– Что такое родовой знак? – в полном замешательстве спросила я. – Зачем он нужен?
Роман улыбнулся:
– Очень интересная вещь. Наверное, вы знаете, что татуировками люди украшали себя с незапамятных времен. Можно сказать так: сколько лет человечеству, столько лет и тату.
Но не надо думать, что картинка на теле рисуется исключительно лишь из желания украсить себя. Очень часто это знак, рассказывающий о положении человека в обществе. Например, отметины, которые ставят себе жрецы, колдуны и маги. Использовать точь-в-точь такой рисунок на коже обычный человек не имеет права. Есть татуировки, которые делают только лицам королевской крови, детям вождей или предводителям племен. На Руси тоже издавна существовали родовые знаки. Их наносили на такие части тела, которые, как правило, оказывались скрытыми от чужих, любопытных глаз. Трудно сказать сейчас, откуда пошла эта традиция, кое-кто считает, что идет она со времен язычества, и православная церковь до сих пор не одобряет эту «живопись».
Другие дают иное объяснение родовым российским отметинам. Довольно часто отцы богатых семейств заводили любовные интриги на стороне, рождались бастарды. Если мужчина хотел признать ребенка, он клеймил его, и малыш после этой процедуры считался законным наследником. После смерти отца он демонстрировал родовой знак семье и имел полное право на свою часть наследства. Подобный обычай сохранился в нашей стране вплоть до начала двадцатого века, до большевистского переворота. Многие представители прославленных родов вынуждены были скрывать благородное происхождение. Фамилии Голицын, Оболенский, Вяземский, Волконский служили пропуском в лагерь смерти. Поэтому многие дворяне стали прикидываться детьми дворни, другие поспешили сообщить, что они просто однофамильцы графов и князей. Но на самом деле дворяне никогда не забывали о своем происхождении, а некоторые ставили на теле своих детей знаки, чтобы сыновья и дочери знали – они не такие, как все.
– Но ведь любой человек может наколоть у себя на ноге или руке соответствующий рисунок, а потом выдавать себя за потомка древнего рода! – воскликнула я.
Роман кивнул:
– Случались подобные казусы. И чтобы их избежать, были придуманы тайные знаки. Рисунок клейма точь-в-точь повторял изображение особой печати, их имелось у хозяина семьи две. Одной он запечатывал письма, скреплял важные документы, и ее скопировать было относительно легко. Но имелась еще одна, и ее берегли пуще зеницы ока. Чаще всего отец семейства носил вещицу на груди, постоянно, не снимая. Она, в общем, по рисунку совпадала с той, которой пользовались регулярно, но имелись и отличия. Поэтому, если объявлялся самозванец, демонстрировавший родовой знак, достаточно было взглянуть на тайную печать, и все сразу становилось на свои места.
Роман замолчал, залпом выпил чашечку поданного нам кофе и продолжил:
– Есть целая наука, изучающая родовые знаки. Я увлекаюсь ею и собираю все образцы, которые попадаются в руки. Сейчас, в век компьютеров, значение родовой печати слегка потускнело, во всяком случае в цивилизованном мире, ее ставят в основном из уважения к предкам. Вот, посмотрите.
Казуаров встал и снял с полки тяжелый альбом.
– Верите, удивительные рисунки, фантазия у наших пращуров работала отменно.
Он начал листать толстые страницы.
– Вот, взгляните, очень интересно. Это почти такой же знак, какой попросили наколоть на ножке младенца.
Я уставилась на картинку. Многоугольник, внутри которого заключена поднявшая голову змея. В зубах пресмыкающееся держит ключ, а по периметру татуировки сделана надпись.
– Можете перевести мне фразу? – попросила я. – Не понимаю по-латыни.
– В этом девизе вся соль, – усмехнулся Роман, – «Враг не отворит замка».
– Вы понимаете, о чем речь?
Казуаров хмыкнул:
– Ну, тут сразу две интересные вещи. Печать принадлежит роду Глебкиных, были на Руси такие дворяне. Легенда гласит, будто один из Глебкиных служил у Петра Первого, то ли конюшим,[5] то ли егерем. Царь-реформатор отличался крутым нравом, рубил боярам бороды, отправлял в Амстердам кухаркиных детей учиться мореплавательному делу и запросто превращал простых смердов в хозяев жизни. Вроде один из Глебкиных угодил чем-то царю, за что и был награжден землей и возведен во дворянство.
Со временем Глебкины превратились в большой, сильный род и, что немаловажно, очень богатый. Не всегда люди благородного происхождения имели большие деньги, но Глебкины обладали приличной казной. Естественно, после Октябрьской революции их всех поубивали, дома национализировали, и род Глебкиных исчез с лица земли.
Но, видно, кое-кого не добили, – продолжал Роман, – потому что ко мне явилась одна из прямых потомков главы семьи, эта старуха, и показала тайную родовую печать. Знаете, чем она отличается от обычной!
– Нет, – прошептала я.
– В надписи сделана специально орфографическая ошибка, слово «замок» написано по-латыни неправильно. Это, очевидно, и было ловушкой для нечестного человека, который захотел бы прикинуться законным наследником. Понимаете?
Я кивнула:
– В общем, да. Одно не соображу, ну зачем они клеймили девочку?
Роман развел руками:
– Дворянский гонор. У бабушки имелась точь-в-точь такая же тату. Думаю – это ключ.
– Ключ?!
Казуаров кивнул:
– Ну да. Есть очень интересная книга, называется «Маленькие тайны больших фамилий», написали два историка, Олег Минкин и Антон Кроков. Очень интересное издание, в нем много про Глебкиных. Так вот Минкин и Кроков утверждают, что тайная родовая печать еще и ключ к фамильным сокровищам.
– Как это?
– Ну посудите сами, банковских ячеек с электронными замками и сейфов на анкерных болтах в прежние годы не существовало. Где было хранить сокровища, допустим, во время войны? А?
Я пожала плечами:
– В доме, в тайнике.
Роман усмехнулся:
– Тайник как раз в далекие времена старались устроить вне здания: а вдруг пожар случится? Или лихие люди налетят да ограбят? Нет, наши предки были изобретательны. Я вот читал Минкина с Кроковым и диву давался полету человеческой фантазии.
Я внезапно вспомнила свой поход за подорожником на кладбище, «червя» Нику, тайник, хитроумно спрятанный в памятнике, и кивнула:
– Да, похоже, люди тщательно берегли накопленные денежки.
– Так вот, – продолжил Роман, – Минкин с Кроковым доказывают: тайная родовая печать часто путь к кладу. Например, допустим, у Глебкиных изображена змея с ключом. Следовательно, их деньги нужно искать в том месте, где есть змеи. Ну, допустим в деревне Змеево или на улице Змеиной… Поиски клада целая наука, очень интересная. Это я вам примитивно объясняю, просто пытаюсь растолковать, что татушка, которую из поколения в поколение накалывают себе члены одной семьи, на самом деле является, образно говоря, лучом света, который указывает путь к богатству.
Я растерянно смотрела на Романа. В принципе я очень хорошо поняла, о чем он вел речь, одно никак не соображу: с какой стати родовая печать дворян Глебкиных оказалась у Сирены Львовны, урожденной Кацман? В России в прежние времена существовала черта оседлости, евреи имели право селиться лишь в определенных местах. Что могло связывать Глебкиных и Кацманов? Дружба? Иведь спросить не у кого. Сирена Львовна умерла, Лиза, которой бабушка могла рассказывать о своих семейных тайнах, выбросилась из окна. Впрочем, есть Лариса Дмитриевна, добрая подруга Сирены Львовны. Может, она прольет свет на эту весьма темную историю? Кстати, мне очень надо побеседовать с пожилой дамой, задать ей несколько вопросов, похоже, интеллигентная, воспитанная до зубовного скрежета Лариса Дмитриевна отменная врунья. Обязательно отправлюсь к ней, но сначала попробую еще кое-что узнать у Романа, вот только как мне подобраться к интересующей теме?
м тут Казуаров сам пришел мне на помощь.
– А как вы на этот салон вышли? – спросил он. – Кто вас отправил ко мне?
Я не растерялась и мгновенно использовала шанс:
– Марина Райская посоветовала взять интервью именно у вас. Сказала, что вы лучший мастер тату в России.
Роман поморщился:
– Вот уж не предполагал, что Маринка обронит о господине Казуарове доброе слово. Вы ее подруга?
– Знакомая знакомых, – затараторила я, – очень хотелось про тату написать, и мой приятель Гена Чернов… слышали про такого?
– Нет, – покачал головой Роман.
– Не важно, – лихо врала я, – Гена сказал, что его хорошая подруга Марина Райская замужем за вами. Вот, собственно говоря, и все.
Казуаров сморщился так, словно увидел в своей чашке утонувшего таракана.
– Мы с Маринкой никогда не были женаты!
– Ой, простите, Гена так сказал.
– И вообще, я давно ее не видел, мы расстались несколько лет назад почти врагами, разругались в пух и прах!
– Извините.
– Ничего, – мрачно ответил Роман, – Марина настоящей жабой оказалась! Сначала изменила мне с этим Петькой, а потом свалила с ним неизвестно куда, прихватив зачем-то мои документы.
– С каким Петькой, – похолодев, спросила я, – с Поповым?
ГЛАВА 24
– Вы знали Петра? – изумился Роман.
Я сообразила, что от потрясения совершила ошибку, и попыталась исправить положение:
– Да понимаете, я близко дружила с Лизой Марченко, а та вышла замуж за Петра Попова. Потом она взяла к себе в няньки Марину Райскую. Что там у них случилось затем, в деталях не знаю. Лизавета покончила с собой, Петра убили грабители, а Марина исчезла.
Роман побарабанил пальцами по столу.
– Я-то с Маринкой был в близких отношениях, потом она сказала, что ее пригласила пожить к себе знакомая. Вроде у той большая квартира, места полно и денег с Райской не возьмут. Как сию благодетельницу зовут, она мне не сообщила. Маринка-то в общаге жила, а у меня в то время мама жива была. Даже подумать не мог позвать Маринку к себе, матушка такой бы скандал закатила…