Крестовые походы нынче в моде! Типографии валом штампуют посвященные им исследования и художественную литературу, видные попы всех христианских конфессий роняют щедро оплаченные слезы о находящемся под магометанским гнётом Гробе Господнем, заодно нашептывая власть имущим просьбы не мешать русским делать грязную работу — да, православные, но не магометане же!
Удобно, когда у тебя в одной руке кнут, а в другой — пряник. Просто применяем куда надо, и получаем очень приятное общественное мнение снизу и доверху. Иллюзий нет — если элитам будет надо, народы Европы с оружием в руках хоть за самого Люцифера впишутся, но общественное мнение все нормальные правители пытаются учитывать хоть как-то. Как минимум из Европы осман выдавить позволят, а вот когда дело дойдет до проливов и Царьграда — вот тогда да, начнутся визги и палки в колеса. Планы прямо ко мне на стол попадают, в частично урезанном виде конечно, но наполнить контуры деталями с известной долей уверенности в результате не так уж и сложно.
Ох и пойдет потеха!
Символом Болгарии являются розы, поэтому ничего удивительного в том, что вся площадь у церкви была усыпана их лепестками. Хватало роз и полноценных — в декоративных букетиках в руках и на шляпках дам, в виде цветочков (живых и из драгоценных материалов) на костюмах и мундирах мужиков, в кадках, горшках, кашпо, на стенах и балконах домов, на клумбах — да везде! — и поэтому в глазах немного рябило от обилия красного цвета.
— Ах, оставьте эти пошлости, господин Йылмаз, — поморщился я на весьма нагло занявшего место слева от меня, пышно одетого турка.
«Паша́» какой-то, у Высокой Порты их много, а конкретно этот здоровенный и носатый хмырь прибыл поздравить молодоженов от имени Абдул-Хамида II, турецкого султана. Родственник, надо полагать — кого еще на такое важное мероприятие отправишь?
Османы в нынешнем, стремящемуся к ничтожеству и распаду виде, на международном уровне проводят очень специфическую политику — «политику обещаний». Душевнейшие, договороспособнейшие парни — о чем ни попросишь, они неизменно обещают подумать, посовещаться и прислать ответ, который «скорее всего» будет положительным. Сразу после этого о теме обсуждения как бы забывают, а когда напомнишь — начинается долгая и архиувлекательная переписка, конца которой даже на горизонте не маячит, как долго ее не веди. Понять можно — и прогибаться под Великие державы с концами не хочется, и воевать с ними не хочется, вот и тянут время и пытаются играть на противоречиях больших соседей.
Вот и сейчас уважаемый Йылмыз попытался что-то мне предложить, а я даже внимания не обращаю: в МИДе целый отдел с турками намеками и обещаниями обменивается, за это получая казенное жалование и переводя страшные количества бумаги на эту милую забаву, а я лучше буду разговаривать с теми, с кем это имеет смысл.
Турок, преданный служебному долгу, предпринял еще одну попытку. Так-то уважаю, но я же уже сказал ему максимально внятное «отвали», а он — не понимает. Сохраняя на лице безмятежную улыбку, я выразился понятнее:
— Йылмыз, зачем ты нарушаешь дипломатический этикет? Я ведь могу ответить тем же — попрошу секретаря заткнуть тебя ударом, а тебе придется это стерпеть, опозорив тем самым своих хозяев. Уйди, не доводи до греха.
Его Сиятельство Остап Пилинога (уморительный титул!) нынче ждет у врат церкви, на правах брата невесты, но секретарь Федор тоже мужик весьма крепкий, и пудовая гиря в его руках порхает каждый день, утром и вечером. Обиженно посопев, Йылмыз подал «сигнал», отправившись на десяток метров левее — впаривать свою чушь Францу Иосифу.
— А я бы стукнул! — вздохнул об упущенной возможности Федор.
— Ох а я бы как стукнул! — вздохнул и я.
Российская делегация громогласно заржала.
— Мухи! — возвестил голос из толпы на болгарском языке — переводится как «летит».
Воздушный шар с невестой сшит из ярко-красной, в цвет роз, ткани, и стартовал с площади в паре километров отсюда — сейчас он направляется к нам на малой высоте, изрядно радуя этим добрых подданных Фердинанда, лично меня и — возможно, в головы-то заглянуть не получается — некоторую часть аристократии.
Еще больше простолюдинов радуют два установленных на площади шоколадных фонтана высотой в добрых два метра. Очень, до неприличия дорого, и на их фоне еще почему-то живой в головах некоторых моих ненавистников (тоже почему-то живых) шоколадный фонтанчик с нашей с Марго свадьбы как-то совсем «не пляшет». Богато живет Болгария!
— Едет! — возвестил голос и другой.
На площадь медленно въехала шестёрка белоснежных лошадей-алхетинцев, запряженную в украшенную розами и обильно покрытую позолотой телегу, на которой, весь в мехах и рубинах, с высоко поднятой рожей стоял счастливый жених, изволивший махать ручкой своим подданным и членам международных делегаций — то бишь нам.
— Какой китч! — позволила себе тихонько выразить свое «фи» Дагмара.
— Ай-на-нэ-на-нэ… — затянули нанятые скрасить ожидание невесты цыгане под веселый гитарно-барабанный мотив.
Плясовой медведь конечно же прилагается — вон он, рядом с махающим в такт мотиву зажатым в хоботе букетом роз слоном кормежку отрабатывает.
— К таким мероприятиям как это прекрасно подходит фраза «настолько плохо, что даже хорошо», — улыбнулся я вдовствующей Императрице.
Российская делегация снова «грохнула». Слон не удержался и сунул букетик в рот, за что получил палкой по спине от погонщика и был вынужден взять букет запасной. Грустная сценка — я слонов очень люблю, но ему эта палка все равно что пресловутая «дробина», чисто напомнить, что он вообще-то на работе.
— Смотри, опять не получилось, — хихикнула Марго, взглядом указав мне на Йылмыза, который с непробиваемо-дипломатичной рожей пошел докапываться до Виктора Альберта.
— Сейчас сформирует коалицию, а нам всё хиханьки да хаханьки, — я «опасливо» поежился.
Российская делегация продемонстрировала тягу к последовательным, системным действиям и реакциям, «грохнув» в третий раз. Горжусь такими кадрами!
Телега прибыла к церкви, князь Фердинанд сошел на лепестки роз — подсыпали свежих — и приготовился ловить стоящую в калитке корзины шара невесту: сейчас опустится до пригодной для такого аттракциона высоты и «сиганет». Тренировки были — Настя прыгала с крыши пристройки, а Фердинанд поймал ее три раза из четырех.
— Господи, помоги, — перекрестился стоящий с нами духовник.
У болгар своих попов хватает, и венчать Фердинанда будет собственный, поэтому наши батюшки здесь на общих основаниях — просто приятно провести время.
Настя прыгнула — специальный покрой платья не позволил даме показать пуританской публике даже щиколоток! — а князь Болгарии, на лице которого я успел разглядеть точно такое же «Господи, помоги не облажаться!», смог должным образом поймать свою невесту. Цыгане «вжарили» с новыми силами, площадь погрузилась в овации, расположенные в окружающих площадь дворах пушки пальнули холостыми.
— Это невыносимо, — высказала новое «фи» Дагмара, не забывая вежливо хлопать в ладошки и даря нашему бренному миру качественную имитацию радости на лице.
Пока молодожены были скрыты от нас стенами храма — я туда не захотел, потому что лето и очень жарко — мы развлекались просмотром показательных выступлений сумоистов (лица нашим гимназисток из Смольного, которых мы привезли сюда порадоваться за «однокашницу» от такого зрелища были очень забавными!), проходками акробатов по натянутым канатам и парочкой церковных гимнов в исполнении моего певчего Дьяка — прямо из Вены сюда прибыл, посреди больших европейских гастролей, где имеет «солд-ауты» и вынужден давать по четыре концерта в каждой столице, потому что за раз все желающие ни в один зал не помещаются.
Далее состоялся показ мод — под такое дело я отрядил широкополые (очень) шляпки и легкие летние платья с поясками. Маргарита с Дагмарой и остальными нашими дамами уже в таких. Невеста за дальнейшие стадии праздника продемонстрирует на себе всю линейку — три с половиною десятков «луков», а значит все нынешнее лето Европа будет исповедовать новую моду. Умеем, могём!
Глава 6
Закончился щедрый на интересные мероприятия 1894-й год. Февраль 1895-го лично для меня прошел в основном за границей: Лига Наций трещала по швам и стонала от напряжения, но исправно собиралась в Высочайшем составе, потому что уважаемые коллеги не хотели обесценивать собственные усилия по ее сколачиванию.
— Наш мир тесен, и становится теснее с каждым днем. Народы задыхаются от недостатка жизненного пространства, но при этом у одной Великой Державы, которая столь много дала всему человечеству, имеется целый материк, используемый в качестве тюрьмы, — вещал с трибуны принц Арисугава, представляющий в Лиге Японию. — Материк, наполненный удивительной флорой и фауной, не знающей аналогов в мире. Через миллионы лет проложили свой путь утконосы, коалы, кенгуру и прочие удивительные существа, дабы с удивлением обнаружить себя в окружении каторжников и фермеров, озабоченных лишь прибылями. Чего стоили Австралии кролики? Не имея естественных врагов, ушастые создания быстро размножились, что обернулось экологической катастрофой!
Пропустив вперед с пяток высказавшихся о важности экологии коллег, включая совсем недорого обошедшихся мне президента Франции и полномочного представителя Османской Империи — чисто чтобы очевиднейшее «палево» иметь возможность с оскорбленной гордостью опровергать — я поговорил с трибуны о том, что раньше и слыхом не слыхивал о несчастных эндемиках Австралии, и теперь склонен согласиться с предыдущими ораторами в том, что надо бы их защитить.
Далее высказался кайзер Вилли — с ехиднейшей рожей он предложил на следующем заседании проголосовать за то, чтобы возложить на Великобританию обязанность защищать тамошнюю экологию и нести все расходы за эту благородную миссию — в том числе кормить, поить, расселять, защищать и перевозить наблюдателей от Лиги Наций, которые будут приглядывать за положением флоры и фауны Австралии.