[15].
Однако негативное отношение было вызвано не столько якобы развратным поведением эпикурейцев, сколько тем, что они отрицали бессмертие души. Именно это было абсолютно неприемлемым. Христианские клише емко и точно подытожил Данте в «Аде»:
Здесь кладбище для веривших когда-то,
Как Эпикур и все, кто вместе с ним,
Что души с плотью гибнут без возврата[16].
Вместе с тем некоторые просвещенные христиане, считавшие эллинскую философию ступенькой к Христу, отмечали и положительные черты эпикуреизма: Климент Александрийский одобрительно относился к учению о познании, согласно которому вера (если быть точным, уверенность) есть предвосхищение рассудочного суждения, а, следовательно, никакое познание вообще не может быть без веры. Описывая различные удовольствия, необходимые и обходимые, естественные и неестественные, Иоанн Дамаскин воспроизводит схему Эпикура. А Августин вообще утверждал, что философию Эпикура можно признать наилучшей, если только согласиться с тем, что душа смертна.
Однако, несмотря на противодействие оппонентов, не чуждавшихся даже клеветы, влияние Эпикура ширилось. Согласно Диогену Лаэртскому, число его учеников «не измерить и целыми городами, и все ученики, прикованные к его учению словно песнями Сирен (кроме одного лишь Метродора Стратоникейского, который перебежал к Карнеаду едва ли не оттого, что тяготился безмерной добротою своего наставника)…»[17] Эпикурейцы старались во всем следовать доктрине своего учителя и редко привносили в эпикуреизм что-то свое, и то не целенаправленно. Зато они сохранили учение Эпикура, многочисленные труды которого, кроме нескольких писем и сборников цитат, были утрачены. Так, в Геркулануме Филодем из Гадары создал эпикурейский кружок и собрал богатую библиотеку. Но эти тексты были уничтожены и парадоксальным образом вместе с тем сохранены извержением Везувия в 79 году в виде обгоревших свитков, напоминающих кривые поленья, коими их и сочли первые изыскатели. А в малоазийском городе Эноанда последователь Эпикура Диоген велел высечь тексты эпикурейской школы на огромной каменной стене. Этот памятник эпикурейской мысли был уничтожен другой стихией, землетрясением, и ученые до сих пор собирают из крошечных камней слова и строки.
Почитавший Эпикура, нашедшего лекарство от страха, выше Цереры, подарившей людям обработку земли, и выше Либера (Вакха), научившего людей земледелию, латинский поэт Лукреций создал поэму «О природе вещей», в которой наиболее полно изложен эпикуреизм. Излагают эпикурейское учение и мыслители, не бывшие его сторонниками. Цицерон претендовал на то, что его изложение полнее, чем сочинения приверженцев, и описал в трактате «О пределах блага» своего друга, эпикурейца Луция Манлия Торквата. Некоторые важные идеи Эпикура излагает скептик Секст Эмпирик. А стоик Сенека, друживший с эпикурейцем Ауфидием Бассом, в «Письмах к Луцилию» приводит почти 50 «прекрасных, полезных и целительных» изречений «сорванных в чужих (то есть эпикурейских) садах».
Диоген из Эноанды: один дом – мир
Эпикур стал одним из наиболее популярных философов, к идеям которого обращались люди в различные времена. Однако и тексты самого Эпикура, и его последователей, и различные изложения можно уместить всего лишь в одну книгу. Восприятие Эпикура менялось. Долгое время его воспринимали как создателя довольно простой этической доктрины. Даже Гегель в своих «Лекциях по истории философии» полагал, что «мы… достаточно знаем о его учении, чтобы быть в состоянии правильно судить о нем в целом»[18], и даже совершенно серьезно молил богов, чтобы не нашлись и остальные произведения Эпикура. Будучи уверенным в том, что в целом ему философия Эпикура ясна, он часто снисходительно относился к тем или иным идеям эпикурейства: «Но мы не желаем дольше останавливаться на рассмотрении таких пустых слов и бессодержательных представлений. Мы не можем питать уважения к философским мыслям Эпикура, или, вернее, эти его соображения вовсе и не представляют собою мыслей».
Но постепенно на первый план выходили многочисленные противоречия и загадки эпикурейства. В XX веке историки философии скорее концентрировали внимание на темных местах, на лакунах эпикурейства. Возможно ли надеяться, что появятся новые источники, которые могут помочь нам лучше понять Эпикура?
В настоящее время современные технологии помогают ученым обнаруживать новые тексты, которые, казалось бы, навсегда утрачены. Значительная часть обширной библиотеки Филодема, похороненной под пеплом Везувия, сохранилась в виде обгоревших свитков, которые были сначала приняты за дрова и которые, казалось, были обречены остаться непрочитанными. Некоторую часть удалось прочитать при помощи специальной машины, созданной в конце XVIII в. Антонио Пьяджио, которая разворачивала свитки по несколько миллиметров в день. Однако многие из них не поддавались такой процедуре. Современные ученые начали изучать плохо сохранившиеся фрагменты при помощи гиперспектрального анализа, а в 2017 году спекшиеся свитки подвергли рентгеновской фазово-контрастной томографии. Томография делает виртуальные срезы свитка, на которых проступают полоски от букв, затем из этих полосок можно сложить буквы при помощи компьютерного 3D-моделирования.
Библиотека Филодема, состоящая из папирусных свитков, чудом уцелела в огне вулканического извержения. Другой последователь Эпикура, Диоген, живший во II в. в ликийском городе Эноанда, планировал навечно сохранить «спасительное лекарство» для потомков в камне: он создал площадь с портиком, на стенах которого были выбиты эпикурейские тексты. Однако по иронии истории свитки сохранились в огне Везувия, а каменные книги не уцелели: землетрясения и хозяйственная деятельность людей разрушили замысел Диогена.
О жизни Диогена нам ничего не известно, но мы можем предположить, что это был довольно богатый и влиятельный человек, раз ему удалось воплотить такой масштабный проект. Также известно из его писем, что у него было много друзей в разных городах, что свидетельствует о существовании обширной сети поклонников эпикурейской философии («Уверяю, мне больше всего хочется снова встретиться и с вами, и с другими друзьями в Афинах, в Халкиде и Фивах, и я полагаю, что у всех вас есть такое же чувство»[19], – писал он в одном из писем.). В молодые годы он много путешествовал и жил на Родосе. В конце жизни, будучи тяжело больным, Диоген решил воздвигнуть стену с надписями: «Я, Диоген, даю эти указания моим родственникам, семье и друзьям. Я настолько болен, что сейчас нахожусь в критической стадии, не понимая, буду ли я продолжать жить или нет; боли в желудке сокрушают меня. Если я выживу, я с радостью приму продолжение жизни, предоставленной мне; если же я не выживу, [смерть не будет нежелательной для меня…]». В других письмах он также жалуется на колики, описывает свое лечение простоквашей, которая должна умерить боль, и надеется в соответствии с эпикурейской доктриной, что сильная боль не может быть продолжительной.
Изучение каменных книг началось в 1884 году, а в 1892 опубликовано 64 из 88 найденных фрагментов (в настоящее время почти четверть оригиналов утрачена). Затем в течение долгого времени работы не велись, поскольку требовали значительных усилий: нужно было отыскать множество фрагментов, собрать из них гигантскую головоломку, прочитать стершиеся и расколотые надписи. Только в 1968 году этим занялся британский исследователь эпикуреизма Мартин Фергюсон Смит, до этого выполнивший перевод поэмы Лукреция на английский язык. В 1968–1973 годах он работал самостоятельно, затем создал команду исследователей. Ученые использовали как традиционные методы эпиграфики – фотографирование, набивание отпечатков на мокрой бумаге щеткой, так и современные – 3D-сканирование, 3D-моделирование, консервацию (поскольку блоки подверглись воздействию среды) и геотегинг (необходимый для локализации блоков), а также заново изучили и перевели найденные в XIX веке фрагменты. Случайно обнаружив блоки, вмонтированные в источник в нескольких километрах от площади, исследователи поняли, что местные жители использовали обломки, и расширили зоны поиска. Работа продолжается и по сей день: в 2017 году было найдено еще 7 новых фрагментов, один из которых представляет собой хорошо сохранившееся начало письма; общее число составило уже 305 фрагментов. Согласно вычислениям, каменная книга имела 3,25 метра в высоту (включая верхний ряд в 50 см без надписей) и около 65–81,25 метров в длину. Предположительная длина была рассчитана, исходя из ряда, в котором содержатся эпикурейские максимы, известные из других источников. Таким образом, зная место, занимаемое найденными фрагментами, можно предположить, сколько занимают не найденные, и такая же длина должна быть у остальных рядов. Вся надпись содержала около 25 000 слов; в настоящее время частично переведено лишь около 30 процентов текста. Она состояла из семи рядов, посвященных особым темам: этике, физике, а также включала «Тракт о Золотом веке», письма Диогена к друзьям, письмо к Антипатру о бесчисленных мирах, эпикурейские максимы и письма Эпикура. Это самая большая надпись на камне философского содержания, излагающая целостную доктрину. Добавим, что, помимо эпикурейских текстов, в Эноанде обнаружили и множество нефилософских надписей, что позволило назвать этот город «эпиграфическим Эльдорадо». Хотя, в соответствии с эпикурейскими представлениями, стиль надписей довольно лаконичный, в соответствии с эпикурейскими представлениями, он совсем не является лапидарным, как можно было бы ожидать от надписи на камне. Напротив, в них неожиданно много юмора, поэзии, полемических оборотов, эмоций.
В надписях Диоген сам подробно излагает мотивы, побудившие его к сотворению этой огромной книги. Он «оплакивал людей, впустую тратящих свои жизни, и считал обязанностью доброго человека оказыв