгу не останемся.
- Хорошо пойдем. Что там, огнестрел?
- Да нет, порезали его, сильно.
Через пару минут мы уже были в Анькиной комнате. А там на кровати лежал молодой парень. Порезали, говоришь? Да нет, похоже его пошинковали, меленько так, профессионально. Всего я насчитал полтора десятка резано-колотых ран. И я даже знаю, чем их нанесли, ни нож, ни заточка тут и рядом не стояли. Парня кромсали саблей, шашкой, палашом, ну может быть шпагой, хотя это уже совсем кино.
-Где это его так?
- Да так во дворе какие-то отморозки на перо посадили.
- Слышь, дружок, ты мне тут баки то не заливай. На перо его посадили. Его рубили, профессионально рубили. Не убивали, а тупо калечили. Жить он может быть и будет, но скучно и в инвалидном кресле, да и недолго. Давайте рассказывайте, а я пока попробую починить вашего кореша. Хотя в больничку все равно надо, тут нужен опытный хирург, я смогу только чуть-чуть помочь.
- Нельзя ему в больничку.
- Значит жить ему пару дней, хотя на вид все внутренние органы и целые, но гарантии дать не могу, все только на глаз, да по рефлексам. Крови он много потерял, почти все сухожилия ему рассекли. Так что смотрите сами.
- А зашить?
- Ты что совсем тупой? Я студент, а тут нужен хирург, да еще желательно сосудистый. Можно зашить раны поверхностные, а его вон как разворотили.
- Ясно. Прости, брат. - и с этими словами Анькин брат резким движением свернул своему чуть живому корешу шею.
- Твою мать, ты что творишь?
- Нельзя ему было в больничку. У него жена, дочь, мать старенькая. Нельзя ему было в больничку. А так мы его семье поможем чем сможем. Тело мы унесем, ни тебя ни Аньку в это дело никто не впутает. Бывай, Руслан.
- Ну бывай. Значит ничего не расскажешь?
- Нет, не надо тебе этого знать.
- Слушай, а почему мне его лицо знакомо? Я его где-то видел.
- Может быть. Он у нас в городе достаточно известная личность.
- Не, я ваших никого не знаю.
- А он и не наш. Он мой кореш, мы дружили с детства. А видеть ты его мог по телеку, или может фотку в газете.
- Точно, я его узнал. Он взял на последнем чемпионате Европы по фехтованию бронзу, рапира, по-моему.
- А хрен его знает, ковырялка какая-то, а так точно, бронза. Ладно, все, пойдем мы, бывай.
Может быть этот случай я бы и забыл, пусть и не сразу, а со временем, но... Через неделю по телевизору передали короткий репортаж, по всему городу стали находить тела молодых и не очень, мужчин с колото-резаными, иногда ударно-дробящими ранами. Повреждения были разные, поэтому говорить о каком-то маньяке смысла не было. Появился слух о новой банде, вот только почти все погибшие никакого отношения к криминалитету не имели, все бывшие спотрсмены-фехтовальщики, кто-то еще выступал, кто-то работал тренером, некоторые в последнее время увлеклись историческим фехтованием, кендо или цзянь-шу, синкагэ-рю, а уж про дестрезу и говорить нечего, это стало единственным связующим всех погибших звеном. В скором времени все эти происшествия сошли на нет и все успокоилось. Но в то время меня это сильно не задевало. Я после того случая с Анькиным братом, как-то изменился, что ли. Нет я понимаю, люди всегда убивали друг дружку и, наверное, всегда будут, но вот так вот просто свернуть шею чуть живому человеку, тем более другу с самого детства, нет такое понять трудно. В общем все шло своим чередом, пятый курс я закончил одним из лучших на потоке, лето опять провел в своей станице. Впереди был последний, шестой курс, потом интернатура и здравствуйте пинцеты и ланцеты, скальпели и зажимы, меня ждет хирургическое отделение Ставропольской Больницы Скорой Медицинской помощи. Ага размечтался, 1996 год на дворе, однако, все хапают суверенитета сколько могут, вот и на Ставрополье начались национальные разборки, студенты, даже выпускники, никому стали не нужны, а без интернатуры работать низззя, и что делать, нет, купить конечно можно все, а опыт, его тоже купишь? В общем попал я по полной, вроде и диплом на руках, а толку нет никакого, никто не хочет вешать себе на шею интерна, нет если там терапевта, или лора, ну, окулиста на крайняк, то еще можно найти выход, а вот хирурга, что-то желающих нет. Как не странно в очередной раз помог мне, мой старый знакомый из военного комиссариата, нет, он просто подсказал выход, точнее идею выхода. Кому всегда не хватает помощников, у кого во время боевых действий полно работы, кого во время этих самых действий не хватает? Правильно полевых хирургов, военврачей. Вот так я и оказался в Ростовском Окружном Госпитале. Хотя почти никаких активных действий к тому времени уже, или пока и не велось, но поток раненых ослабел не на много. А потом началась вторая Чеченская и не редко не было времени даже перекурить, а состояние хронического недосыпа стало нормальным состоянием организма. Так и пролетели пять лет моей жизни, работы, учебы. В 2002 я уволился в запас в звании майора медицинской службы, с огромным опытом в военно-полевой, травматической хирургии и с тоненькой тетрадкой своих наблюдений, замечаний и предложений, мой друг и бессменный наставник, полковник Астахов, почитав все это сказал, что может получиться не плохая диссертация, и мне надо только выполнить кандидатский минимум по публикациям. Честно говоря, в то время это вызвало только улыбку. Впереди тихая, гражданская жизнь, ожидающее меня место зам. Зав. Хирургическим отделением в одной из Питерских больниц, возможно семья, дети, внуки, тихая старость и грелка под задницу. Лепота! Но сначала в станицу, деда мы похоронили два года назад, поэтому проведать родителей, потом в Ставрополь, навестить друзей и однокашников. Ну а дальше, станица, Ставрополь, П