— Тогда у меня есть к тебе просьба, — сказал директор Дженсен. — Подумай о том, чтобы написать Ави письмо с извинениями, хорошо?
Я снова пожал плечами:
— А сколько слов надо написать?
Не знаю, зачем я вообще это спросил, но еще не успел закрыть рот, как понял, что, наверное, я это зря. Директор Дженсен посмотрел на папу, а тот молча отвел взгляд.
— Джулиан, — сказал папа. — Иди к маме. Подождите меня в холле у выхода. Я скоро вас догоню.
Как только я вышел, папа стал что-то шептать директору Дженсену и мистеру Попкинсу. Это был грубый злой шепот.
В холле сидела мама.
Я поглядел на часы: 10:20. Прямо сейчас мисс Рубин раздает результаты вчерашней контрольной по естествознанию. Я рассматривал холл, и у меня в голове вдруг вспыхнуло воспоминание — тот день перед началом школы, когда я, Джек Тот и Шарлотта встретились здесь, перед тем как познакомиться с Ави и стать ему «школьными крестными». Джек в тот день жутко нервничал, а я и понятия не имел, кто такой Ави.
Сколько всего произошло с тех пор.
Не в школе
Когда и папа спустился в холл, он ничего нам не сказал. Мы просто вышли, ни с кем не попрощавшись — даже с вахтером у дверей. Было очень странно уходить из школы, когда все еще были внутри. Я гадал, что подумают Майлз и Генри, когда я не вернусь в класс. И злился, что пропущу физкультуру.
Мои родители молчали всю дорогу домой. Мы живем в Верхнем Вест-Сайде, это примерно полчаса на машине от школы Бичера, но казалось, мы ехали целую вечность.
— Не могу поверить, что меня выгнали, — вздохнул я, как только мы заехали в гараж в нашем доме.
— Ты не виноват, дорогой, — ответила мама. — Это они сводят счеты со мной и папой.
— Мелисса! — закричал папа, и мама даже подскочила от удивления. — Ну конечно, он виноват! Все, что произошло, его вина! Джулиан, ты вообще о чем думал, когда писал свои записки?
— Его спровоцировали! — заступилась за меня мама.
Папа остановился на лини «стоп» внутри гаража. Парковщик ждал, когда мы выйдем, чтоб поставить машину на место[2], но мы всё не выходили.
Папа обернулся ко мне.
— Я не говорю, что школа все сделала правильно. Две недели исключения — это нелепо. Но, Джулиан, надо было вести себя умнее.
— Знаю! — сказал я. — Я ошибся, папа!
— Мы все ошибаемся, — сказала мама.
Папа повернулся обратно. Теперь он смотрел на маму.
— Дженсен прав, Мелисса. Если ты и дальше будешь оправдывать его действия…
— Я не оправдываю его, Жюль.
Папа немного помолчал.
— Я сказал Дженсену, что со следующего года мы забираем Джулиана из этой школы.
Мама открыла рот и так и замерла без единого звука. А до меня папины слова дошли только через несколько мгновений.
— Ты что сделал?
— Жюль, — медленно произнесла мама.
— Я сказал Дженсену, что этот год мы закончим в школе Бичера, — спокойно повторил папа. — Но в следующем году Джулиан пойдет в другую школу.
— Ушам своим не верю! — завопил я. — Папа, я люблю свою школу! У меня там друзья! Мам!
— Я больше туда тебя не отправлю, Джулиан, — твердо ответил папа. — И больше не потрачу на нее ни цента, ни за что. Есть миллион других хороших частных школ в Нью-Йорке.
— Мам!
Она терла щеки ладонями.
— Тебе не кажется, что сначала нам надо было это обсудить? — сказала она папе.
— А что, ты не согласна? — парировал он.
— Согласна, — вздохнула она.
— Мам! — закричал я.
Она повернулась ко мне:
— Дорогой, думаю, папа прав.
— Не могу поверить! — И я заколотил кулаками по сиденью.
— У них теперь на нас зуб, — продолжала мама, — потому что мы жаловались на ситуацию с этим мальчиком…
— Это ты виновата! — процедил я. — Я не просил тебя выживать Ави из школы. Я не хотел, чтобы Попкинса увольняли. Это все ты!
— Мне очень жаль, милый, — сказала она печально.
— Джулиан! — сказал папа. — Мама пыталась защитить тебя. И в том, что ты писал те записки, нет ее вины, правда ведь?
— Нет, но если бы она не развела всю эту истерику… — начал я.
— Джулиан, ты хоть себя слышишь? — прорычал папа. — Теперь ты винишь маму. А раньше сваливал все на тех мальчиков, что писали записки тебе. Я уже думаю, может, то, что нам наговорили в школе, правда! Тебе вообще хоть немного стыдно за то, что ты натворил?
— Конечно, стыдно! — ответила мама.
— Мелисса, дай ему ответить самому! — Папа повысил голос.
— Нет, не стыдно! Понятно вам? — заорал я. — Я не раскаиваюсь! Знаю, все думают, что я должен твердить: «О, мне так жаль, что я плохо обращался с Ави, мне так жаль, что я говорил ему гадости и грубил ему». Но мне не жаль. Подавайте на меня в суд.
Прежде чем папа успел ответить, в окошко машины постучал парковщик. В гараж въехал другой автомобиль, и нам надо было выходить.
Весна
Я никому не рассказал о временном исключении. Когда через несколько дней Генри прислал мне эсэмэску с вопросом, почему я не хожу в школу, я соврал, что у меня фарингит. Мы так всем говорили.
Оказалось, между прочим, что исключение на две недели — не так уж и плохо. Большую часть времени я сидел дома, смотрел повторы «Губки Боба» и играл в «Рыцарей старой республики». Но при этом мне надо было делать все домашние задания, поэтому не то чтобы я расслаблялся двадцать четыре часа в сутки. Мисс Рубин как-то днем зашла к нам и принесла все, что нашла у меня в шкафчике: учебники, блокнот с отрывными листами, — а еще все задания, которые я должен был выполнить. И их было много!
С гуманитарными науками и английским я неплохо справлялся сам, но вот математика мне давалась с трудом, и мама наняла мне репетитора.
Хоть я и отдыхал, но все равно очень хотел вернуться в школу. Или по крайней мере думал, что хотел. Накануне возвращения я снова увидел один из моих кошмаров. Только на этот раз не я выглядел как Ави — а все вокруг!
Мне надо было прислушаться ко сну — я предчувствовал, что случится потом! Как только я вошел в школу, сразу понял: что-то не так. Что-то изменилось. Первое, что я заметил, — никто особо не рад меня видеть. То есть со мной здоровались и спрашивали, как у меня дела, но никто не говорил: «Чувак, тебя так не хватало!»
Я думал, хотя бы Майлз и Генри скучали по мне, но нет. Более того, в обед они даже не сели за наш обычный столик. Они сели с Амосом. И мне пришлось брать свой поднос и втискиваться за столик Амоса, а это было довольно унизительно. Потом я услышал, как они договаривались встретиться на площадке после школы и побросать мяч в корзину, но меня никто не позвал!
А самое странное — все очень мило вели себя с Ави. Невообразимо мило. Будто я вошел в портал и угодил в другое измерение, альтернативную вселенную, в которой мы с Ави поменялись местами. Он внезапно стал всеобщим любимчиком, а я — изгоем.
После последней перемены я остановил Генри, чтобы перекинуться парой слов.
— Эй, чувак, а что это все вдруг стали носиться с уродом? — спросил я.
— А, хм, — промычал Генри, нервно оглядываясь по сторонам. — Ну, типа, знаешь, его больше не зовут уродом.
И потом он рассказал мне все, что произошло на турбазе. Если в общих чертах, то Ави и Джека прижали семиклассники из другой школы. Генри, Майлз и Амос ввязались в заваруху — в настоящую драку, с кулаками, — спасли их, и потом все пятеро убежали через кукурузное поле. Звучало по-настоящему круто, и, пока Генри все это рассказывал, я снова разозлился на мистера Попкинса. Из-за него я все пропустил!
— Ну ничего себе! Жалко, что меня не было! Я бы с землей смешал этих придурков!
— Погоди, каких придурков?
— Семиклассников!
— Правда? — Генри, казалось, немного озадачен, хотя вообще-то он всегда подтормаживает. — Потому что… ну, не знаю, Джулиан. Я думал наоборот, если бы ты там был, мы бы, может, вообще их не спасли. Ты бы, наверное, был бы за семиклассников!
Я посмотрел на него как на полного придурка.
— Нет, не был бы.
— Что, правда? — Он глядел с недоверием.
— Не был!
— Ну ладно, — пожал он плечами.
— Эй, Генри, идем? — позвал Амос с другого конца коридора.
— Ну, типа, мне пора, — сказал Генри.
— Подожди.
— Мне пора.
— Хочешь, завтра потусим вместе после школы?
— Не знаю. — Он попятился. — Ты напиши мне сегодня, и посмотрим.
Я смотрел, как он уходит прочь, и вдруг меня всего скрутило. Он что, правда думает, что я такой ужасный и болел бы скорее за неизвестных семиклассников, которые избивают Ави? И что, так думают все вокруг? Что я настоящее чудовище?
Послушайте, я никогда не скрывал, что мне не нравится Ави Пулман, но я бы никогда не хотел, чтобы его избили. Вы что, совсем, что ли?! Я не псих какой-то. Меня и правда ужасно бесило, что люди так обо мне думают.
Позже я написал Генри: «Между прочим, я тоже заступился бы за Ави и Джека и защитил их от тех отморозков!»
Но Генри мне так и не ответил.
Мистер Попкинс
Последние дни в школе были ужасными. Специально меня никто вроде не обижал, но я чувствовал, что Амос и Генри с Майлзом меня игнорируют. Я больше не был всеобщим любимчиком. Никто не смеялся над моими шутками. Никто не хотел со мной тусоваться. Казалось, исчезни я из школы — никто и не станет по мне скучать. А между тем довольный Ави расхаживал по коридорам школы, и все старшеклассники жали ему руки и похлопывали по плечу.
Ну и пусть.
Как-то утром на перемене мистер Попкинс вызвал меня к себе в кабинет.
— Как дела, Джулиан? — спросил он меня.
— Нормально.
— Ты написал письмо с извинениями, о котором мы тебя просили?
— Папа говорит, что раз я ухожу из школы, то не обязан ничего писать, — ответил я.
— Понятно, — кивнул он. — Я-то надеялся, что ты сам захочешь его написать.
— А с чего бы? — огрызнулся я. — Всё равно все думают, что хуже меня нет на белом свете. Зачем вообще напрягаться и писать это письмо?